Жизнь Лиды безвозвратно менялась, но здесь, в небольшом, по меркам Фроловых, доме, она не ощущала перемен, лишь счастье, которым наслаждалась каждый момент жизни.
В клинике Иван провёл больше двух месяцев, перенёс несколько операций. Сейчас он трижды в неделю посещал реабилитационный центр и занимался дома с тренером, постепенно приходя в форму. Одно время сильно похудел, ослаб, бывали дни, когда поднять голову с подушки становилось подвигом. Тогда Лида не отходила от Вани ни на шаг, освоив непростой труд сиделки.
Естественно, у Фролова Ивана Ефремовича был целый штат специально обученных людей, умеющих правильно ухаживать за пациентом, но Лида ухаживала за любимым человеком, а не за безликим работодателем, и была свято убеждена, что это поможет Ване скорее пойти на поправку.
Как мама Вани ежедневно приносила собственноручно приготовленные бульоны, считая, что лишь ей под силу правильно накормить ослабевшего сына, так и Лида верила, что помощь её рук обязательно сотворит чудо.
Ваня спорил, отправлял Лиду отдыхать, в конце концов смирился и с постоянным присутствием будущей жены, и с Марселем, просиживающим круглые сутки в палате. И с визитами матери, ревностно следящей за персоналом, и с заботой отца о бизнесе. Однажды Лида посмотрела со стороны на происходящее и поняла, что стала частью семьи Фроловых. Вот такая, какая есть. Не яркая, как экзотическая бабочка, не привлекающая к себе внимание одним внешним видом. Без редкого хобби, престижной работы, без всего, что и ценится в женщинах этого круга. Неожиданное, сметающее с ног открытие. Лида наверняка смутилась бы, принялась анализировать, искать подвох, но в то время она была настолько поглощена состоянием Вани, что упади рядом метеорит – не заметила бы.
После клиники они перебрались сюда. Они – это Иван, Марсель и Лида. Родители Ивана отправились в свой замок. Жить под одной крышей взрослым людям, как минимум, странно. Ефрем Иванович приезжал раз в неделю, вдвоём с Иваном они закрывались в кабинете, иногда к ним присоединялся изворотливый как уж Милославский.
Кстати, о Милославском. Как только Ивану стало по-настоящему легче, он подтвердил слова отца и попросил Лиду – вернее настоял, – обратиться к Милославскому за консультацией.
– Он работает на Фроловых, – засмеялась Лида, ещё не ведая, в какую историю впутывается. – Разве не очевидно, что в случае проблем будет не на моей стороне.
– Семейный юрист из Милославского, как из слона балерина, он может посоветовать толковых поверенных, которым ободрать Фролова до коронок на зубах – дело профессиональной чести.
«Глупость какая… Глупость! Глупость!» – подумала Лида, но обратилась к Милославскому.
Тот похлопал глазами, как блудливая рыба, протёр лысину и елейно пропел, что сделает всё от него зависящее, почтёт за честь оказать услугу самой Лидии Константиновне. «Самой»! Ни больше, ни меньше, а «самой».
Лида слушала Милославского и думала, что, должно быть, обратиться к нему – верх необдуманности. С другой стороны, откуда Лидии взять целый штат адвокатов? Где найти надёжную юридическую контору? Каким образом разобраться, что тебя не водят за нос? Шансы нарваться на обманщиков точно такие же, как и с Милославским. Однако, толики уверенности хотелось, если не для себя, то для малыша, который рос под сердцем, так что Лида рискнула.
Милославский выдал список «проверенных людей», оказавшихся адвокатами-международниками, другими словами, специалистами экстра-класса. Лида показала список Ивану, тот пробежался взглядом, одобрительно кивнул, на этом его вмешательство закончилось. Оплачивала услуги Лида сама, из денег, которые теперь лежали на её личном счёте, открытом по распоряжению Ивана почти сразу по приезду в Швейцарию.
– Лида, у меня нет ни сил, ни желания отслеживать твои расходы «на шпильки». У моей женщины должны быть личные средства, мне кажется, это очевидно.
Была ли это уловка со стороны Ивана или действительно «на шпильки» у людей уровня Фролова полагались настолько огромные суммы, Лида не могла ответить, но то, что она вольна в своих действиях, в выборе юридического агентства, радовало.
После нескольких встреч, Лида выбрала того, кто будет представлять её интересы. Обговорила детали, наивно полагая, что подпишет несколько бумаг, и на этом волокита закончится. Не тут-то было!
Два юридических отряда – со стороны Фролова Ивана Ефремовича и Кондрашовой Лидии Константиновны – вступили в схватку за шкуру неубитого медведя. Пока Иван боролся за жизнь, его адвокаты боролись за каждый цент на его счетах. Пока Лида думала о малыше, растущем под сердцем, наслаждалась, вопреки всему происходящему, каждой секундой своего положения – её адвокаты хладнокровно просчитывали плюсы и минусы положения младенца.
– Лидия Константиновна, – отчитывала её адвокат – женщина молодая, цепкая, на удивление привлекательная, и с титановым стержнем внутри. – Вы обязаны внимательно ознакомиться с тем, что я вам прислала. На кону не только ваше благополучие, но и моя репутация.
Не прошло и двух месяцев, как между противоборствующими лагерями были достигнуты предварительные соглашения, подписан брачный контракт, который должен вступить в силу после заключения брака. До этого момента Лиду защищала огромная кипа договоров, регламентирующих каждый вдох с двух сторон, а также действия близких и дальних родственников.
Последний раз адвокаты встречались в зале для переговоров швейцарского офиса Фролова, присутствовали Иван Ефремович собственной персоной и Лида, наблюдавшая за всем будто со стороны. Она изо всех сил старалась разобраться в том, что говорит сонм юристов, представителей, поверенных с двух сторон, вчитывалась в каждое слово, перед тем, как поставить подпись.
В тот день Иван пригласил Лиду в ресторан, однако к концу переговоров стал настолько бледен, что Лида решительно отмела приглашение, дав распоряжение водителю отправляться в шале под Верье.
– Всё происходящее напоминает цирк, – пробурчала Лида на заднем сидении седана.
– Теперь – это твоя жизнь, – возразил Иван.
Лида тогда вздохнула, и как бы ни было непривычно, стала стараться вписаться в новые, отчаянно давящие на неё реалии.
Под Верье приспосабливаться оказалось значительно проще, чем где либо. Небольшое уютное шале, отличающееся от особняка, оставшегося в родных краях. Всего два этажа, три спальни, две просторные веранды с видом на горные и лесные пейзажи. Несколько обязательных комнат, вроде рабочего кабинета и спортивного зала, ставшего в последнее время актуальным как никогда. Маленькая деревушка, большей частью населённая обеспеченными людьми, по-европейски демократично одевающимися и без пафоса общающимися.
