— Салина, — простонала я, не открывая глаз и подтягивая ноги под длинную ночную рубашку, — ты с ума сошла? Ужас какой. Как ты могла подумать, что у меня может быть хоть что-то общее с этим негодяем. Я его ненавижу. И он меня тоже.
Я попыталась притвориться, что сплю, но Салина сдернула с окна кусок холстины, и яркое летнее солнце пробивалось даже через полупрозрачное пузырчатое стекло. Кто-то непродуманно разместил спальню с восточной стороны, и теперь каждое утро настырное солнце будило меня спозаранку. Нет, обычно мне это даже нравилось, но не сегодня после дух бессонных ночей. И я вчера самолично занавесила окно тряпкой, чтобы поспать подольше. Штор-то у меня все еще не было.
— Да? А почему тогда он ходит по поселению и всех о тебе расспрашивает, — сделала невинно-удивленный вид сестренка.
— Что?! — подскочила я на кровати, мгновенно проснувшись. — что он делает?
— Расспрашивает о тебе, — Салина невинно захлопала глазками, а потом довольно рассмеялась, — и, вообще, уже пора вставать.
— Салина, — взвыла я и кинула в сестру подушкой, — ты нарочно все придумала?! Чтоб меня разбудить?!
— Про господина Орбрена? — Салина поймала подушку, в которой давно нужно было заменить сено, — ничего я не придумывала. Ходит он. Расспрашивает. Про колхоз, про то, кто придумал как сыры варить, про сарафаны и все остальное…
— Так вот кто его сиятельству все докладывает, — протянула я, чувствуя желание прибить этого мерзкого господина Орберна на месте, — у-у-у, негодяй!
— О чем ты, Малла?
После таких известий спать мне расхотелось совершенно. Наоборот, откуда-то столько энергии взялось. Так и хотелось побежать и негодяю этому глазищи его фиолетовые выцарапать, чтоб неповадно было для его сиятельства шпионить. Да только доказательства нужны… без доказательств я больше никого ни в чем обвинять не буду. Опасно. Оракул бдит… кошмар его подери.
Пока одевалась, умывалась, волосы причесывала да уже привычно в косу пока еще короткую заплетала, рассказала как вчера ходила к господину Гририху посоветоваться, и что он мне говорил про пригляд от его сиятельства.
— Малла, но зачем он за тобой следит? — Салина внимательно выслушала и теперь смотрела на меня, округлив глаза.
— Потому что у него есть для этого повод, Салина. Я не могу тебе рассказать, прости. Но, поверь, во всем остальном я с тобой и со всеми остальными абсолютно искренна.
— Это как-то связано с твоим происхождением? — прошептала тихо сестра. А я кивнула, думая о своем мире. Но я не учла, что для Салины, а так же для всех остальных, никакого другого мира, кроме Хадоа, не существовало.
Но не все я рассказала Салине. О самом главном умолчала. О том, что после господина Гририха еще и с ведьмами встречалась. И что они мне рассказали о сыночке моем. От Орландо. Вот ведь как бывает на свете, через три месяца от моего зайки-алкоголика весточка пришла. И хорошо, что не знала я сразу об этом, а то бы мучилась, страдала бы, что сын… а почему именно сын? С чего это арровы ведьмы решили, что у меня сын? Я может дочку хочу.
Назову ее в честь мамы — Марией… Если здесь есть Муша, то почему бы Маше не быть…
— Салина, — мы уже пили чай цветочный, заканчивая завтракать, — скажи, а почему у нас в поселении детей нет?
Салина в этот момент как раз чашку к губам поднесла. И от моего вопроса поперхнулась и закашлялась. Да так сильно, что чай пошел носом. Пришлось вскакивать и хлопать по спине, чтобы ей легче стало.
— Салина, прости, — верещала я, прыгая рядом и не зная чем помочь. Стучать по спине сестра не дала, замахав на меня руками, как только я ударила в первый раз. А больше я ничего и не умела.
— Малла, ты что меня убить хочешь? — она покраснела, сипела, втягивая воздух, и вытирала слезы. Но когда немного отдышалась, вцепилась в мою руку, сжав запястье до боли, — ты все таки была с ним?!
— С кем? — не поняла я.
— С господином Орбреном, — прохрипела Салина, — была, да? Признавайся!
— Да что с тобой сегодня, — возмутилась я, — ты что ко мне с этим негодяем привязалась? Да я к нему не подойду, даже если он последним мужчиной на земле останется…
— Тогда с кем? С кем ты вчера была полночи, Малла? О! — она вдруг уставилась на меня, как будто бы впервые увидела, — Малла, ты сказала… Ты что с господином Гририхом?
— Да, — язвительно ответила я, — я вчера была с господином Гририхом. И Вилина нам ужин приносила, чтоб с голоду ноги не протянули.
— О-о-о! — округлила губы Салина…
— И мы, сестра, обсуждали дела колхозные! Про то говорили, как мастерские открывать будем! Овец разводить, шерсть стричь, нитки прясть, ткать и шить. И ничего больше! Поняла?!
— Малла, но почему ты тогда про детей спросила?
— Забудь, — отмахнулась я, понимая, что правы были ведьмы. Никому нельзя рассказывать о беременности.
— Малла, даже не вздумай, поняла?! — теперь от Салины было не отвязаться, — спать спи хоть с господином Орбреном, хоть с господином Гририхом, хоть со строителем каким, но предохраняйся. Нельзя нам детей рожать.
— Но почему?
— Да потому что заберут у тебя ребенка. Младенцем еще заберут. А ты останешься одна слезы горькие лить. И не здесь, Малла. Пойдем!
— Куда?
— Пойдем, говорю.
И как я не отказывалась, но Салина, крепко схватив меня за руку, поволокла куда-то на другой конец поселения. Я здесь не была даже ни разу. Как-то ни одной подружки у меня на этой улице не было.
А Салина по-хозяйски во двор на окраине зашла, дверь толкнула:
— Грайя! Грайя! Ты дома?
— Что тебе, Салина? — аррова ведьма выглянула из сарайки рядом с домом.
— Нам отвар нужен. Вдовий. Для Маллы.
— Для Маллы говоришь, — ведьма многозначительно посмотрела на меня, — хорошо…
Я уже рот открыла возмутиться. А потом закрыла. Ну, и пусть. Пусть Салина спокойна будет. Пить я его все равно не стану. А то устроила, понимаешь, истерику. Прям уже не спроси у нее ничего.
Грайя вышла из дома с объемной глиняной баклажкой, заткнутой притертой деревянной пробкой, через несколько минут.
— Вот, — сунула она мне бутыль, — по глотку каждое утро.
— Спасибо, — буркнула я и развернулась, чтобы идти домой.
— Стой! — Салина остановила меня, — Малла, выпей прямо сейчас, чтобы я видела.
— Дома, — попыталась отмахнуться я, — я выпью дома.
— Нет, Малла, сейчас.
Ага, разбежалась. Кто знает как зелье это противозачаточное на беременность мою подействует. Вдруг выкидыш будет. А мой ребенок это единственное мое родное по крови существо в этом мире. И тем более от Орландо. Красавица девка будет. Черноволосая, высокая. Да все мужики за ней бегать будут.
