– Да.
– Я сейчас покажу вам одну работу, и вы скажете, она ли это.
Судья Мэдисон посмотрел на Гамильтона Бергера.
– Нет возражений, – просиял тот. – Мы предоставляем защитеполную свободу действий.
– Возможно, это даст повод предъявить картину в качествевещественного доказательства, – заметил судья Мэдисон.
– Если он хочет заставить обвиняемую давать показания толькодля того, чтобы вытащить эту картину, то ради бога! Пусть вытаскивает все, чтохочет. Это даст нам больше возможностей для перекрестного допроса, – неунимался Гамильтон Бергер.
– Очень хорошо, – решительно согласился судья Мэдисон.
– Я так сформулирую вопрос, Максин, – продолжал Мейсон. – Япокажу вам картину, которая предъявлена для опознания. Вы видели картину, когдаее внесли в зал заседаний?
– Да.
– Теперь слушайте вопрос внимательно, Максин. Является лиэта картина, которую я вам сейчас показываю и которая зарегистрирована подномером один, той же самой, которую вам показал Дюрант, велев передать Рэнкину,что это подделка?
– Я не знаю.
– А не могли бы вы подробнее ответить на этот вопрос?
– Хорошо, я скажу так. Эти картины абсолютно похожи. Еслиэто не та самая картина, то она выглядит абсолютно идентично.
– Тринадцатого вечером у вас было продолжение разговора сДюрантом?
– Да.
– В котором часу?
– Около шести часов вечера.
– И что сказал вам Дюрант на этот раз?
– Мистер Дюрант велел мне убираться из города как можнобыстрее, не оставляя никаких следов, не останавливаться, не брать ничего ссобой, уезжать, и все.
– Когда он велел вам уехать?
– Через час. Он сказал, что я не должна задерживаться всвоей квартире.
– У вас был разговор о деньгах?
– Я сказала ему, что у меня нет денег на дорогу, и онответил, что постарается раздобыть. Он велел мне ждать его возвращения втечение часа. Если он сможет достать денег, то привезет их, а если его небудет, то я должна уехать хоть на попутных машинах или телеграфировать сестре ипросить денег.
– У вас есть замужняя сестра, проживающая в Юджине, штатОрегон?
– Да.
– Вы сообщили мистеру Дюранту о вашем разговоре с мистеромРэнкином по поводу картины в главном салоне яхты Отто Олни, которую приписываюткисти Филиппа Фети, но которая, по мнению Дюранта, является всего лишьзаурядной подделкой?
– Да.
– А вы сказали ему, на что пошли в связи с реакцией идействиями Рэнкина?
– Да, я поставила его в известность о даче письменныхпоказаний под присягой, где сообщила о мнении Дюранта относительно картины.
– И после этого он велел вам как можно быстрее убраться изгорода?
– Да.
– Теперь я намерен спросить вас, Максин, имел ли мистерДюрант какую-то власть над вами?
– Да.
– Он знал какую-то тайну и угрожал раскрыть ее, если вы неподчинитесь его воле?
– Да.
– А сейчас, с позволения суда, я бы хотел предъявить картинув качестве вещественного доказательства.
– Мы против предъявления картины в данный момент, – возразилГамильтон Бергер. – Нечего нам показывать, что это поддельный Филипп Фети,нечего показывать, что она когда-то висела в салоне Отто Олни…
– А мы и не утверждаем, что она там висела, – прервал егоМейсон. – Мы как раз этого не думаем.
– Что? – переспросил судья Мэдисон, явно озадаченный.
– Если суд позволит, – продолжал Мейсон, – я думаю, что всегораздо сложнее и не ограничивается тем, что лежит на поверхности.
– Конечно, с позволения суда, – выступил Гамильтон Бергер, –все это кажется не имеющим отношения к делу, если только защита не покажетмотивацию убийства и мы не разовьем эту тему на перекрестном допросе. Однакодавайте предположим, что покойный был мошенником, который замышлял что-то противмистера Олни, или мистера Рэнкина, или обоих. Так что же – это дает обвиняемойлицензию на убийство? У нас пока не объявлена охота на мошенников ишантажистов.
– Факт остается фактом, мистер Мейсон, пока эта картинаслишком изолирована от всего нашего дела, – сказал судья Мэдисон. – Другимисловами, свидетель показал, что покойный заплатил ему за изготовлениенескольких картин. Но этот же свидетель сказал, если только я правильно егопонял, что ему заказали эту картину, но кто именно, он не говорил. Теперьобвиняемая показывает, что эта картина на первый взгляд та же самая, что и всалоне на яхте, та, которую Дюрант назвал подделкой. Но пока мы не установили,является ли она копией, подделкой или оригиналом.
– Вот именно, – подтвердил Мейсон, – как раз это я и хочуустановить.
– Ну что ж, действуйте, – разрешил судья Мэдисон. – Еслиисходить из показаний, это может быть оригинал. Для копии она слишком хороша.
– Для того чтобы установить, что это такое, – нахмурилсяМейсон и сделал вид, что неохотно уступает в этом вопросе, – мне придетсяпопросить обвиняемую временно уступить свое место предыдущему свидетелю,Горингу Гилберту.
– Очень хорошо, – сказал судья Мэдисон, – если на этот развы хотите предъявить картину в качестве вещественного доказательства, мыпроведем ее предварительный осмотр. Вы можете пройти в зал, мисс Линдсей, амистер Гилберт займет ваше место.
Гамильтон Бергер сделал попытку приподняться, чтобывозразить, но после минутного колебания сел на место.
Мейсон, покусывая губу, как будто от досады, повернулсяспиной к Гамильтону Бергеру и ободряюще подмигнул Делле Стрит.
Гилберт опять поднялся на свидетельское место.
– Вы получили заказ сделать копию картины, которая находитсяна яхте Отто Олни?
– Да.
– И вы сделали эту картину?
– Да.
– Посмотрите на полотно, которое я держу в руках и котороезарегистрировано в журнале вещественных доказательств защиты под номером один,и скажите – это та самая картина?
– Да.
– Вам за нее заплатили?
– Да.
– Сколько?
– Две тысячи долларов.
– Как вам заплатили?
– Разве мы с этим не покончили? – спросил судья Мэдисон.
