– Нет, мисс. То есть да, мисс, но брать с собой ничего не нужно. Уже вызвали хирурга, и с ней сейчас миссис Бигалоу.
– Слава Богу! – воскликнула Натали. Она совсем забыла, что малышка Сара не одна, с ней няня. Беспокойство немного утихло. Лучше няни никто не сможет оказать неотложную помощь. Скорее всего, когда она приедет на место, ничего уже не нужно будет делать, няня наверняка обо всем позаботится. Глубоко вздохнув, она решительно проговорила: – И все-таки я поеду. Если моя помощь Саре не понадобится, я могу потребоваться лорду Малкому.
Они бегом направились к конюшне, и по дороге Натали расспрашивала Дэниела о том, что же случилось. Он не был свидетелем происшествия, и его почти тотчас послали за лордом Малкомом, так что он практически ничего не видел. Но, насколько ему известно, Сара с миссис Бигалоу шли по Хай-стрит, как вдруг малышка споткнулась и скатилась с каменных ступенек лестницы. Натали прекрасно знала эту лестницу – она шла от конца улицы вниз, к церковному двору, примостившемуся в лощине в нижней части деревни. Ее построили специально, чтобы сократить пешеходам путь: можно было спуститься по ступенькам – так выходило гораздо короче, а можно было идти по дороге, которая вела на вершину холма, а потом делала резкий поворот и спускалась к церкви – что было намного длиннее.
– Но эта лестница прекрасно видна! Как она могла ее не заметить?
Дэниел почесал голову:
– Может, она заговорилась с миссис Бигалоу, а может, смотрела в другую сторону.
А вот это похоже на Сару. Наверняка она, как всегда, о чем-то задумалась. Натали прекрасно знала, что, если малышка витает в облаках, она не замечает ничего вокруг. Сердце ее сжалось от ужаса, когда она представила себе эти ступеньки: они было очень крутыми, а заканчивались небольшой каменной площадкой, на которую Сара, видимо, и приземлилась.
– Она переломала кости?
– Не знаю, мисс. – На лице Дэниела появилось смущенное выражение. – Но она была совсем ледяная.
Натали похолодела.
– Боже правый! Должно быть, она стукнулась головой. – И она бросилась бежать, хотя и понимала, что этим она Саре не поможет. Какая разница, прибудет она на место происшествия через двадцать минут или через полчаса? Но она не могла не спешить. Это было выше ее сил.
Дэниел бежал рядом. Очутившись на конюшне, он быстро оседлал для Натали одну из рабочих лошадей лорда Малкома, вывел ее во двор и помог Натали забраться в седло, проявив при этом недюжинную силу. Все это он проделал быстро и проворно, и Натали была ему за это благодарна. Натали еще никогда не приходилось ездить на таком крупном и сильном животном, кроме того, она была одета в обычное платье, а не в амазонку, однако терять время на переодевание она не могла: слишком сильно было ее беспокойство. Взяв в руки вожжи, она пришпорила лошадь и помчалась к деревне, не обращая внимания на то, что платье ее задралось и ноги оголились. «Именно поэтому и изобрели чулки», – грустно подумала она.
Когда она прискакала в деревню, оказалось, что хирург еще не приехал. Перед постоялым двором почти никого не было – лишь кое-как привязанная к столбу взмыленная кобыла, на которой прискакал лорд Малком, жадно пившая воду из ведра, да кучка местных жителей, разговаривавших друг с другом приглушенными голосами: так обычно разговаривают в комнате больного либо на похоронах. Увидев Натали, люди почтительно расступились. Мужчины вежливо отвели взгляды от видневшихся из-под задравшегося платья лодыжек Натали, однако единственный на постоялом дворе конюх, нагловатый парень, ничуть не смутившись, радостно подскочил к ней, чтобы помочь слезть с лошади.
С присущим ей достоинством Натали соскочила на землю, кивнула сестре викария и, гордо вскинув голову, прошествовала мимо толпы в холл. За спиной она услышала шепот: «…в конце концов, она ближайшая соседка… всегда была добра к ребенку, насколько мне известно… Говорят, он ею увлекся… Бедняжка, вы видели ее лицо?»
Натали закрыла за собой дверь, отсекая себя от шепота, и несколько секунд постояла, чтобы глаза привыкли к темноте. Никто ее не встретил, ни один человек не выскочил ей навстречу. Более того, на первом этаже, казалось, не было ни одного человека. Однако над головой слышались шаги и приглушенные взволнованные голоса. Натали взлетела по ступенькам, боясь позвать кого-нибудь, чтобы не потревожить Сару. Сердце у нее сжималось от страха: что ждет ее на втором этаже?
Поднявшись, она услышала из распахнутой двери властный голос няни:
– Осторожнее, милорд, не толкайте ее. Эта тряпка уже наверняка высохла. Намочите ее снова. Отожмите, но не сильно. Подождите! Я сама это сделаю. Подержите ее руку, сэр, только осторожнее. Не шевелите. Вот так!
Натали на цыпочках вошла в комнату. Сара лежала у окна на узкой кровати. Малком примостился на низеньком стуле, стоявшем между окном и кроватью, его высокая фигура сложилась почти пополам, сидеть ему было неудобно, однако он, кажется, этого не замечал. Все его внимание было сосредоточено на больном ребенке. Лицо его было почти таким же бледным, как и у Сары, выражение – трагическим. Он держал маленькую ручку так осторожно, словно она хрупкая, как скорлупа. Няня проворно выжимала тряпку, которую только что окунула в таз с холодной водой. Рядом с ней стояла жена хозяина постоялого двора, весь вид ее выражал растерянность.
Няня осторожно положила тряпку Саре на голову, и Натали услышала тихий стон. Похоже, девочка была в сознании. Слава Богу!
– Чем я могу помочь? – тихо спросила она.
Малком резко поднял голову и взглянул на нее. В глазах его светились благодарность и облегчение, и Натали, несмотря на снедавший ее страх, испытала радость. Она правильно сделала, что приехала сюда.
Няня бросила на нее быстрый взгляд и кивнула:
– Иди сюда, Натали, детка, лишняя пара рук мне сейчас не помешает. – Она обернулась к жене хозяина постоялого двора и тактично заметила: – Я уверена, у вас много дел, миссис Хаббл, но мы были бы вам весьма признательны, если бы вы сварили нам немного поссета*.
*Горячий напиток из молока, сахара пряностей и вина.
Миссис Хаббл просияла:
– Конечно! – И она с явным облегчением направилась к двери.
Как только она вышла, няня, понизив голос, произнесла:
– Надеюсь, вы не возражаете, милорд? Есть люди, которые умеют ухаживать за больными, а есть такие, которым это не дано. Миссис Хаббл творит чудеса на кухне, но здесь она просто путается у меня под ногами. А вот от мисс Уиттакер будет гораздо больше пользы.
Малком улыбнулся ей напряженной улыбкой.
– Сомневаюсь, что Сара сможет выпить посеет, а вот я его выпью, хотя бы ради того, чтобы миссис Хаббл больше сюда не приходила. Признаюсь, мне гораздо больше по душе, если нам будет помогать мисс Уиттакер, а не жена хозяина постоялого двора.
Натали с благодарностью взглянула на него и подошла к кровати. Малышка лежала неподвижно, закрыв глаза, однако веки ее трепетали. На бледном личике застыла гримаса боли и страха. Под мокрой тряпкой на голове виднелась крупная, размером с куриное яйцо, шишка.
