— Ничего. — Я слегка наклонила голову и стала быстро застегивать пуговицы по-новому.
— Ничего? Скажи мне правду, Анжела. Чем ты занималась, пока я не появился?
— Ничем!
Я еле-еле сдерживала слезы и чувствовала, что вот-вот разревусь, если Джон не отстанет от меня. Я и так казалась себе полной дурой, потому что занималась любовью с человеком, который называл меня именем своей умершей жены, а как еще, вы думаете, я могла себя чувствовать?
Джон издал какой-то очень неприятный звук.
— Кто он, Анжела? — спросил он. — С кем ты только что была здесь? С кем ты трахалась?
«Кто он, Мардж? С кем ты трахаешься?»
Я резко повернула голову и посмотрела на Джона.
— Что ты сказал, Джон? — спросила я.
— Я хочу знать, с кем ты трахалась, Анжела, — повторил он. — Ты кого-то привела сюда, и совершенно ясно, что вы занимались сексом, но ведь я говорил тебе, что никто не имеет права появляться здесь.
Но я не слушала Джона. Больше не слушала. Мой мозг лихорадочно работал; на огромной скорости у меня перед глазами проносились образы. У меня до сих пор не было возможности все сложить воедино, мешали все эти драки и секс. Я закрыла глаза и попыталась снова сложить кусочки головоломки, стараясь выстроить в ряд три вишенки в игровом автомате и сорвать куш.
«Ревность… хороший повод для убийства», — сказал Алек.
— Это ты во всем виновата. — Джаспер смял фотографию своей жены и засунул ее глубоко в карман. По его лицу текли слезы. — Если бы ты была хорошей женой, я не был бы вынужден сделать это.
— Ты! — вскрикнул Фред, и его глаза расширились от ужаса. — Это был…
— Ты, — пробормотала я.
— Анжела, ты слушаешь меня?
Я открыла глаза и схватила Джона за руку.
— Я знаю, кто это сделал, Джон! — Я повысила голос, настолько сильно моя догадка потрясла меня.
— Кто сделал это? — спросил Джон, да так и остался с открытым от удивления ртом. Он совсем позабыл о том, что только что допрашивал меня с пристрастием.
Я мысленно представила себе, как Джаспер сидит в моем пустом отсеке, его руки спокойно лежат на животе, он смотрит, как движется мир перед его глазами. В тот момент мне стало жаль его, жаль, что у него такая отвратительная работа. Но теперь я знаю, что все это только видимость. Джаспер уже тогда знал, кто убийца.
— Это был Джаспер Хокстеттер, — сказала я. Озарение пришло внезапно, как будто меня ударили кувалдой в грудь, и тут полились слезы. — Мой крестный отец. Мой крестный убил меня.
— Он все время был у нас перед глазами, и никто его никогда не подозревал, — с восхищением в голосе сказал Джон. — Видимо, какой-то мощный щит скрыл это от меня. Но все время он был у нас под носом!
— Ну ладно, ладно! Хватит! — сказала я. Я вовсе не была рада этому. Я чувствовала себя полной дурой из-за того, что не смогла догадаться об этом раньше. — Мы должны найти его. Нам нужно выяснить, где он сейчас.
— Да, да, конечно. — Джон вышел из состояния эйфории, в котором пребывал, и принялся за дела. — Мы немедленно займемся этим.
Он закрыл глаза, и, клянусь, я видела, как его тело то исчезало, то вновь появлялось передо мной. Когда Джон снова посмотрел на меня, в его глазах была боль.
— Он все еще скрыт от меня. Я не могу определить, где он. — Он покачал головой в недоумении. — Если бы мог встретиться с Джаспером лицом к лицу, я бы все уладил.
— Тогда в первую очередь отправимся к нему домой, — решительно заявила я, хватая Джона за руку. Сделав это, я вспомнила Алека и как совсем недавно я также держала его руку. И попыталась избавиться от этого воспоминания. — Я точно знаю, где это. Я практически выросла там.
Глава 41
Мы успели в самый раз.
Моя мать и сестра сидели в гостиной Джаспера. Что ж, это могло бы быть дружеским визитом, им бы подали чай и печенье и выставили бы тонкий фарфоровый сервиз, пока беседа шла о погоде. Но на самом деле все было по-другому.
В гостиной было два стула с кухни. Джесси и мама были привязаны к ним длинной тонкой веревкой, сидели они спиной друг к другу. Веревки были завязаны сложными узлами, и я понимала, что никакой возможности спастись, как у бесстрашного Гудини, у них не может быть.
— О боже! Что случилось? — простонала я.
Я внимательно осмотрела их. Мама плакала, не таясь, и по тому, как покраснело и опухло ее лицо, я поняла, что это продолжается уже давно. Иначе она не выглядела бы такой измученной. Но Джесси, похоже, побывала в хорошей переделке. Один ее глаз был подбит: он опух, и его почти полностью закрывал огромный синяк. Ее нижняя губа раздулась до невероятных размеров. На ней была моя рубашка с надписью Солнце. Серфинг. Секс и тонкие черные трусики. Рубашка была разорвана спереди, а совсем не маленькая грудь обнажена. Казалось, что ей холодно. И что она в ярости.
Интересно, если Джесси выглядит так, то как должен был выглядеть тот, другой человек.
Джон уже был рядом, он наклонился и заглянул в лицо Джесси. Увидев, в каком она виде, он буквально содрогнулся.
— Проклятые люди, — пробормотал он себе под нос. — И они еще удивляются, почему я не хочу спускаться на землю. Ну, кто мог такое сотворить?
И тут, как по сигналу, в комнату вошел Джаспер. На обеих его щеках были глубокие царапины, как будто бешеная кошка мертвой хваткой вцепилась ему в лицо и не хотела его отпускать. Значит, Джесси тоже смогла за себя постоять, но этого было явно недостаточно. Он же смог связать их обеих и притащить сюда.
У меня было мелькнула мысль: где мой отец?
В одной руке Джаспер держал пиво, в другой — миску с попкорном. Если бы не ссадины на лице, то можно было бы подумать, что он собирается посидеть перед телевизором и посмотреть футбол, а не убивать двух женщин.
Ладно, мне не нужно об этом думать, иначе я просто не выдержу.
— Почему ты так поступаешь с нами? — визжала мама. — Если ты хочешь деньги, я достану их для тебя. Джаспер, это так? Тебе нужны деньги?
— Да возьми же себя в руки, мама, — сказала Джесси. В ее голосе звучала насмешка, и это чуть не заставило меня рассмеяться. Никогда не знала об этой черте характера моей благочестивой сестрицы. Но мне это понравилось. — Прекрати визг. У меня голова от тебя болит.
— Послушай, что говорит твоя дочь, Джул, — поддержал Джаспер.
Он с хлопком открыл бутылку пива и небрежно отправил крышку на пол. Я посмотрела вокруг и поняла, что именно Марджори занималась домашними делами — конечно, до того, как Джаспер убил ее. Теперь его дом превратился в помойку. Повсюду валялись ненужные упаковки от еды, банки из-под содовой и даже — что просто омерзительно — использованные пакеты от презервативов, которые он рассовывал по углам комнаты.
