— Ну… Конечно, когда вы сидите вместе в камере под такимсоусом, то не очень-то много тем для разговора, ну и…
— Вы пытались или не пытались вызвать ее на разговор?
— Ну… да.
— И вы стирались подвести ее к тому, чтобы заставить высказатьсянасчет предъявленного ей обвинения?
— Я пыталась вызвать ее на разговор, только и всего.
— Но согласно инструкциям, полученным вами от окружногопрокурора?
— Да.
— А почему же это вы взяли на себя такой труд бытьинформатором у окружного прокурора?
— Он меня об этом попросил.
— И что же, чем же он собирался вас отблагодарить, если выдобьетесь успеха?
— Он ничего такого мне не говорил…
— Не давал никаких обещаний? Не вселял никаких надежд?
— Ни малейших.
— Итак, — спросил Мейсон, — как же он объяснил тот факт, чтоне в состоянии дать никаких обещаний?
— О, — вздохнула она, — он сказал, что, если подариткакие-то иллюзии, какие-то радужные надежды, это, мол, собьет мойпсихологический настрой, поэтому мне следовало просто довериться его чувствугорячей благодарности…
— Это все, — сказал Мейсон, с улыбкой поворачиваясь кприсяжным.
— Это все, — повторил побагровевший Гамильтон Бюргер.
— Суд объявляет перерыв до половины десятого завтрашнегоутра, — поднялся, разминая ноги, судья Флинт. — В течение этой паузы обвиняемаябудет водворена на место заключения, а присяжные не должны обсуждать междусобой данное дело, и они не должны позволять, чтобы оно обсуждалось в ихприсутствии, равно как не положено составлять и выражать какое бы то ни быломнение по поводу виновности или невиновности обвиняемой…
Судья Флинт встал и покинул судейскую скамью. Минерва Минденухватила Мейсона за руку.
— Мистер Мейсон, — прошептала она, — я должна сделатьпризнание.
— Нет, не должны, — отстраняюще глянул на нее Мейсон.
— Должна, должна! Вы должны знать кое-что, просто должны. Впротивном случае я… Я буду обвинена в убийстве, которого не совершала.
Взоры Мейсона и Минервы скрестились.
— Я намерен сказать вам кое-что, что очень редко позволяюсебе говорить своим клиентам. Заткнитесь. Не разговаривайте со мной. Неговорите мне вообще ничего.
Я не желаю знать чего бы то ни было о фактах этого дела.
— Но, мистер Мейсон, если вы не будете знать, то они же…Разве вы не видите, что свидетельства против меня тяжелы непомерно? Они жеобвинят меня в убийстве, которого…
— Заткнитесь, — повторил Мейсон. — Не разговаривайте сомной, а я не желаю разговаривать с вами.
К ним приблизилась женщина в полицейской форме.
Мейсон поднялся на ноги и двинулся к выходу. Уже уходя, онбросил своей клиентке, словно прощальную оплеуху:
— Не обсуждайте этого дела ни с одной живой душой.
Я не хочу, чтобы вы отвечали ни на какие вопросы. Я хочу,чтобы вы сидели абсолютно тихо. Ничего не говорите, ни единого слова.
Глава 13
Вернувшись в свою контору, Мейсон разгуливал взад-вперед покабинету, а Делла Стрит внимательно следила за ним озабоченными глазами.
— Вы не могли бы рассказать мне, что вас так беспокоит, шеф?— спросила она.
— Там весьма нестабильная ситуация, Делла, — сказал Мейсонустало. — Управлять ею мне нужно с безупречной точностью. Если я в точностисделаю все верно и скажу в точности то, что нужно, причем в точное инеобходимое время, — это одно дело. А если я неверно выкину свои карты — этоуже другое дело. — Мейсон внезапно прекратил свои прогулки и попросил: — Делла,позвони-ка Полу Дрейку и скажи ему, что мне нужно знать все обстоятельства,связанные с ограблением банка в Санта-Марии.
— Это имеет отношение к делу? — спросила Делла Стрит.
— Да, имеет, — ответил Мейсон. — Скажи Полу, что мне нуженполный отчет, фиксирующий каждое обстоятельство, каждую щепотку улик. Ничто недолжно быть сделано небрежно, ничто не должно быть пропущено.
Пусть наймет какой-нибудь самолет и отправит туда кого-нибудьиз детективов. А ты займись делом. Работай со свидетелями.
— Вам нужен этот отчет к утру? — уточнила Делла Стрит.
— Да. Мне нужен такой детектив, который сумеет провести тамза ночь расследование и доставить сюда его результаты к утру, — сказал Мейсон.— Я хочу, чтобы он был завтра в судейской комнате, где я смогу поговорить сним.
Скажи Полу, чтобы не жалел никаких расходов и нанял самолет.Скажи ему также, что мне необходим полный отчет обо всех нераскрытыхограблениях в районе между Сан-Франциско и Лос-Анджелесом за пятое, шестое иседьмое сентября. Он может начать собирать эти сведения с помощью междугородныхзвонков. Пускай позвонит начальникам полиции в разные города. Мне нужно все,что только можно добыть.
— Но послушайте, — воскликнула Делла, — вы же не сможетеобойти свидетельство Джаспера насчет револьвера, не сбросите со счетов все этиразговоры, не вычеркнете того места, где было найдено тело, если только вы…
— Все эти свидетельства обвиняемой не повредят, — отрезалМейсон.
— Что?! — опустилась на стул Дела.
— Убийство Дорри Эмблер ничего в данном деле не значит, —сказал Мейсон, — если только присяжные не поверят, что Минерва велела ее убить.Когда я смогу поколебать их уверенность, то одним махом разрушу свидетельствоДжаспера. Повторяю для непонятливых — смерть Дорри Эмблер не означает абсолютноничего, если только Минерва Минден не велела им убить ее. Пусть у МинервыМинден и был конфликт с Дорри Эмблер и пусть она даже и убила ее в состоянииаффекта, это не имеет ровно никакого отношения к данному делу, если неподтвердит свидетельства Джаспера… а если он лжет насчет того, что ему велелиубить Дорри Эмблер, то он, возможно, лжет и насчет убийства Биллингса.
— Вам никогда не внушить эту веру присяжным, — покачалаголовой Делла Стрит. — Они в любом случае признают Минерву виновной.
— Если я разыграю все точно, — сказал Мейсон, — то судьябудет рекомендовать присяжным вынести вердикт о невиновности…
— Да он никогда не решится переступить через свою замшелуюформалистику, — воскликнула Делла Стрит.
— Может, хочешь пари? — спросил Мейсон.
Глава 14
Гамильтон Бюргер вскочил, лишь только на следующее утро суд,возглавляемый судьей Флинтом, собрался в полном составе.
