– Чего задумался? – обернувшись ко мне, спросил Серый. – Про эту шнягу думаешь?
Я молча кивнул, хотя думал совсем не про сестру Глайзера, а про то, какой подарок сделать Катюше. Как всегда, об этом вспоминаешь в последний момент, но вообще-то я знал, что подарю любимой – большого плюшевого розового медведя. Мы недавно видели такого на Южном рынке, и Кате он очень понравился.
Через пару минут они вернулись с Лешей. Бельмуд, как всегда по утрам, был в очень раздраженном состоянии. Плюхнувшись рядом со мной, он буркнул:
– Здорово, Омар! Что, веселье намечается?
– Может быть, – произнес я. Единственное, что моментально поднимало ему настроение, были разные стрелки-разборки. Он превосходно ориентировался в понятиях и легко мог убедить любого человека, что он не прав. Я и Глайзер в этом вопросе и в подметки ему не годились. Уже сейчас я видел, что он понемногу веселеет.
– Ты помнишь, где живет его подруга? – спросил я.
– Да, – ответил Бельмуд, – только лица совершенно не помню. Надо было взять и Щорса – это ведь одна из его знакомых.
– Да куда еще брать вашего Щорса? – воскликнул Серый. – У меня что, тачка резиновая?! Нас и так пятеро набилось! Куда еще одного – на крышу? Или в багажник?
– Успокойся, никого мы больше не берем, – буркнул Глайзер, – езжай через Глушко на Львовскую.
– Глайзер! – вдруг воскликнул Леша. – Надо же Бара взять с его ксивой. Он все-таки мусор как-никак.
Макс только рукой махнул.
– Были уже, – сказал Гера. – На полчаса опоздали – он на рыбалку поехал.
– Чего это он? – хихикнул Леша. – С кем?
– Со Шведом, с кем еще, – бросил Максим – Без него обойдемся. Серега, заворачивай. Дальше куда ехать?
– До первого поворота, – сказал Бельмуд. – Тут рядом институт, где Щорс учится.
Машина, скрипнув, затормозила.
– Леша, Омар, – выходите, – сказал Максим. – А вообще-то все выходите, может, он уже к ней пришел.
– Он что, идиот? – воскликнул Серый. – Полвосьмого утра!
– В том-то и дело, что идиот! – закричал, брызгая слюной, Глайзер. Заметно было, как он нервничал. – И если он сейчас здесь – я ему глотку порву, отвечаю!
Он подошел к калитке и нажал на кнопку звонка. Мы встали в тень каштана.
Никто не открывал. Наконец дверь дома распахнулась и из нее вылез древний старик с густой нечесаной бородой.
– Кто это? – громко спросил он, щуря глаза.
– Дед, позови… – начал Максим и запнулся. Затем повернулся к нам: – Блин, как ее зовут?
– Лена, – сказал я.
– Или Оля, – добавил Леша. – Какая разница, зови, и все.
– Дед! – снова позвал Глайзер, – Позови Олю!
– Что? – спросил старик, приложив ладонь к ушам. – Что?
– Да он глухой, блин, как пень! – воскликнул Леша. – Позови Олю, придурок!
– Или Лену! – сказал я.
Дед подошел поближе и спросил:
– Вы к кому?
– Внучку свою позови, баклан! – заорал Гера. – Внучку!
В глубине дорожки показалась девушка.
– Да, – сказал я, узнав ее.
– Что такое? – с вызовом спросила она. – В чем дело? Проблем не хватает в жизни?
– Слушай, коза, – возмущенно сказал я, – сбавь обороты.
– Закрой рот, – презрительно сказала она.
– Где твой хахаль?! – заорал Гера. Его бандитское лицо налилось кровью. – Ты что, сука, не понимаешь?
Дед все еще стоял у калитки и тупо спрашивал:
– Чего это? Что?
Девушка раздраженно сказала деду:
– Иди в дом! Это знакомые, иди в дом!
Старик ушел.
– Что вы хотите? – спросила она. – Что надо?
– Если ты нам сейчас не скажешь, где твой парень и где его можно найти – мы разнесем весь дом, – спокойно произнес Гера. – Ты поняла?!
Посмотрев на нас, она испугалась.
– Хорошо, хорошо. – промямлила она. – Я с ним давно уже не встречаюсь, козел он.
– Адрес! – завопил Глайзер.
Сбиваясь, она быстро назвала адрес, и мы ее отпустили.
Глайзер злобно ударил по капоту машины.
– Я не могу, мне надо успокоиться! – истерично закричал он. – Надо заехать в какой-нибудь бар. Мне нужно дернуть водки, немного расслабиться, иначе я его убью. Представляете, этот мудак еще ее ударил – она упала, лицо разбила. Она говорит, что кричала так, что на всю улицу было слышно, и ни один, ни один человек не пришел на помощь!!! Твари, твари! Ее подруга тоже – сразу убежала, сволочь, не помогла! Славу богу, Тома вырвалась. Теперь она заперлась в ванной и рыдает. Никто не пошел на работу, мать сразу села писать заявление, я еле отговорил. Главное, чтобы отец об этом не узнал. Я пообещал, что сам найду подонка, и я найду! Я найду этого козла!
– Кто такой Рустам? – спросил Серый.
Я усмехнулся.
– Рустам? – произнес Леша. – Это человек, который любую проблему решит. Очень быстро.
Глайзер кивнул.
Мы проезжали через улицу Академика Вильямса.
– Серега, поверни вон у того столба, – сказал он. – Мы как раз около «Отдыха» оказались. Посидим там.
Просидев в этом баре полчаса, мы распили бутылку на троих – Гера не пил – и снова сели в машину.
– Вот, дернули – и сразу полегчало, – со вздохом сказал Максим. – А теперь за дело!
– Зря вы нажрались, – покачал головой Серый. – Куда в таком состоянии ехать?!
– У меня уже второй день с водки начинается, – сказал я, развалившись на сиденье, как в кресле. – Вчера тоже тесть с утра угощал.
– Тесть? – ухмыльнулся Серый. – Ты же не женат.
– Крути баранку и молчи! – закричал я. Как всегда, выпив, я становился злым.
– Да ладно, – пожал он плечами. – Все понятно. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Так всегда было, есть и будет.
– Все правильно, – встрял Гера. – Так и надо говорить – тесть. А по-праведному – папа.
Машина остановилась во дворе.
– Так, второй подъезд, второй этаж, налево от лифта.
– Я пойду один, – сказал Глайзер. – Ждите здесь.
Но мы не согласились.
– Нет, Глайзер, – твердо сказал Гера. – Идем все вместе, без базара.
– Черт с вами. Может, так и лучше. Только его не трогать – это мое дело.
– Договорились.
Мы зашли в грязный и вонючий подъезд, на стенах которого пестрела свастика и разные лозунги вроде: «Чурки, вон из Одessы!».
