в голове. Если есть хоть шанс вернуть сестру, я должен хотя бы попытаться!
– Я сделаю всё ради своей сестры, — не колеблясь ответил я.
Вампир разразился дьявольским злорадным смехом, но вдруг замолчал. Меч Эйнара снес его голову с плеч.
Голова вампира с глухим звуком упала на землю, а его тело застыло, словно потеряло связь с жизнью, а потом с хлопком упало вниз. Я, все еще сидя на земле, почувствовал, как гул в ушах постепенно утихает. Взгляд прояснился, и я увидел Эйнара, стоящего рядом с окровавленным мечом в руках.
— Боже правый! Что это было? Ты в порядке, парень? — спросил он, опускаясь на одно колено.
Я кивнул, хотя внутри все еще бушевали эмоции.
Оглядевшись, я понял, что нам больше ничего не угрожает, лишь куча обезглавленных тел окружает нас. Получается, зря я не доверял Эйнару, он разобрался со всеми в одиночку. Вот что значит — опытный охотник!
Но, честно признаться, меня терзала другая мысль, действительно ли Гелю можно спасти? Действительно ли, что цена этого — всего лишь та несчастная книга? Я решил пока не рассказывать Эйнару о моем разговоре с Владыкой, кстати, как я понял, это был именно он, и решил отбросить эти мысли в сторону, вернуться к этому чуть позже.
— Вампиры идут оттуда, — указал Эйнар на один из поворотов в бесконечном лабиринте туннелей. — Чувствую, именно там их гнездо. А чуйка моя никогда не обманывает!
Мы двинулись в указанном направлении и вскоре наткнулись на круглую «комнату» с люком посередине. Это место выглядело как некий центр, от которого расходились восемь туннелей — своеобразное ядро с ответвлениями.
Заглянув внутрь, я остолбенел. Тысячи, нет, десятки тысяч вампиров томились в этой консервной банке в ожидании своего пробуждения. Они дергались и клокотали, находясь в анабиозе, мутируя. Я с ужасом наблюдал, как их некогда человеческие сердца обвивали черви.
— Господь! Это самое крупное гнездо, что я находил за всю мою жизнь! — сам не веря своим глазам, сказал ошарашенный Эйнар.
— Как маг крови, я вижу этапы их мутации, и большинство из них почти закончили превращение. Их сердца полностью обвиты червями. Если они очнутся, нам хана, учитель! — незамедлительно с заметной тревогой сказал я.
— Нам нужно как можно скорее попасть в обитель. Боюсь, у нас не так много времени, — с нервозностью протараторил старик.
— А как же ваше прежнее решение не возвращаться туда ради безопасности?
— Ситуация критическая. Если все эти вампиры пробудятся, будет катастрофа. Обитель скрыта от чужих глаз, а ультрафиолет внутри защитит нас от вампиров.
Я не стал ничего отвечать и молча последовал за Эйнаром. Сначала я беспокоился о том, как мы найдем выход из этого туннеля, учитывая, что мы не раз сворачивали с прямого пути. Но оказалось, что на подошве обуви Эйнара была специальная люминесцентная краска, которая светилась под ультрафиолетом, так что весь наш путь был хорошо виден. Ещё один «лайфхак» охотников.
Добравшись до отеля, мы вышли во двор. Ночь была темной, и вокруг не было ни одного фонаря. Зато ночное небо было усыпано мириадами звезд. Прохлада окутывала нас.
Рядом с захудалым мотелем стояла телефонная будка красного цвета, напоминая лондонскую. Заметил почему-то я ее только сейчас. И откуда такие аппараты в этой глуши⁈
Эйнар зашел внутрь и набрал какие-то цифры на кнопочном аппарате. Спустя пятнадцать минут к нам подъехал черный тонированный автомобиль без номеров. Мы сели назад, и авто тронулось.
Мы с Эйнаром сидели в роскошном седане, который плавно скользил по пустынным улицам, уходящим за пределы города. Ночь окутала город, и лишь редкие фонари освещали дорогу, за окном мимо проносились огни ночной Москвы, но я думал лишь о нашем разговоре с Владыкой и найденном гнезде вампиров.
Эйнар задумчиво смотрел в окно. И хоть раньше я и не доверял ему, сейчас я чувствовал себя в ним комфортно и доверительно. Все-таки мы преследовали общую цель.
По мере того как мы покидали пределы города, дорога становилась все более извилистой и уединенной. Вокруг раскинулись леса, и темнота казалась почти осязаемой.
В тишине собственные мысли меня убивали. Я не знал, как действовать, я хотел спасти сестру, но книги у меня не было, значит, чтобы ее найти, нужно просить помощи у охотников, а следовательно — все им рассказать. Эйнар уловил мою нервозность:
— Ты чего грустишь, парень? — вдруг нарушил тишину Эйнар, — Я понимаю, то, что твоя сестра обращена, злит тебя. Но мы нашли гнездо этих упырей! У нас есть шанс покончить с вампирами! — Эйнар совсем не стеснялся обсуждать такое при водителе. Или это был кто-то из «посвящённых»?
— И что с этого? Кто вернёт мне сестру? — я разозлился.
— Не кипятись. Если тебе станет легче, знай, каждый охотник в обители стал им, потому что вампиры забрали у него кого-то близкого, — хотел было успокоить меня Эйнар, но лишь больше завёл.
— Да, но разница лишь в том, что они это уже пережили и смирились, а я пытаюсь жить с этим сейчас. Поэтому нет, я и слушать не хочу об этом «я тебя понимаю».
— Зря ты так говоришь, знаешь, некоторые раны никогда ее заживают…
Я не стал ничего отвечать и решил пока не рассказывать о сделке с Владыкой. Дальше мы ехали молча. Вокруг развернулась тишина ночного леса, лишь свет фар выхватывал из темноты силуэты деревьев.
Машина продолжила мчаться по ночной дороге, а впереди нас ждала Обитель охотников.
1964 год
Небольшое провинциальное поселение на юге Румынии
В небольшом провинциальном городке, затерянном среди зелёных холмов, в церквушке на отшибе служил новоиспечённый священник Эйнар. Он, наконец, достиг возраста двадцатипятилетия и был полон энтузиазма и преданности своему делу. Каждый день он проводил в заботах о своих прихожанах, помогая им преодолевать трудности и вселяя в них надежду. Люди доверяли ему свои грехи на исповедях, не пропускали ни одной службы, и казалось, что так будет длиться вечно.
Но однажды на утренней службе Эйнар заметил новую прихожанку. Молодая девушка с черными как смоль кучерявыми волосами и голубыми небесными глазами. Она пришла в церковь в поисках утешения после смерти матери. Как после оказалось, незнакомку звали Ив.
И с того дня, с той самой встречи для Эйнара все изменилось.
Он стал замечать, что сердце его, прежде спокойное и никем не занятое, неспокойно, что оно замирает при каждом
