Я заметил, что из окон первых этажей к заваленным снегом машинам тянутся провода. Еще одна идея Винса – превращать автомобили в генераторы. Его совет быстро распространился по местной сети.
– Знаешь, преступники нужны, – сказал я.
– Нужны?
– Обществу нужны преступники. Без них нам конец.
Чак рассмеялся.
– Вот об этом я с удовольствием послушаю.
– Игровые теории, описывающие симулятор общества, более жизнеспособны, если включают в себя криминальные элементы.
– Симулятор?
– Преступники заставляют общество улучшаться. Ликвидируют слабых, заставляют укреплять наши институты и сети.
– Значит, они – волки, а мы – овцы?
– Вроде того.
Ближайшая метка в моем приложении для поиска сокровищ находилась на углу Восьмой авеню и Двадцать второй улицы. Я снова вытащил телефон, чтобы взглянуть на карту. Ветер усилился, нагоняя дрожь.
– Если нет группы людей, которые паразитируют на других, – продолжал я, – то общество перестает функционировать.
– Не очень-то справедливо к тем, на ком паразитируют.
– Зато хорошо для общества в целом. Я не говорю, что мы не должны ловить и наказывать преступников. Просто хочу сказать, что они нам нужны.
Чак покачал головой.
– Не убедительно.
– Посмотри на проблему с другой стороны. То, что незаконно для меня, возможно, законно для тебя. К примеру, мы живем в разных странах или же твои принципы отличаются от местных законов.
– И как мне это должно помочь?
– Это помогает обществу развиваться. Во времена Колумба рабство дозволялось законом. И Ганди был преступником, когда нарушил соляные законы в Индии. А сегодня они оба – герои. Преступники помогают нам раздвигать границы.
– По-твоему, мы должны восхищаться Стэном и Полом?
– Их дети, наверное, ими восхищаются. И да, есть преступники, которыми я восхищаюсь.
– Кто они?
– Возможно, хакеры из «Анонимус».
Чак покачал головой.
– Мне преступники и даром не нужны.
Я остановился, глядя на фотографию места, где мы закопали наш груз. Затем достал из рюкзака лопату.
– Вот оно, – просто сказал я и, опустившись на колени, начал копать мягкий снег. Вскоре лезвие что-то задело. Отпихнув снег рукой, я потянул и вытащил пластиковый пакет, набитый продуктами.
Чак засмеялся и взял его у меня.
– Класс. Этот я помню – бифштексы и сосиски. Джекпот!
Разгребая снег руками, я нашел еще два пакета и уже собирался сказать Чаку, что они набиты тем же самым, как вдруг заметил, что нас окружила толпа.
– Как вы узнали, что тут лежит? – спросил какой-то человек. Он, похоже, не ел неделю. – Даю миллион долларов за эти пакеты. Я менеджер хедж-фонда; клянусь, деньги будут.
Чак повернулся к нему, доставая пистолет из кармана пуховика.
– Чак, не… – начал я, когда заметил краем глаза какое-то движение.
С глухим стуком деревянная рейка ударила Чака по голове, и он рухнул ничком, словно тряпичная кукла. Рядом с головой на снегу расплылось темно-красное пятно. Содержимое пакета рассыпалось, и люди, как голодные псы, вцепились в рюкзак.
14-й день
5 января– Чак потерял много крови.
– Он поправится? – Сьюзи пыталась говорить спокойно, однако по ее лицу текли слезы.
Весь день Чак то приходил в себя, то терял сознание и едва узнавал нас. Мы уложили его на кровати в комнате Чака и Сьюзи.
– Надеюсь, – ответила Пэм и взяла его за запястье. – Пульс сильный, ровный, и это хорошо. Ему нужен сон, много жидкости…
Она замялась.
– Что? – спросил я.
– И ему нужно как можно больше есть.
Повисло молчание.
– Спасибо, Пэм, мы об этом позаботимся.
Я вывел Пэм из квартиры и за баррикаду в нашем конце коридора.
Весь день здесь было пусто. С тех пор как мы объяснили соседям, как обстоят дела с едой, каждое утро все уходили к одному из пунктов выдачи пособий стоять в очереди за продуктами и питьевой водой.
Красный Крест выдавал каждому человеку паек – примерно дневную норму калорий. И через три дня все на нашем этаже – компания в коридоре, люди Рори и те, кто жил у Ричарда, – накопили продовольствие, выживая за счет пайков, которых едва хватало, чтобы не умереть от голода. А наши запасы подошли к концу.
Как быстро изменилась ситуация.
На ужин Сьюзи из остатков продуктов варила кашу. После того как Чак заявил, что мы не намерены делиться, помогать нам тоже никто не хотел.
Мы надеялись, что найдем продукты, спрятанные на улицах, но вчера потеряли в потасовке все собранное за день. Нужно было сидеть с детьми и заботиться о Чаке, Винс занимался ячеистой сетью, а Тони охранял холл, так что ни у кого из нас не было пяти-шести часов, чтобы стоять в очереди за едой.
Вот уж не думал, что голод – это так мучительно. Я отдавал почти всю свою порцию Лорен и Люку и поэтому фактически голодал. Иногда живот просто ныл, но чаще всего голод напоминал о себе сильной, жаркой болью, которая не давала сосредоточиться. Хуже всего я чувствовал себя по ночам – нехватка еды вызывала бессонницу.
Вздохнув, я рухнул на стул рядом с Винсом. Он буквально прирос к ноутбуку, который стал центром управления ячеистой сетью.
– Значит, люди в самом деле вытащили телефоны и стали снимать?
– Возможно, это нас и спасло… – Я покачал головой. – Ты нас спас.
Когда Чака ударили по голове, я бросил два пакета с продуктами в толпу, прыгнул вперед и схватил его за ногу.
Я попытался достать пистолет Чака, однако явно не успевал. Человек с рейкой собирался врезать и мне; я вжался в землю, закрывая голову руками.
В эту секунду кто-то крикнул: «Стой!» – и поднял телефон, чтобы сделать снимок. Человек с дубинкой в руке помедлил. Потом крикнул кто-то еще – и тоже его сфотографировал. Не желая быть в центре внимания, нападавший отступил и попытался ухватить что-нибудь из продуктов.
Я нашел под Чаком пистолет и отправил сообщение о том, что нам нужна помощь. Тони и Винс прибыли через несколько минут.
К тому времени толпа рассеялась, и мы перенесли Чака в дом.
– Людей спасают социальные сети – и уже не в первый раз. Кстати, у меня есть фотографии человека, который напал на вас с Чаком.
– Серьезно?
Ячеистая сеть оказалась удивительной штукой, однако до сих пор она работала медленно, и в ней были большие прорехи.
