Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Шесть лет спустя, после многих треволнений, Генрих встретился со своим старшим братом в ожесточенном сражении у Теншебрэ в Нормандии, разгромил его, захватил его герцогство, а его самого взял в плен, где и держал до конца его жизни. Решающее сражение было редким событием в то время, но даже Теншебрэ едва ли могло бы стать решающим, если бы Генрих вел себя в соответствии с обычной системой правил того времени. Высокопоставленных знатных людей редко держали в плену всю жизнь, а старших братьев — почти никогда.
Нечто очень похожее произошло на севере Испании во времена, когда Генрих был ребенком. Мы не знаем, насколько хорошо был информирован нормандский герцог о делах в христианской Испании, но есть причины полагать, что эта история была прекрасно известна Генриху. И любопытно, что ее никогда не вспоминали при обсуждении действий Генриха. Большая часть Испании была по-прежнему в руках мусульман, хотя движение реконкисты уже шло полным ходом. Главным христианским государством было королевство, или «империя», Леон, которое в разные времена объединяло большую часть Северной Испании. В 1065 г. Фердинанд I умер и, согласно обычаю, его королевство было поделено между его тремя сыновьями: Санчо взял Кастилию, Альфонс — Леон, а Гарсия — Галисию. Вскоре три брата перессорились. В 1071 г. Санчо и Альфонс свергли Гарсию и поделили между собой Галисию. В 1072 г. Альфонс был низложен и отправлен в ссылку в Толедо. Однако колесо фортуны не переставало крутиться, и 7 октября 1072 г. (когда Генриху было года четыре) Санчо был убит.
С помощью своей сестры Урраки Альфонс теперь получил возможность вернуться и стать единственным правителем империи. Гарсию временно переправили в мусульманскую Севилью. Но взойти на престол Альфонсу VI было непросто. Его заподозрили в соучастии в убийстве Санчо и заставили дать торжественную клятву перед всеми знатными людьми во главе со знаменитым Родриго Диасом, Сидом. За это, возможно, Альфонс никогда не простил Сида. После этого их отношения уже никогда не были хорошими, и король-император отказался использовать великолепный полководческий дар своего знаменитого подданного. Но трон Альфонса стоял довольно прочно. Чтобы обезопасить себя, в 1073 г. Альфонс вызвал Гарсию на встречу, а затем отправил его в пожизненное заключение в замок Луны в Леоне, где тот и умер через семнадцать лет. Альфонсу не грозило соперничество со стороны своих братьев, и он мог властвовать безраздельно. Но у него не было сыновей, и поэтому он передал свое королевство дочери, которую тоже звали Уррака (1109— 1126). Ее правление было непростым, но оно показало, что женщина может стать наследницей трона.
Аналогия с карьерой Генриха I просто поразительна: три брата, один из них внезапно умирает, другого убирают, отправив в пожизненное заключение; огромное наследство объединено в одних руках; правление заканчивается тем, что наследницей становится дочь. У нас есть основания полагать, что начальная часть этой истории была известна отцу Генриха. В 1072 г. два брата-испанца соперничали за руку одной из дочерей Завоевателя. Браку помешала смерть девушки. В 1087 г., в конце жизни Завоевателя, когда Генрих, вероятно, сопровождал его, посланцы от мятежных представителей знати Галисии предложили Вильгельму эту провинцию. Из этого предложения ничего не вышло, но Вильгельм и Генрих, без сомнения, размышляли над рассказом, который лежал в его основе.
Если Генрих был причастен к заговору с целью устранения Вильгельма Рыжего, то история Альфонса должна была предупредить его о необходимости соблюдать осторожность. Альфонс мог поклясться в своей невиновности. Но когда Санчо умер, Альфонс стал бесспорным наследником Леона. Когда умер Вильгельм, положение Генриха как младшего брата было гораздо более неопределенным. Он не мог позволить себе рисковать. Малейшее подозрение могло бы разрушить его дело раз и навсегда. Испанская история была суровым предупреждением об опасности быть заподозренным в братоубийстве. В 1076 г. Санчо Наваррский был убит по наущению своего брата Рамона. Но Рамон не стал преемником — он был отвергнут из-за своего преступления, и Наварра перешла к королю Арагона. В 1082 г. Рамон Барселонский был убит. Его брат взял в свои руки управление, хотя у Рамона оставался сын, который мог бы стать его преемником. Но он был признан соучастником в убийстве Рамона, заклеймен братоубийцей и в конце концов в 1096 г. бежал из Барселоны под предлогом Первого крестового похода.
Эти случаи могли отвратить Генриха от братоубийства. Безусловно, они сделали бы его чрезвычайно осторожным, чтобы не быть раскрытым. Они показывают, что братоубийство (виновен в нем Генрих или нет) не было чем-то неизвестным в среде знати, из которой вышли Вильгельм и Генрих.
В целом Генрих I получил хорошие отклики от современных ему летописцев. Отчасти это можно приписать страху или надежде на покровительство, отчасти такту, так как, например, «История» Уильяма Мальмсберийского была посвящена (помимо других людей) самому прославленному незаконнорожденному сыну Генриха Роберту, эрлу Глостерскому. Но эти мотивы неприменимы к писателям, вроде аббата Сугерия, который писал в Париже, когда Генрих был уже благополучно мертв, тепло отзываясь о короле, который никогда не был другом его покровителю королю Людовику. Также не возникает впечатления того, что летописцы испытывали страх или стремились заслужить одобрение: некоторые из них откровенно пишут о кое-каких его слабостях, и все восхваляют его достоинства. Бог наградил его, пишет Генрих из Хантингдона, тремя дарами: мудростью, победой и богатствами, но компенсировал их тремя пороками: алчностью, жестокостью и похотью. Его ненасытные поиски денег отмечали некоторые современники, а официальные записи его казначейства (казначейский свиток за 1130 г. — первый дошедший до наших дней отчет) обнажают эту голую правду. В этом он следовал примеру своего отца и брата; скупость не была редким пороком среди средневековых королей и правителей. Удивителен был успех Генриха в собирании и сохранении сокровищ.
От его набожной и популярной в народе первой супруги-королевы Матильды у Генриха было трое детей: первый умер в младенчестве, вторая — Матильда — королева Англии в 1141 г., третий — Вильгельм — погиб в кораблекрушении в 1120 г. Помимо этих он признал около двадцати незаконнорожденных детей; некоторые из них, как эрл Роберт Глостерский, родились до его брака, многие — когда он был королем — от разных матерей. Неверность супруге была далеко не редким явлением в тех кругах, в которых вращался Генрих. Он отличался только своим положением и, наверное, великодушием, с которым он признал такое большое количество своих детей. К некоторым из них он, видимо, был глубоко привязан. Но он никогда не позволял никому из них вообразить, будто он мог бы унаследовать Англию и Нормандию. В 1118 г. королева Матильда умерла. В 1120 г. единственный наследник мужского пола последовал за ней. Через три месяца Генрих женился вновь, но законных детей у него больше не было.
До сих пор были обвинения в жадности и похоти. Как насчет жестокости? Как король Генрих был силен и безжалостен; он не питал отвращения к жестоким наказаниям. Говорят, Завоеватель запретил смертную казнь, предпочитая ослепление, причинение увечий и другие, менее радикальные виды наказаний. У Генриха в ходу были все эти средства. Воров могли повесить. В 1124 г. сорок четыре вора были повешены в один день, и в том же году были изувечены фальшивомонетчики. А в 1124—1125 гг. всех фальшивомонетчиков в Англии обезображивали, не проводя расследование вины или невиновности. В более поздние годы у Генриха, однако, появилась склонность — то ли от жадности, то ли из человеколюбия — заменять более жестокие наказания штрафами. Тому времени не была характерна щепетильность, а посредником Генриха в делах с фальшивомонетчиками был епископ. Его выбор наказаний показывает, наверное, всего лишь то, что он был особенно деятельным и неразборчивым при назначении наказаний, о чем немногие глубоко горевали. Но обвинение в жестокости не основывается исключительно на этом. В молодости Генрих участвовал в подавлении восстания в Руане, помогая своему брату Роберту против брата Вильгельма. Завершающим аккордом стал поступок Генриха, когда он лично сбросил богатого жителя Руана, возглавлявшего восстание, со стены замка или, по версии другого летописца, выбросил его в окно. В другом случае две его внучки (от незаконнорожденной дочери Юлианы) были с его разрешения или по его приказу ослеплены. Здесь он действовал буквально по принципу «око за око» — они были заложницами, и с ними обращались так, как их собственный отец поступил с заложниками, на которых их обменяли. Внуков у Генриха, вероятно, было так же много, как и английских баронов в Англии. Но ясно, что Генрих был способен на настоящую жестокость.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
