У Джесси была сломана челюсть, подбит глаз, имелось несколько ран на теле. Но она получила очень серьезную внутреннюю травму. Когда все закончилось, ее мозг представлял собой клубок эмоций — гнев, сожаление, вина. К счастью, с ней был Дэнни, который помогал ей справиться со всем этим. Я говорю чистую правду, мне совсем не жаль, что эти двое вместе. Будь я жива, может быть, считала бы иначе, но я не жива. Я — мертвая. Так зачем сожалеть о том, что мне больше не принадлежит? И теперь я понимаю, что соперничество у нас с сестрой было лишь в моей голове. Жаль, что я не поняла этого, пока была жива и вечно была недовольна.
Как бы там ни было, Джесси вернулась в колледж. У них с Дэнни не все бывает так уж гладко, но они не расстаются. Они счастливы, и я рада за них. Мне даже кажется, что их отношения — серьезные, возможно, в будущем они поженятся, и у них будут дети через несколько лет, а я была тем, кто соединил их. По крайней мере, моя смерть не была такой уж напрасной.
Через два часа после того, как Джаспера арестовали, полиция освободила моего брата. Джек опять такой же — спит на занятиях в муниципальном колледже и продолжает посещать эти дикие вечеринки. Время от времени я навещаю его в снах, и мы можем поговорить. Он скучает без меня — во всяком случае, так говорит. Но мне вовсе не хочется, чтобы мой младший братишка провел остаток жизни, оплакивая мою смерть. Отец правильно рассуждает — нужно это пережить и двигаться вперед. И Джек движется вперед. Я рада за него тоже.
Как и обещал Джон, Джаспер пришел в себя примерно через неделю. Он во всем признался полиции. Он даже показал место, где находится тело Марджори, чтобы ее можно было похоронить по-человечески. Я не навещала его, и мне даже трудно представить себе, что бывший глава отдела по расследованию убийств сидит в камере с местными уголовниками, большинство из которых он сам туда и поместил.
Отец выжил, несмотря на две пули, которые Джаспер всадил ему в спину. Врач сказал, что это чудо. Если бы пули прошли навылет, то отец истек бы кровью на полу гостиной Джаспера в считаные минуты.
— Такое впечатление, будто что-то затормозило пули, — размышлял доктор вслух, внимательно всматриваясь в рентгеновские снимки. — Вы уверены, что поверх вас ничего не было, когда раздался выстрел, мистер Талботт? Толстый кусок дерева?
Вероятно, то, что я попыталась защитить отца, все же сыграло свою роль.
Джон заскочил в больницу через несколько дней после того, как пули извлекли из папиной спины. Тот выздоравливал, и этот процесс проходил довольно успешно. Мама, когда не спала, проводила время у его постели, держа за руку. А иногда, когда папа спал, она разговаривала вслух, обращаясь ко мне. Она говорила мне, как сильно она скучает по мне, как она счастлива, что я была на этом свете. А потом она плакала.
Но мама понятия не имела, что я все это время была рядом с ней и отвечала ей, когда она разговаривала со мной.
— Ну как, в мире опять все замечательно? — спросила я.
— Что ты имеешь в виду? — Джон поправил очки на своем длинном носу. Их починили. И они снова были как новые.
— Все. Это все закончилось? — сказала я. — Своего убийцу я поймала, прежде чем он успел убить еще кого-нибудь. Руфус мертв. Все идет обычным чередом?
— Нормально. Как обычно, я думаю.
— Ты говорил, что кто-то в моей семье очень важен. Что ему нельзя умирать, иначе остальной мир рухнет. Кто это?
Джон в смущении закашлялся и прикрыл рот кулаком.
— Так ты преувеличивал? Я так понимаю, — рассмеялась я.
— Нет, нет. Это не так. — Джон заложил руки за голову и откинулся на спинку стула, на котором сидел, пытаясь выглядеть безразличным. — Кто-то в твоей семье действительно очень важен, но это не тот, на кого я думал.
— Ну и кто же это?
— Я думал, что это Джесси. Или Джек. Но это один из них. — Джон кивнул в сторону моих родителей.
— Один из них?
Я прикрыла рот рукой, чтобы скрыть улыбку. Папа громко храпел, и с кончика его губы сочилась слюна. Мама сидела рядом с кроватью. На коленях у нее лежала раскрытая книжка в бумажной обложке. Мои родители выглядели такими обычными.
Джон пожал плечами и улыбнулся.
— Герои бывают разными, — сказал он. — Мне кажется, что у одного из них впереди еще есть важные дела, которые обязательно нужно сделать. Нам необходимо хранить их, по крайней мере, до тех пор, пока они не исполнят свою миссию.
— Слушай-ка, — сказала я. — Что-то давно не видела Дьюка. Ты не встречал его?
Джон нахмурился, на лице появилось недоумение.
— Кто это, Дьюк?
Итак, я присматриваю за родителями, охраняя их покой. Многие вечера я провожу в родительском доме. Они накрывают на стол и ставят приборы для меня тоже, и я сижу с ними за столом, хотя на моей тарелке никогда не бывает еды. Мне приятно молча слушать, как они рассказывают о том, как прошел день. Я чувствую себя почти живой, когда бываю там.
Я не видела Алека и ничего не слышала о нем с тех пор, как он исчез из гостиной Джаспера. И никто его не видел и не слышал о нем. Джон думает, что он где-то прячется. Если гелионы поймали его, то можно считать его мертвым. Так что в моей жизни есть два существа мужского пола, о которых я ничего не знаю, — Алек и Дьюк. Но у меня такое ощущение, что они оба просто ждут подходящего момента, чтобы вернуться.
Несколько дней назад я сидела в поле — в моем поле, как раз там, где мы с Алеком занимались любовью. Я никогда не видела здесь никаких гелионов, поэтому считала себя тут в полной безопасности. Джон тоже так думает, поэтому я иногда появляюсь здесь, чтобы немного отдохнуть.
Я ничем не была занята, пока там сидела, даже ни о чем особо не задумывалась. Мне нужно было слегка расслабиться после всего того, что я видела и слышала. Джон приказал мне немного отдохнуть, а потом обещал дать новое задание.
Так вот, я там сидела, в ручье текла вода, и вдруг, клянусь, уголком глаза увидела вспышку света. Может быть, она была красного цвета. И температура поднялась на несколько градусов.
Но никто не появился.
Никто из тех, кого я могла видеть.
