– Начало в семь, но наша фирма почти в полном составе соберется там уже к пяти часам, – пояснила она. – Форма одежды – парадная.
Катю даже это не остановило. В чемодан, который она привезла из дома, мама заботливо положила пару весьма симпатичных, собственноручно ею сшитых сарафанчиков, которые летом успешно сойдут за вечерние платья. Простенько, но со вкусом. И с босоножками на высоких каблуках, купленными в прошлом году на свадьбу троюродной сестры, будет неплохо.
Катя явилась в театр одной из первых. Открыла массивную дверь, еще раз убедилась в наличии охраны и металлодетекторов. Как же вчерашнему стрелку удалось их миновать? Или он прошел со служебного входа? Свой не только в фирме «Горчаков и партнеры», но и в театре. Кто же это может быть?
Катя встала в фойе так, чтобы видеть входящих. Но в Малом театре два разных входа – в партер и на балкон. И гардеробов несколько. Видимо, чтобы знать не пересекалась с галеркой. Оставалось надеяться, что основные действующие лица сегодня займут места в центре зала.
К счастью, Горчаков и Светик приехали вместе с Черкасским и Валерией. Так что Катя может спокойно подойти к Стуровой, а не бросаться к Горчакову. Впрочем, Светик не собиралась выпускать коготки. Ее больше волновало собственное отражение в зеркалах, чем люди, снующие рядом.
Пока Светик поправляла прическу и с кем-то кокетничала, Катя совершила свой марш-бросок.
– Алексей Сергеевич, мне нужно с вами поговорить.
– Мне тоже, Катенька, – улыбнулся он. – Когда я услышал об убийстве Вольского, мне и в голову не пришло, что это историческая реконструкция покушения на Столыпина. Но Лера нам рассказала о вашем предположении.
– Это только предположение, – вмешался Черкасский. – Как было на самом деле, знает только убийца.
– В любом случае, мы здесь ни при чем. Наша игра давно закончена, – перебил его Горчаков.
– А каков был ваш сценарий? – спросила Катя. – Как вы собирались воссоздавать этот эпизод?
– Гораздо элегантнее, – заявил Черкасский. – В игре должны присутствовать кураж, фантазия, легкость, а не трупный запах.
– Мое выступление предполагалось ближе к финалу, поэтому мы обговорили его лишь в общих чертах, – признался Алексей. – И, конечно, речь шла не о том, что меня прикончат во время спектакля, как премьер-министра. Наоборот, предполагалось, что я поменяюсь местами с убийцей. Наверное, ни одна жертва покушения от этого бы не отказалась... Мне предстояло раздобыть снайперскую винтовку, потренироваться в тире, ухитриться пронести оружие в театр, занять удобную позицию. Олег и Коля скупают все места на одном из балконов. Садятся так, чтобы между ними были пустые кресла...
– Кресла-то пустые, но на перила нужно было положить шляпу. Вот ее и должен был простелить наш снайпер, – добавил Черкасский.
– Вообразив, что это тот самый еврей-эсер Богров – убийца Столыпина. Была бы моя фамилия Пушкин, шляпу звали бы Дантес, – завершил Горчаков.
– Не смешно! – возмутилась Валерия. – Безумная затея – стрельба в общественном месте. Как минимум, хулиганство. Как максимум, террористический акт. О чем вы только думали?!
– Патроны были бы ненастоящими, не волнуйся. Пневматические пульки, как в тире. – Алексей и сам понимал, что идея не очень. Даже хорошо, что они ее забросили.
– Детский сад какой-то! – прокомментировала Стурова.
– Кто бы говорил, – усмехнулся Олег. – Помнится, ты сама, Лера, года два назад здорово подсела на одну компьютерную игрушку. Вообразила себя Клеопатрой, строила империю, набирала войско...
– Это была стратегия, – объяснила Стурова. – Нормальная компьютерная стратегия. Развивает мышление. Почему бы и нет?
– А почему бы не судить, чтобы не быть судимым?
Катя почти не слушала их перепалку. Она думала о другом. Нужно понять, кто и зачем устроил двойную игру. Как будто этот кто-то получил такие же задания, как Черкасский, Волконский и Горчаков, но выполняет их более тщательно и более безжалостно. Они знают, когда остановиться, а он – нет. Им достаточно намека, а он готов идти до конца. И каков будет его сценарий «убийства Столыпина»?
– Вряд ли тот, другой, станет стрелять в шляпу, – сказала Катя Горчакову. – Не исключено, что он захочет убить вас. Здесь и сейчас. Именно потому, что ваша фамилия не Пушкин и вас можно не вызывать на дуэль.
– Не нагнетайте, Катенька, – хмыкнул Черкасский. – Не исключено, что неизвестный игрок или подражатель существует только в вашем воображении. Мало ли похожих преступлений? Мало ли дам душат, мало ли милиционеров стреляются из табельного оружия и мало ли бизнесменов убивают в самых неожиданных местах конкуренты? Ну и что с того, что Вольского звали как Столыпина и погиб он тоже в театре? Если какая-нибудь Анна бросится под поезд, что же, сразу подозревать историческую реконструкцию судьбы Карениной?
* * *
Но Черкасский ошибался. Человек с винтовкой как раз в эту минуту зашел в театр. Так же, как и вчера. Кивнул охране, прошел через металлодетектор, который, как и положено, издал писк, но человека не попросили открыть объемную сумку. Ведь охранники думали, что они знают, что там находится. Но они тоже ошибались...
18
– Привет, мальчики! – Олеся, только появившись в театральном фойе, по очереди прильнула к каждому из своих боссов. – Что это вы такие серьезные? Сирот же здесь не будет. Терпеть не могу акции, когда этих несчастных детей вытаскивают на сцену петь песни о качелях-каруселях. А нам остается сидеть в зале и ерзать в своих креслах. Как будто мы – алкашки с фингалом под глазом, которые от них отказались. Кстати, не такие уж они и несчастные. Я недавно читала исследование про психологию сирот. Эти детишки привыкают, что им все должны: наши – коробками поставлять игрушки и бананы, иностранцы – усыновить и свозить в Диснейленд. Потом они вырастают и вместо того, чтобы работать, сидят и ждут, когда им что-нибудь дадут...
– Похвально, Олеся, что тебя интересует и это, а не только психология правильной охоты на мужчин, – заметила Стурова.
– У меня вообще обширные интересы, – многозначительно улыбнулась та.
– А психология игры вас интересует? – встряла Катя.
Конечно, под прозрачной блузочкой Олеси вряд ли спрячешь винтовку с оптическим прицелом, но под подозрением находятся все.
– О, я бы с удовольствием провела исследование игр больших мальчиков: – бизнес, политика, яхты, что там еще?
– Гольф, но это уже исследовала я, – в разговор вступила Светик. – Кстати, некоторые женщины в него тоже играют. На самом деле! Приходят в гольф-клуб ради клюшек. Вообрази?!
У Олеси и Светика оказалось много тем для разговоров.
– Ой, я тоже рада, что все ограничится деньгами на счет сироток, – согласилась исследовательница гольфа. – Почему все так носятся с этими детдомовцами? Это на сцене перед спонсорами они опускают глазки и ведут себя как ягнята. В прошлый раз двоих оболтусов застукали в женском туалете, помните? Они закрылись в одной из кабинок и подглядывали в соседние. И, уверяю вас, они не маму себе высматривали.
