И вновь не странно ли, что именно в Истринском районе действует хасидская “база отдыха ФЕОР” под руководством всё того же Б. Лазара, где 17-го мая опять-таки проходил семинар 100 раввинов еврейских общин СНГ с участием “авторитетных религиозных деятелей из Израиля”?»
В. Назаровым были поставлены все необходимые вопросы перед Генеральной прокуратурой, но пока трое евреев — А. Брод, А. Гербер, В. Новицкий — вместо оказания помощи Генеральной прокуратуре с целью выяснения истины обвинили В. Назарова в «возбуждении национальной вражды». Это очень странная позиция: если ты правозащитник и борец с ксенофобией и национальной рознью, то помоги разобраться в деле, а не становись фактически соучастником преступления.
В своё время с делом о ритуальном убийстве, с делом Бейлиса был связан известный русский писатель В. Г. Короленко.
В июле 1913 года отмечался шестидесятилетний юбилей Короленко, и газета «Киевская мысль» писала, что он «страж нравственного самосознания и чистой совести своего народа; страж культуры и человечности в родной стране; страж равноправия и справедливости, закона и свободы в государстве; страж правды отношений и любви человека к человеку в человечестве».
Такое отношение в основном уже в то время нерусской прессы Короленко заслужил чрезвычайно деятельным участием в деле еврея Бейлиса, обвинявшегося в ритуальном убийстве мальчика.
Это было в 1911 году, когда по случаю дела Менделя Бейлиса Короленко написал в его защиту «Обращение к русскому обществу», которое подписали также Максим Горький, Леонид Андреев, Алексей Толстой, Сергеев-Ценский, Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Александр Серафимович, Федор Сологуб, Александр Блок и другие.
Дело Бейлиса само по себе представляет большой интерес, его краткое изложение целесообразно дать на основе книги А. И. Солженицына «Двести лет вместе»:
«Убит был 12-летний мальчик Андрей Ющинский, ученик Киево-Софийского духовного училища, убит зверским и необычайным способом: ему было нанесено 47 колотых ран, причём с очевидным знанием анатомии — в мозговую вену, в шейные вены и артерии, в печень, почки, лёгкие, в сердце, нанесены с видимой целью полностью обескровить его живого… В самых первых обвинениях не было ритуального мотива, но вскоре он возник, да ещё возникло наложение по срокам, что убийство совпало с наступлением еврейской Пасхи и якобы закладкой новой синагоги на территории Зайцева (еврея). Через четыре месяца после убийства был, по этой версии обвинения, арестован Менахем Мендель Бейлис, 37 лет, работник на заводе Зайцева…».
Следствие продолжалось два с половиной года, за это время произошёл целый ряд загадочных событий: один следователь скрылся от обвинения в подлоге в Финляндии, другой — перешёл на сторону адвокатов Бейлиса. Конюшня на заводе, где предположительно произошло убийство, сгорела за два дня до проведения следственного осмотра. Была выдвинута версия, что убийство совершено Верой Чеберяк, чьи сыновья дружили с убитым. После этого таинственным образом умерли её сыновья, а ей самой адвокат предлагал большие деньги за то, чтобы она взяла на себя убийство Ющинского.
В дни суда прокурор «Виппер получал угрожающие письма, в том числе — с изображением петли, да не он один — и гражданские истцы, и эксперт обвинения, а вероятно, и адвокаты защиты; явно боялся мести и старшина присяжных».
В качестве главного судебно-медицинского эксперта к расследованию дела Бейлиса был привлечён выдающийся русский психолог И. А. Сикорский (отец будущего авиа- и вертолётостроителя), который «в аргументированной форме доказал, что налицо имел место быть факт ритуального убийства, совершённого на религиозной почве»» (В. Б. Авдеев. Русская расовая теория до 1917 года. М., 2002).
Это заключение было опубликовано И. А. Сикорским как «Экспертиза по делу об убийстве Андрюши Ющинского». В статье автор, в частности, писал: «Естественно различить шесть периодов в процессе убийства Ющинского:
— ошеломляющие кровавые удары в голову при полной силе сердца;
— нанесение тринадцати ритуальных знаков в висок при полной силе сердца;
— вскрытие вен на шее также при полной силе сердца и кровообращения;
— истечение и собирание крови — при постепенном падении силы сердца;
— пробные вколы в разные части тела при слабой работе сердца и
— умерщвление Ющинского ударами в сердце по всецелом использовании его для целей ритуала».
Об этом процессе очень подробно пишет С. Степанов (Чёрная сотня. М., 2005), в частности, он приводит слова чиновника, командированного на процесс департаментом полиции: «Экспертиза Сикорского, по сообщению жандармов, произвела на присяжных сильное впечатление, убедив их в существовании ритуальных убийств». Но, описывая ход процесса, Степанов замечает: «Нетрудно убедиться, что вместо научных данных профессор Сикорский привёл выдержки из черносотенных листков».
Интересно то, что факт участия в процессе высококвалифицированного специалиста, каким являлся И. А. Сикорский, никак не отмечен Солженицыным в его книге «Двести лет вместе», хотя этот процесс о ритуальном убийстве довольно подробно описан в ней.
В частности, отмечается, что во время подготовки к процессу происходили странные вещи: исчезали одни свидетели, другим защитники Бейлиса предлагали взятки; один из следователей скрылся, другой перешёл на сторону защиты, сгорела конюшня (предполагаемое место убийства), а сам процесс «кое-кто в европейской прессе так и оценил, что русское правительство начало битву с еврейским народом, но проиграна не судьба евреев, а судьба самого русского государства» (А. И. Солженицын).
И ещё одна интересная деталь — все основные противники Бейлиса по этому процессу впоследствии были расстреляны евреями-большевиками, но И. А. Сикорский после процесса заболел, он больше уже не вернулся в университет и умер в 1919-м году.
Естественно, что в прессе, в большинстве своём находящейся уже в то время в еврейских руках, была организована мощная кампания в защиту обвиняемого, в которую включились и видные русские писатели и публицисты. В итоге обвинения против Бейлиса не были доказаны, а сам он освобождён, после чего уехал в Палестину, затем в Америку, где и умер своей смертью.
Но для участников процесса со стороны обвинения он имел смертельные последствия: Веру Чеберяк допрашивали чекисты Сорин (Блувштейн), Фаерман и другие.
«Один из чекистов вспоминал: “Веру Чеберяк допрашивали все евреи-чекисты”. При этом Фаерман “над ней издевался, срывая с неё верхнее платье и ударяя дулом револьвера…”. Вера Чеберяк была расстреляна, позже расстреляли её брата Петра Сингаевского, тоже участвовавшего в процессе Бейлиса. Главный обвинитель на процессе прокурор О. О. Виппер был судим Московским революционным трибуналом и отправлен в концентрационный лагерь» (Степанов С. Чёрная сотня. М., 2005). Естественно, там он и сгинул.
Ещё раньше был расстрелян бывший министр юстиции И. Г. Щегловитов.
С. Степанов дальше с удивлением пишет: «С другой стороны, в действия киевской ЧК трудно было найти логику. Чекисты расстреляли бывшего киевского губернатора Н. И. Суковкина, который был противником ритуальной версии, причём расстреляли, несмотря на письма евреев в его защиту. Был расстрелян весь состав киевского окружного суда, оправдавший Бейлиса»
