– Рану? – невольно вырвалось у меня.
Жаннет слабо улыбнулась, а затем легонько коснулась своего плеча.
– Меня подстрелили в ту ночь. Мне повезло – пуля слегка задела руку. Но потом меня кто-то вырубил одним ударом, а проснулась я уже на корабле. Ни тебя, ни Жака… – Девушка посмотрела на меня – тревожно, беспокойно, тоскливо, будто я была для нее всего лишь видением, и продолжила, переплетя пальцы рук в замок: – Мы решили не появляться в городе. Опасно. Узнавали обо всем через посыльного – нашего знакомого, работающего в Кингстоне. Он каждую ночь либо встречался с кем-то из наших, либо оставлял письмо в доме Жака. Два дня назад рассказал, что капитан в тюрьме, его должны казнить…
– Уже не казнят, – поспешила заверить я и осторожно коснулась ладони Жаннет. Сжала ее пальцы покрепче и добавила: – Казнь отменили, но он все еще в тюрьме.
Мне пришлось ей обо всем рассказать: о случайной встрече с миссис Лэнгфорд, о последствиях этой встречи – об отданном приказе, о том, что по ее велению сожгли поселение, о нашей с ней сделке и недолгом свидании с капитаном. Не ускользнуло из моего рассказа и появление Энтони, предложенная им помощь и то, что нам нельзя оставаться здесь надолго – миссис Лэнгфорд забьет тревогу. Она, как и остальные матросы, внимательно слушала меня, не прерывала, хотя я видела, что ей неймется что-нибудь сказать. Но когда я закончила говорить, Жаннет отвела от меня тяжелый, задумчивый взгляд и сосредоточенно посмотрела на Энтони. Он тоже смотрел на нее, ожидая ее слов.
– Так, значит, ты сын этой женщины? – вдруг спросила Жаннет.
Настолько холодным, жестким был ее голос, что все мое тело охватила дрожь, запоздалый страх и волнение окутали меня с головы до ног.
Энтони кивнул:
– Да. – Несмотря на то, что он был окружен, и абсолютно все сейчас смотрели на него, он держался гордо и уверенно. – Знаю – у вас нет причин доверять мне, – продолжил он. – Но у меня нет злых умыслов. Я был честен, когда изъявил желание помочь Клэр. И до сих пор хочу это сделать. Я не могу нести ответственность за поступки своей матери, но хочу оборвать все ее планы касательно Клэр. Сейчас я надеюсь лишь на ваше понимание и возможность доказать вам, что я не разделяю намерений женщины, принесшей в вашу жизнь столько боли.
Мужчина замолчал, и на берегу воцарилось глубокое молчание, прерываемое только треском костра и слабыми набегами волн. Я видела, что Жаннет неотрывно смотрит на Энтони, он – на нее, и это безмолвное, напряженное переглядывание давило на меня тяжелым камнем. От Жаннет можно ожидать чего угодно – эта женщина способна заткнуть одним словом, дать отпор, умеет драться и убивать. И сейчас я боялась, что она может принять поспешное решение.
– Я верю тебе, Энтони, – внезапно произнесла девушка, и я не сдержала своего удивления – посмотрела на нее широко распахнутыми глазами. – Можешь остаться. Нам пригодится твоя помощь. Но имей в виду – мы не терпим предателей и расправляемся с трусами быстро и безжалостно.
Мужчина ничего не сказал в ответ, лишь слегка качнул головой. А я все еще не верила в произошедшее – казалось, что все прошло слишком гладко и просто. Совсем не похоже на Жаннет.
– Что ты задумала? – тихо спросила я, так, чтобы рядом сидящие моряки не услышали меня.
Девушка посмотрела на меня, спустив с головы капюшон. На ее узких губах заиграла слабая улыбка.
– Я сомневаюсь в твоем знакомом, но лучше держать его ближе к нам, не позволять конфликтам сделать из нас врагов. С его помощью мы сможем вызволить Жака.
Я окинула взглядом всех матросов. У них завязался какой-то веселый разговор; моряки дружелюбно вручили Энтони бутылку и начали расспрашивать его о чем-то. Поначалу он отвечал неохотно, но, кажется, поняв, что мужчины желают просто с ним пообщаться, вскоре начал бурно реагировать на их истории и столь же ярко описывать и свою жизнь.
– И чем он сможет нам помочь? – шепнула я Жаннет спустя какое-то время молчаливого разглядывания костра.
Жаннет пожала плечами:
– Пока не знаю. – Она обхватила себя руками, словно теплый ветер смог пробрать ее до дрожи, и глубоко вздохнула. – По крайней мере, у него больше возможностей, чем у всех нас вместе взятых. Но если мы объединим его связи, нашу хитрость и силу, мы сможем в скором времени увидеть Жака за пределами тюрьмы.
– Нападем?
– Нет. Слишком рискованно. Конечно, это не форт, но там много солдат, а нас – небольшая кучка матросов. Нужно пробраться в тюрьму иным способом. Незаметно.
– Это будет легче, чем выбраться оттуда, – заметила я. – Солдаты следят за тем, чтобы никто не сбежал, но не так внимательны к тому, что происходит за стенами тюрьмы.
Мы замолчали на мгновение, следя за болтающим без умолку Энтони, а затем я неуверенно спросила:
– Почему они обращаются к тебе как к капитану?
– Приказ Жака, – ответила Жаннет. – Он сказал, что если когда-нибудь его отсутствие затянется, я должна взять командование на себя. Доверяет. Глупец… Хотя знает, что руководить людьми – это не мое. – Она замолчала, а я не решилась что-либо говорить в ответ; слишком глубоки были ее мысли, воспоминания. Мне казалось, что ей сейчас совсем не хочется вспоминать о былых временах. – Как думаешь, он сможет подкупить стражу? – спросила она вдруг, кивнув на Энтони.
– Наверное, все зависит от суммы… – неуверенно протянула я. – И, думаю, лучше сразу обращаться к коменданту.
– Верно. – Жаннет уверенно закивала головой. – Эта женщина… Лэнгфорд, да?.. Оказала нам небольшую услугу – проверила коменданта на честность. И нам очень повезло, что этот человек одержим страстью к богатству. Надеюсь, Жак поделится парочкой золотых из своих сбережений ради собственной свободы.
– Сомневаюсь, что это поможет. Комендант может потребовать определенную сумму, а получив ее, предать нас. К тому же ему это будет не по силам – организовать выезд преступника.
– А с чего ты взяла, что мы будем действовать напрямую? – изящно изогнув в удивлении бровь и посмотрев мне в глаза, спросила девушка. – Ты права, просить его о таком – себе дороже. Мы сделаем немного по-другому. Так, чтобы он и сам не догадался о побеге.
Я не успела спросить ее, как она намеревается это сделать, – увидела, как сбоку от нас к берегу причалила шлюпка и как оттуда маленькая фигурка резво спрыгнула на песок.
– Мисс! – раздался звонкий детский голосок, и все разом замолчали.
Теодор со всех ног бросился к нам и, едва не упав по пути, кинулся мне на шею. В этот момент меня охватило столько необъяснимых теплых чувств, что я с трудом сдержала слезы радости. Я крепко обняла мальчика, зажмурилась и на мгновение задержала дыхание. Боялась. Боялась, что он вдруг исчезнет.
– Я так рад вас видеть! – пролепетал Теодор, немного отстранившись от меня и взглянув в глаза.
Какой же у него красивый, теплый, наивный взгляд. Все в нем напоминало его отца – он был его точной копией, за исключением зеленых, как летняя листва, глаз.
