потрачено на то, чтобы вырыть столько тоннелей? Сколько людей здесь работало не покладая рук?
– Да, вы уже говорили об этом. Всё дело в том, что наше правительство не согласится на это, ведь мы вас совсем не знаем, и опасаемся, что наше же оружие может быть повёрнуто против нас.
Воевода улыбнулся. Он и сам не понял, почему это его немного развеселило. Может быть, потому, что смог просчитать все возможные последствия такой просьбы, уже заранее знал, что ему ответят, и не слишком на это рассчитывал?
– Но ведь мы останемся союзниками? Мы, как и вы, можем рассчитывать на помощь? – Осторожно спросил Аласейа, и Рутгеру показались его слова странными. Он был уверен, что они ещё вернутся, и их пути пересекутся с Древними Богами ещё не раз! Несомненно, они подружатся, и это будет крепкий союз связывающий юг и север нерушимой клятвой верности друг другу.
– Конечно! – Тут же радостно закивал учёный, и широко, искренне улыбнулся. – Я не могу вам обещать всего, что угодно, и всё же кое-чем мы сможем вам помочь! Мы же надеемся, что вы очистите плоскогорья от мутантов, и мы сможем беспрепятственно выходить из Улья.
– Твари говорят о Первородном Зле. – Наконец решился сказать Стальной Барс. Почему-то он подумал, что Древним нужно знать об этом именно сейчас.
– Что это? – Не понял Михаил, и вопросительно посмотрел на него. – Вы знаете язык монстров?
– Нет. Со мной говорили на языке русов. – Усмехнулся воевода. Тогда, в логове тварей, слова о Первородном Зле показались ему зловещими, сулящими гибель всему живому, сейчас же он видел в них всего лишь ничего не значащую угрозу. Может, мутант хотел всего лишь напугать человека, чтобы объятый ужасом, тот ни о чём не мог думать, а только о том, что Обитаемый Мир обречён, и скоро всю землю заполонят адские твари?
– Что же это за Первородное Зло? – Учёный с любопытством повернулся к вигу. – Вы можете мне рассказать подробнее?
– Я знаю о нём так мало… – Начал Рутгер, и вдруг осознал, что шипенье мутанта не пустые угрозы. С обжигающим страхом он понял, что тот говорил правду, и Зло действительно идёт на север, уничтожая мир людей. – Что-то ужасное надвигается с юга, и монстры вынуждены теснить людей. Они говорят, что у Зла нет тела, и они не могут его убить. Оно просто поглощает всё живое, и медленно, шаг за шагом, наступает.
– Хм. Не думаю, что это так серьёзно. – Не смотря на ироничный тон Древнего, в его глазах мелькнула растерянность, и можно было легко расслышать неуверенность в его севшем голосе: – Не нужно забывать, что все ныне живущие существа крайне суеверны, и, не видя возможности прокормить себя на прежде обжитых местах обитания, они вынуждены кочевать с места на место в поисках пищи. Если учесть, что мутанты людоеды, то всё выглядит вполне логично.
– Ювгеры говорят то же самое. – Настоял Барс. Теперь он не знал, как донести до Михаила все свои опасения, и с каждым мгновением то, что казалось ему прежде пустяком, становилось чем-то огромным, неизбежным, и опасным.
– Мне нужно доложить об этом учёному совету, и мы должны проанализировать сложившуюся ситуацию.
Учёный поднялся, ещё раз погладил шершавую поверхность черепа дракона, и попытался улыбнуться:
– Уверен, что мы сможем всё объяснить, опираясь на известные нам факты с научной точки зрения. – Он повернулся, и направился к двери. Его никто не стал провожать. Здесь его уже давно считали своим, и до известной степени, доверяли.
– Ты решил отдать дракона? – Спросил Рутгер, поворачиваясь к другу. Он понимал, что это верное решение, и в то же время, зная, как тот мечтает увидеть древнего ящера, не мог поверить в услышанное. Конечно, это не то, что хочется, но всё же это больше, чем просто клык.
– Мне кажется, это выгодная сделка. – Улыбнулся росс. – Попробуй представить, как мы будем его нести! Как он нам будет мешаться там, где от быстроты наших ног будет зависеть наша жизнь? К тому же я надеюсь, что мне повезёт среди холмов, где обитают волки. Пока мы доберёмся до мест, где можно будет разжиться мясом, нам сгодятся и консервы… Хотя, более отвратительной пищи я не могу себе представить.
Воевода рассмеялся. Действительно! Пища Древних из металлических банок совсем не соответствовала требованиям вигов. Было в ней что-то ненастоящее. Мясо казалось безвкусным, хлеб не жевался, а от консервированных овощей тошнило. Как же сами обитатели Улья могли, есть такое на протяжении стольких веков? Или они ничего другого и не могли употреблять в пищу? Неужели и тысячу лет назад они ели то же самое? Представить себе это было очень трудно. Не верилось, что эти поблёскивающие, чуть тронутые ржавчиной металлические банки были сделаны тысячу лет назад, и их держали в руках далёкие предки.
* * *
Глава 28.
Норд улыбнулся. Он уже привык к тому, что Ульде после ранения может только хрипеть. Хвала Богам, что харвелл оказался проворнее, и нож ассана не достиг цели. Остриё пробило гортань, не повредив сонной артерии, и вместо понятных, членораздельных слов из горла друга вылетали хрипы. Он не пал духом, не замкнулся в себе, не искал уединения, избегая людей, и остался таким же, каким и был раньше. Его хрип можно было услышать в любых уголках замка, и странное дело, кажется, воины стали уважать его ещё больше.
– Ты не поверишь, кого я только что видел! – Возбуждённо заговорил сивд, и сам ещё не до конца осознавая, что только что говорил с Парфтеком, считая его давно погибшим от руки вигов. – Я видел судью страны Лазоревых Гор!
– Лорд Парфтек? – Удивлённо прохрипел харвелл.
– Да! И в его подчинении три сотни отборных лучников! Можно сказать, что мы обязаны ему снятием осады с замка Корте! Я до сих пор не могу прийти в себя! Кто бы мог подумать, что он примет нашу сторону, и будет вместе с нами биться против перманов!
Понимая, что Ульде хочется знать всё, что он видел в лагере россов на поляне у начала тропы в замок, Норд остановился, переводя дыхание, и уже не торопясь, поправив плащ подбитый мехом, продолжил:
– Хороших новостей так много, что я даже не знаю с какой начать. Может, выпьем вина, и обо всём поговорим у огня?
– Наши воины тоже захотят тебя послушать. – Согласно кивнул харвелл, и,
