надо меня просить!
– Я…
– Вы! Именно вы! – продолжал я наседать на полицейского. – Именно на вас я напишу жалобу. Да, да. Никакого порядка в городе. Здесь черт-те что творится, а вас нет. Вас никогда нет, когда вы нужны, а вот как мусорному баку чем не потрафишь или телевизор грохнешь…
– Какой еще телевизор? – наморщил лоб полицейский.
– Никакой. Так, к слову пришлось.
Хряк сыто рыгнул и закатил глаза.
– Видите? У него шок! – указал я пальцем на разомлевшего свина, благодарно привалившегося к моей ноге. – Несчастное животное.
– Уи-и, – вяло подтвердил Самсон и помотал головой.
– Какое безобразие! Я буду жаловаться. Я вас запомнил. Я все запомнил, так и знайте! Пошли, Самсончик. – Я схватил хряка за ухо, потянул за собой и прошипел: – Да пошли же ты быстрее, пока дядя не очухался.
Самсона долго уговаривать не пришлось. В его бездонном желудке приятно ворочалась морковка, и хряка тянуло поваляться на мягком сене в родном сарае.
Мы выскочили из ворот. Мимо меня с сумкой в руке проскочил Степан, на ходу разблокируя двери грузовичка, и мы вдвоем насилу впихнули в заднюю дверь упирающегося Самсона. Хряк никак не хотел лезть в пропахший машинным маслом и бензином задок фургона.
– Стойте! – из ворот парка показался запыхавшийся полицейский. – Стоять, кому говорю!
Мы со Степаном шустро запрыгнули в кресла, и грузовичок рванулся с места, обдав полицейского удушливым выхлопом. Успел ли он запомнить номер? Кто его знает. Хотя после сельского-то бездорожья с грязевым месивом, какие к чертям номера…
Глава 2
Угрюмый Степан сидел у меня в комнате на стуле, отстраненно глядя в стену и барабаня пальцами по столу. Я развалился на кровати, подложив под голову руки, и размышлял, чем опять не потрафил «бобру». Ведь все прошло если и не совсем гладко, то уж замечательно наверняка. Однако как только мы сдали хряка с рук на руки счастливым хозяевам, Степан унесся к себе и пропадал там пару часов, а после заявился ко мне, молча уселся напротив и вот уже минут десять наводил молчаливое уныние, повышая градус нервозности.
– Результат есть, – наконец сказал он.
– Правда? – с изрядной долей наивности спросил я, не отрывая взгляда от умывающейся на потолке мухи.
– Но так дело не пойдет.
– Ты лучше с самого начала начни, – посоветовал я, резким движением усаживаясь на край кровати. – А то я никак в толк не возьму, о чем, собственно, речь.
– Все ты прекрасно понимаешь, – недовольно буркнул в ответ Степан.
– Тебе виднее, конечно. Ты ведь «барсук».
– Бобер!
– Три рубля упер, – хмыкнул я.
– Мне твои шуточки во уже где сидят, – Степан полоснул по горлу пальцами правой руки. – И даже круче.
– Да куда уж круче-то? – развеселился я, но мгновенно присмирел под тяжелым взглядом Степана. – Ладно, ладно, молчу!
– Вот и молчи. И слушай. А лучше смотри. – Степан достал из кармана смартфон, потыкал в экран пальцем и сунул мне его под нос.
Миленькая дикторша вещала с экрана об очень горячих, прямо-таки раскаленных новостях:
«Сегодняшнее происшествие в городском парке насторожило и даже напугало многих. Предположительно двое неизвестных провели в парк огромного борова, который пугал посетителей и нападал на них, чиня ущерб их имуществу. Все пострадавшие лишились коммуникаторов, в обиходе называемых эфорамками. Серьезных травм, правда, никто из потерпевших не получил, но большинству понадобилась срочная помощь психологов. В один миг лишившись привычного общения и доступа в сеть, эти люди совершенно растерялись, выглядели крайне напуганными и потерянными, что и понятно. Неясно только одно: что это – злой умысел или чья-то глупая шутка?
В данный момент следственные органы проводят проверку по факту случившегося, и скоро мы наверняка узнаем подробности странного происшествия. Однако все потерпевшие надолго выпали из полноценной жизни. Столь нужное устройство, как коммуникатор, нельзя просто купить и начать им пользоваться. Как известно, их необходимо «тренировать», чтобы они научились взаимодействовать с конкретным человеком. Но, благодаря случившемуся, фирмы-изготовители обещали устранить этот недостаток в ближайшее время. Как нас уверили, теперь данные с «тренированных» коммуникаторов будут поступать в хранилище фирмы-изготовителя и восстанавливаться из него по запросу на вновь приобретенные. Это, как вы понимаете, обезопасит их пользователей от подобных прискорбных происшествий…»
– Ну как? – спросил Степан, выключая запись и убирая смартфон.
– Мда-а, – протянул я, теребя мочку уха. – Поспособствовали прогрессу и безопасности.
– Вот именно. Плюс добавили обществу десяток-другой неврастеников. И еще за дело взялась полиция. Впрочем, с самого начала было понятно, чем все закончится. Я имею в виду полицию.
– А вот это как раз меня пугает не особо. Что они могут доказать или сделать нам? Не мы же нападали на людей.
– Наш хряк нападал, – поиграл желваками Степан.
– Да и как они нас отыщут? Номера-то были заляпаны грязью.
– А то, что номера чипованные, по-твоему, так, мелочи? Номер, правда, подставной, но, боюсь, нас могли отследить по дорожным камерам.
– Так ты ж по бездорожью ехал, да еще и вкругаля!
– Разве можно в наше время скрыться от наблюдения? Вокруг полно дронов!
– Дроны! – подскочил я на кровати.
– Ты о чем? – насторожился Степан.
– Какие же мы балбесы! – звучно хлопнул я себя по лбу ладонью.
– Да объясни ты толком!
– Объясняю: с хряком действительно была глупейшая идея. Да, он большой, толстый и проворный. Еще понятливый. Но прятать и перевозить его – одно мучение, так что в роли агента он, можно сказать, никакой.
– Предположим. И что?
– Но у нас есть дрон!
– Хм-м, – поджал губы Степан. – А ведь мы действительно о нем не подумали. Это все ты со своим Самсоном.
– А у вашего многоголового «бобра» собственные котелки не варят? – обиделся я.
– Да и идея, если честно, по сути глупейшая, – Степан оставил мой вопрос без ответа. – Что нам дает лишение людей коммуникаторов?
– Очень многое на самом деле! Если дело поставить на поток…
– Погоди, ты что, серьезно насчет дрона?
– А чего такого? Он шустрый, летает быстро. Его можно перекрасить, перепрошить ему номер. Подлетел, схватил – и корму в горсть. Через недельку-другую, глядишь, народ побоится вообще эфорамки надевать. И покупать перестанут. А там и собственными мозгами зашевелят помаленьку.
– Заманчиво, – качнул головой Степан. – Но как-то…
– Эй, есть кто дома? – донесся глубокий мужской бас с улицы, и в калитку постучали.
Я обернулся к окну. Степан чуть приподнялся, выглядывая поверх подоконника.
– Ну вот, – тяжело опустился он на стул, – а ты говорил, не отыщут…
Щуплый капитан с пышными седыми усами в сопровождении уже знакомого мне молодого сержанта, отбритого мной в парке, вошли в комнату и огляделись. Степан зачем-то поднялся
