Ф. М. Достоевский о соотношении прав еврейского и русского народов: «Подумайте только о том, что, когда еврей “терпел в свободном выборе места жительства”, тогда двадцать три миллиона “русской трудящейся массы” терпели от крепостного состояния, что, уж конечно, было потяжелее “выбора местожительства”. И что ж, пожалели их тогда евреи? не думаю; в западной окраине России и на юге вам на это ответят обстоятельно. Нет, они и тогда точно так же кричали о правах, которых не имел сам русский народ, кричали и жалобились, что они забиты и мученики и что, когда им дадут больше прав, “тогда и спрашивайте с нас исполнения обязанностей к государству и коренному населению”. Но вот пришёл освободитель и освободил коренной народ, и что же, кто первый бросился на него как на жертву, кто воспользовался его пороками преимущественно, кто оплёл его вековечным золотым своим промыслом, кто тотчас же заместил, где только мог и поспел, упразднённых помещиков, с тою разницею, что помещики хоть и сильно эксплуатировали людей, но всё же старались не разорять своих крестьян, пожалуй, для себя же, чтобы не истощить рабочей силы, а еврею до истощения русской силы дела нет, взял своё и ушёл…».
«“Свободный выбор местожительства!” Но разве русский “коренной” человек уж так совершенно свободен в выборе местожительства? Разве не продолжаются и до сих пор ещё прежние, ещё от крепостных времён оставшиеся и нежелаемые стеснения в полной свободе выбора местожительства и для русского простолюдина, на которые давно обращает внимание правительство? А что до евреев, то всем видно, что права их в выборе местожительства весьма и весьма расширились в последние двадцать лет…
…В казармах, и везде русский простолюдин слишком видит и понимает… что еврей с ним есть не захочет, брезгает им, сторонится и ограждается от него сколько может, и что же, — вместо того, чтобы обижаться на это, русский простолюдин спокойно и ясно говорит: “Это у него вера такая, это он по вере своей не ест и сторонится” (то есть не потому, что зол), и, сознав эту высшую причину, от всей души извиняет еврея…».
По Достоевскому, покушающиеся на общественный строй, пытающиеся разрушить целостность самодержавия, православия и народности — не социалисты, а мошенники, бесы, паразиты в живом организме.
Говоря ещё в 1870-х годах о грядущей еврейской революции в России, Достоевский отмечал: «Евреи всегда живут ожиданием чудесной революции, которая даст им своё “жидовское царство”. Выйди из народов и …знай, что с сих пор ты един у Бога, остальных истреби, или в рабов обрати, или эксплуатируй. Верь в победу над всем миром, верь, что всё покорится тебе. Строго всем гнушайся и ни с кем в быту своём не общайся. И даже когда лишишься земли своей, даже когда рассеян будешь по лицу всей земли, между всеми народами — всё равно верь всему тому, что тебе обещано раз и навсегда, верь тому, что всё сбудется, а пока живи, гнушайся, единись и эксплуатируй и — ожидай, ожидай».
Этим ожиданием, ожиданием прихода царя, который станет царём всей земли, цементируется еврейский народ, ожиданием расплаты со всем человечеством за пережитые годы жизни в рассеянии.
Но это ожидание не есть бездействие, а предусматривает поддержание многовековых обычаев, особенно в такой иудейской секте, какой является хасидизм, секте, которая приобрела политическое влияние в современной России и возглавляется раввином Берлом Лазаром. Эта секта, благодаря мощной финансовой поддержке, в том числе и зарубежной, начинает диктовать свои правила поведения в «этой» стране, решая, кого причислить к русским фашистам, а кого обвинить в ксенофобии и разжигании межрелигиозной розни.
В 1844-м году В. И. Далем была опубликована книжка «Записка о ритуальных убийствах», небольшая книжка, бывшая настолько редкой и настолько вредной для еврейства, что её не было в библиотеках.
В. И. Даль отмечает: «Много писателей двух прошедших столетий писало об этом предмете и положительно обличали евреев в мученическом убиении христианских младенцев и употреблении крови их. Из этих сочинений выбрана большая часть нижепомещённых случаев и примеров, за исключением взятых из подлинных делопроизводств в России и Польше.
Итак, более тридцати писателей говорили об этом предмете в различные времена: они свидетельствуют множеством примеров, бывших в разное время и в разных государствах, разбирают тайное учение евреев, смысл и значение этого бесчеловечного обряда и доказывают действительное его существование…».
В. И. Даль даёт описание 134-х случаев ритуальных убийств, последние из которых, к моменту написания книги, имели место в России. В. И. Даль делает вывод: «Польша и западные губернии наши, служащие со времён Средних веков убежищем закоренелого и невежественного жидовства, представляют и поныне самое большое число примеров подобного изуверства, особенно губерния Витебская, где секта хасидов значительно распространилась».
И в связи с тем, что хасиды имели непосредственное отношение к ритуальным убийствам, возникают вопросы:
— на каком основании главный хасид современной российской действительности Берл Лазар говорит о мифической русской фашистской опасности, якобы исходящей из патриотического лагеря и направленной против евреев?
— разве ритуальные убийства не попахивают самым откровенным еврейско-хасидским фашизмом?
— если даже хасиды «завязали» с ритуальными убийствами, то почему не найти в себе силы, чтобы покаяться, очиститься и тогда уже с «чистой совестью» (слышали о лозунге в колонии для преступников: «На свободу — с чистой совестью!»?) бороться с мифическим русским фашизмом?
Но вот читаем статью М. Назарова «Этого нам не хватало?» (Дуэль, № 22, май, 2006):
«16 апреля 2005 г. в Красноярске исчезли пятеро мальчиков в возрасте 10–12 лет… Поскольку дети исчезли за неделю до еврейского праздника Песах (23 апреля), к тому же в Красноярске имеется большая еврейская община, то версия еврейского ритуального убийства стала, естественно, обсуждаться в православных кругах. Тем более, что освещение происшествия в СМИ и отношение местных властей к нему сразу же стало обрастать настораживающими признаками, особенно после того, как 8 мая детские тела были найдены в подземном коллекторе в сильно обгоревшем виде».
Автор обращает внимание следствия на «факты явного совпадения красноярского дела с многими судебно доказанными фактами ритуальных убийств», описанными В. Далем, и делом Бейлиса. В. Назаров пишет, что в Интернете «удалось найти сообщение, что за два дня до исчезновения детей, 14 апреля, в Красноярске завершился семинар для представителей общин ФЕОР Сибири и Дальнего Востока по теме “истории и философии праздника Песах”».
М. Назаров обращает внимание и на случай в Ярославской области и на более однозначную информацию:
«…19 июля 2005 г. трое мальчиков пропали в Истринском районе под Москвой. Десять дней спустя труп 12-летнего Миши Ельшина был найден грибниками в лесу с многочисленными резаными ранами, с пробитыми ладонями и ступнями, то есть со следами распятия… Тела двух других, 11-летнего Павла Соколова и 10-летнего Александра Ельшина, нашли позже также выброшенными под кучей листвы и мусора, судмедэксперты установили, что их убили месяц спустя после Михаила.
