– Делайте что хотите, – покорно ответила вконец обескураженная супруга мужа, вовсю колотившего во входную дверь.
– Куда вас отнести?
– Не на третий этаж, на четвертый.
– Хорошо, – ответил Ролан, взбегая по лестнице. – Пришли. Что теперь?
– Теперь толкните вот эту дверь прямо перед вами.
– Слушаюсь.
– И будьте так добры, поставьте меня на землю.
– Повинуюсь, мадам, хотя и не без сожаления. Не знаю, было ли хорошо вам у меня на руках, но для меня нести вас было сущее удовольствие.
– Умоляю вас, сударь, вместо того чтобы болтать, действуйте. Мы подвергаем себя огромному риску.
– О какой такой опасности вы, в конце концов, говорите?
– Скоро узнаете. А пока поверните в замке ключ.
Коарасс сделал то, что от него требовали, с удивлением услышал, как позади него открылась дверь, и обернулся.
– Быстрее, – сказала дама.
Они оказались наверху какой-то лестницы.
– Боже праведный! Я сплю!
– Да нет же!
И дама не мешкая увлекла молодого человека за собой. Они спустились на первый этаж и оказались в длинном, мрачном коридоре.
– Я не пойду дальше до тех пор, – воскликнул Коарасс, преклоняя колено, – пока вы не пообещаете встретиться со мной вновь!
– Но я не могу.
– Ну что ж! Тогда я больше не сделаю ни шагу.
Женщина помрачнела и огорченно спросила:
– Почему вы меня преследуете?
– Я? Вас преследую? Мадам, да я ради вас даже жизни не пожалел бы.
Самым удивительным было то, что Ролан и в самом деле так думал. Настолько, что после этих слов встал, заключил очаровательную трусиху в объятия и еще раз нежно припал к ней губами.
От чар этого поцелуя, такого юного, напористого и прекрасного, дама растаяла и, казалось, полностью лишилась сил, чтобы сопротивляться.
– Я люблю тебя, – едва слышно молвил Коарасс.
– Нет, бегите, прошу вас.
– Как вас зовут?
– Анжель.
– Какое красивое имя. Когда я увижу вас вновь?
– Вы так этого хотите?
– Умоляю вас!
– Ну хорошо! Завтра!
– Где?
– В конце коридора есть дверь. Она ведет на улицу Лаланд. Хорошенько запомните как сам дом, так и вход в него. Завтра с наступлением ночи я буду вас ждать.
– Вы обещаете?
– Клянусь!
– Благодарю вас, – ответил Ролан, хватая женщину за руку и покрывая ее поцелуями.
Затем бросился к приоткрытой двери и исчез за ней.
Когда молодой человек ушел, губы молодой женщины расплылись в странной улыбке, она обернулась, обратилась к человеку, прятавшемуся в тени и поэтому совершенно незаметному, и сказала: – Все, он мой.
Пока Коарасс, как последний простак, запутывался в расставленных на него силках, в кафе, где произошла сцена с восемью стаканчиками рома, бретеры устроили настоящий совет.
Плотно сгрудившись в углу, они что-то тихо обсуждали и, по всей видимости, разрабатывали план уничтожения противника. О том, что произошло, рассказали еще одному дуэлянту, который подошел совсем недавно.
– Как! Неужели ни один из вас не отрезал ему уши? – спросил он.
– Я и тебе не советую этого делать.
– Жерве прав, – с ярко выраженным испанским акцентом продолжал невысокий смуглолицый малый с курчавой шевелюрой. – Абсолютно прав. Типов, подобных тому, с которым мы столкнулись, фанфаронством не возьмешь.
– Он что же, в самом деле так грозен?
– Во-первых, он необычайно силен. Во-вторых – дьявольски ловок. Почти каждому из нас от него достались тумаки, но мы ему наподдать так и не смогли.
– И что вы теперь собираетесь делать?
– Как «что», черт возьми? Послать к нему секундантов и убить. Вот и все!
– Верно, д’Орбижа.
Этим именем, д’Орбижа, звали испанского мастера шпаги.
– Но…
– А вот и Матален! – весело произнес чей-то голос.
В этот момент в кафе действительно вошел маркиз.
– Здравствуйте, господа, – сказал он. – До меня дошли чрезвычайно интересные слухи. Вас, оказывается, взгрели и вышвырнули на улицу, как кули с грязным бельем.
– Ой-ой-ой! Если бы ты, Матален, в тот момент был здесь, то тоже отправился бы мерить ребрами мостовую.
– Д’Орбижа! Ты заплатишь мне за эти слова, но только после того, как сведешь счеты с этим американцем.
– Как пожелаешь, мой дорогой друг. Ты знаешь, что из всех я один тебя не боюсь.
– Будет вам, господа, – вмешался молодой человек, откликавшийся на имя Эрве. – Вместо того чтобы ссориться, лучше займитесь нашими новыми противниками.
– Жерве – прекрасный советчик, – сказал Матален. – Рано или поздно мы с д’Орбижа будем вынуждены скрестить клинки, потому как это предопределено судьбой, но чем позже это случится, тем будет лучше для каждого из нас.
– Тогда давай поговорим, – ответил д’Орбижа. – Что, по-твоему, мы должны делать?
– В сложившихся обстоятельствах нам нужно найти какой-то новый, необычный, непредвиденный ход, который повергнет в изумление старый добрый город Бордо.
– Хорошо, мне чего-то хочется, но вот чего? – спросил Жерве, признанный хорошим советчиком.
Матален почесал ухо и, казалось, задумался.
– Выслушайте меня, – наконец сказал он. – Этих американцев всего четверо. И было бы просто замечательно, если бы четверо из вас скрестили с ними шпаги.
– В один и тот же день?
– Разумеется. Даже в один и тот же час. Иными словами, это должна быть не дуэль, а настоящее сражение.
– Ах! – воскликнул д’Орбижа, ноздри которого стали раздуваться, будто учуяв запах крови. – Это было бы так здорово. Такая схватка обещает быть жаркой. Если один из дуэлянтов будет убит, его противник получит право прийти на помощь кому-то из своих товарищей.
– Вы хотите драться двое на одного?
– Почему бы и нет? – спросил Матален, в голове которого давно созрел план. – Они, в свою очередь, тоже смогут воспользоваться этим преимуществом.
– Согласен, – продолжал Эрве, – но я слышал, что двое из них – дети.
– Не надо их недооценивать, эти дети самым замечательным образом вонзят тебе между ребер шесть дюймов стали.
– Если это ловушка, то я пас, – сказал Эрве. – Я буду драться с каждым из них, но в одиночку. Тогда им будет противостоять столь же благородный противник, как они сами.
