по твоему лицу, это кто-то из знакомых.
― Как вообще дела? Как поживают твои подруги? ― спрашивает Джона вместо ответа.
― Все так же. Ничего нового.
― Ты с кем-нибудь встречаешься? ― спрашивает он, и я замираю.
― Что?
― Ты с кем-нибудь встречаешься? ― повторяет он.
― А что? Ты хочешь выяснить это, чтобы заставить его исчезнуть?
― Что-то вроде этого. ― Он улыбается.
― Я бы никогда никому из вас не сказала, если бы это не было действительно серьезно и я не была бы влюблена. Просто имей в виду, что, если я когда-нибудь приведу парня домой… ― Стон Джоны прерывает меня. Я жду, пока он прекратит, чтобы закончить свою мысль. ― Если я когда-нибудь приведу парня домой, это будет значить, что я люблю его. И если с ним что-то случится, я никогда не прощу никого из вас.
― Ты же знаешь, мы просто хотим защитить тебя. Мы заботимся о тебе, Лия. У тебя было дерьмовое детство, и не по твоей вине. Мы должны были остановить это задолго до того, как все выяснилось. Мы должны были знать, что происходит. Ты не понимаешь вины, с которой мы все живем из-за того, что не замечали, ― говорит он мне.
― О чем ты говоришь? ― Честно говоря, я в замешательстве.
― Никто не знал, что она делает. Ты никогда ничего не говорила. А папа… он никогда не перестанет винить себя за то, что позволил кому-то ― кому угодно ― причинить тебе такую боль.
― Это была не его вина. Это я была виновата, ― говорю я.
Джона качает головой.
― Ты ни в чем не виновата. Я знаю, ты думаешь, что это как-то связано с тобой, но я клянусь тебе, что это не так. Она была больна на всю голову, Лия. Проблема всегда была в ней. Не в тебе.
― Она не делала этого ни с тобой, ни с Греем, ни с Винни. Это была я, Джона. Все в порядке. Тебе не нужно пытаться приукрасить ситуацию, ― говорю я ему.
― Нет, с нами она этого не делала, но я бы хотел, чтобы это был я. Я бы поменялся с тобой местами в одно мгновение, лишь бы ты не проходила через это.
Думаю, он бы действительно так поступил. Сколько бы я ни жаловалась на властность своих братьев, я знаю, что это происходит из лучших побуждений.
― Почему она меня не любила? ― Я никогда раньше не задавалась этим вопросом, но, возможно, если я смогу понять, что именно во мне не так, я смогу это исправить.
Может быть, тогда я буду достойна того внимания, которое уделяет мне Лиам.
― Она ревновала тебя. Это была единственная причина. Она хотела быть центром папиного мира. А потом появилась ты, и он был очарован, Лия. Ты всегда была папиной любимицей, черт, я думаю, он любит тебя больше, чем даже свою гребаную хоккейную команду.
Я улыбаюсь.
― Не думаю, что он любит что-то больше, чем свою команду.
― Ты ошибаешься. Ты ― единственная, о ком он заботится больше всего на свете.
― Он заботится обо всех нас, ― быстро поправляю я.
― Да, но о тебе больше. Я смирился с этим, потому что понимаю. Ты и моя любимица. ― Джона ухмыляется. ― И я никогда не хочу слышать от тебя, что ты не достойна любви, потому что это неправда.
― Может быть, ― говорю я, но мне трудно ему поверить. ― Нам пора идти. Мне пора на работу.
Как только я переступаю порог Замка, меня встречает Грей.
― Папа хочет тебя видеть, ― говорит он.
― Зачем?
― Понятия не имею. Пойдем. ― Он протягивает руку, чтобы я шагнула ему навстречу. ― Чем ты занималась прошлой ночью после того, как ушла из бара?
Черт, пожалуйста, скажите мне, что он не знает. Нельзя же понять, что у меня был лучший секс в жизни пару часов назад, просто взглянув, не так ли?
― Я отвезла Лиама домой, а потом вернулась в свою квартиру, где утром меня грубо разбудил Джона. Есть идеи, почему он в городе? ― спрашиваю я, вопросительно выгнув бровь.
― Нет. Я и не знал, ― отвечает Грей, доставая из кармана телефон, видимо, чтобы написать Джоне и узнать, почему он не в университете.
Через несколько минут я захожу в кабинет отца.
― Закрой дверь, ― говорит он.
Грей закрывает за нами дверь, и я сажусь на один из стульев перед папиным столом. Мой брат занимает кресло рядом со мной.
― Ты позвал меня, ― говорю я отцу.
― Как дела у Кинга? ― спрашивает он, и я чувствую, как кровь отливает от моего лица. Мне нужно поработать над своим покер-фейсом, если я собираюсь продолжать отношения с Лиамом втайне от всех.
― Пока все идет хорошо. Думаю, позитивный пиар работает. Продажи его свитеров выросли на двадцать процентов, и это еще до вчерашней победы, ― говорю я отцу.
― Хорошо. — Он раскладывает ряд изображений Лиама на различных мероприятиях. ― Нам нужно задействовать других парней. Это не должно превратиться в шоу Лиама Кинга. Это команда. Это должно выглядеть как командная работа, ― говорит папа.
Грей берет в руки газетную вырезку, сделанную несколько недель назад, когда Лиам ездил тренировать молодежную лигу. Это фотография, на которой он передает подписанную им шайбу маленькой девочке.
― Где было сделано это фото? ― спрашивает Грей.
― В каком-то местном молодежном центре, ― отвечаю я.
― Каком? ― Он не отрывает глаз от фотографии. Странно.
― Кажется, это один из тех, которые мы спонсируем, немного ниже по дороге.
― Избавься от их тренера. Я хочу сам тренировать этих детей, ― говорит Грей.
Мы с отцом смотрим на него так, будто он сошел с ума.
― Что? Ты не можешь этого сделать, ― говорю я ему.
― Могу и сделаю, ― говорит Грей, складывая вырезку пополам и засовывая ее в карман.
― Ты слишком много времени проводишь в разъездах. Сезон только начинается, и ты будешь часто отсутствовать. Этим детям нужен тренер на весь сезон, Грей. А не тогда, когда ты случайно оказываешься в городе и сам не выходишь на лёд.
― Хорошо, тогда организуй мне разовые тренировки. Я буду помогать,
