подобную технику раньше – выпущенная во врага объемная техника за его спиной изменяется и приобретает форму различных зверей. А затем атакует в спину.
Сразу четыре зверя летят на меня. Вот в чем был славный план Волынского…
Эх, если бы я был в идеальной форме, мог бы позволить себе провозиться подольше. Уничтожить каждого зверя… побороться с ними…
Но я еще утром решил, каким именно образом одолею сегодняшнего противника. Других способов победить его с плохим контролем нет, а тянуть время – значит разрывать свое и без того измотанное тело альтерой.
Я провел быстрый удар в голову, но Волынский успел защититься.
Ха, повелся! Мой любимый финт! Как раз такой и использовал против меня Мастер молнии.
В следующий миг, убрав облако и покров, я сконцентрировал альтеру внутри своего тела. Больше всего энергии направил в правую голень и…
От души врезал противнику по левой ноге.
Он не Мастер. Даже одного удара чистой альтерой не смог выдержать.
– УА-А-А!!! – Волынский завопил от неожиданности и боли.
А в завершение – левый хук в голову!
– Одним ударом пробил покров и сломал ногу… – слышался изумленный шепот зрителей слева от «островка» группы поддержки Аскольда.
– Похоже… юный боярин Волынский не так силен, как раньше казалось.
– А чемпион «Алой Мудрости», наоборот… сильнее, чем казался.
Влад бросил косой взгляд на мужчин, обсуждающих поединок, улыбнулся и снова перевел взгляд на экран. Сейчас там показывали упавшего без чувств боярина Волынского, к которому кинулся судья. А ведь еще несколько секунд назад был такой фантастический кадр – кулак Аскольда, остановившийся в миллиметрах от виска противника, и развевающиеся от порожденных ударом потоков воздуха вихрастые волосы Волынского.
Классно.
– Опять сломал противнику конечность, – напряженно проговорила Юлия.
– Надеюсь, проблем с судейством не будет? – взволнованно выпалила Маша Роднина.
Все присутствующие помнили некрасивый инцидент, случившийся во время первого этапа турнира, когда Святослав Оболенский, племянник великого князя, хотел присудить Аскольду техническое поражение.
Тогда Софья, а вслед за ней и Юлия публично вступились за Аскольда…
– Аскольд Игоревич остановил завершающий удар, – сухо сказала Троекурова. – Превосходное решение, демонстрирующее его благородные намерения, а не желание умышленно покалечить противника.
Между тем судья выпрямился во весь рост и, прижав наушник гарнитуры плотнее к уху, что-то напряженно слушал.
Все на «островке» группы поддержки Аскольда замерли. Да и на остальных трибунах воцарилась звенящая тишина.
– Победитель последнего четвертьфинального поединка и четвертый полуфиналист – Аскольд Игоревич Сидоров!
– УА-А-А!!! – взорвались трибуны.
В этом крике и гаме только Алиса расслышала облегченный вздох Софьи Троекуровой.
Тем временем на арену выбежали медики с носилками. Не обращая на них внимания, чемпион «Алой Мудрости» повернулся к той части трибуны, где расположились его товарищи. С неизменной самоуверенной ухмылкой он ударил кулаком в грудь, отбив воинское приветствие.
И уверенной походкой направился в подтрибунное помещение.
Великая княгиня Тверская резко встала с дивана, а вслед за ней – сопровождающий ее вассал-Мастер.
– Поспешим. Нужно встретить Аскольда прежде других.
«Правильное решение», – мелькнуло в головах всех четырех княжон.
Переодеваясь, я ощущал огромное облегчение. Форкх меня дери, до последнего не замечал, как на меня давит напряжение от осознания, что я могу проиграть.
Да, я с самого утра понял, каким способом могу выиграть сегодняшний поединок. Только сломав Волынскому конечность, чтобы от боли он потерял контроль над живой. А все потому, что с моим скачущим контролем, если бы я сдерживал силы и долго лупил по покрову противника, существовал немалый риск, что в один прекрасный момент вмазал бы парню что есть мочи.
Неосознанно.
Но тогда и убить бы мог. А убивать министерского сыночка очень рискованно в моем положении.
Вот и оставалось разве что осознанно вмазать по конечности.
Но и тут был риск, что судьи сочтут это умышленным нанесением травмы. Хорошо, что обошлось.
Местный слуга проводил меня от раздевалки до выхода в просторный холл, где меня уже ждала вся честная компания, возглавляемая ее светлостью великой княгиней Тверской.
– Поздравляю с победой, Аскольд, – благожелательно кивнула она. – Вы де́ржите свое слово. Уверена, так будет и впредь.
– Конечно, Надежда Григорьевна. – Я обозначил поклон. – Именно поэтому я сразу с арены отправляюсь в общежитие «Алой Мудрости», где и проведу практически все время до понедельника.
С улыбкой я посмотрел, как лица моих одноклассников меняются с удивленных на восторженные.
– Вот это новость! – радостно воскликнул Влад. – Будет где отметить твою победу и окончание первого полугодия!
Беляков осекся, опасливо покосившись на великую княгиню, но та и бровью не повела. Надежда Григорьевна, словно хищная птица, плавно поворачивая голову, осматривала окрестности.
– Аскольд, поздравляю с выходом в полуфинал! – ликующе выпалила Яна. И с этого возгласа началась новая череда поздравлений с победой, не остались в стороне и Шапочкина с помощницей.
– С победой, Аскольд Игоревич, – последней коротко произнесла Софья и обратилась к княгине: – Надежда Григорьевна, полагаю, пора возвращаться?
– Все так, Софья, – одарив девушку изучающим взглядом и одобрительным полукивком, ответила та.
Однако просто так покинуть холл арены нам не дали. То одни, то другие бояре, точно мухи на мед, слетались на нашу разношерстную компанию. Поздравить чемпиона «Алой Мудрости» – достойный повод, чтобы обратить на себя внимание великой княгини.
Я запоминал всех этих людей и был с ними вежлив. Пусть сейчас такие знакомства для меня номинальны, когда-нибудь часть из них вполне может принести мне пользу.
Попрощавшись с очередной боярской группкой, я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Чуть повернул голову и увидел у дальней стены княжича Новочеркасского, стоявшего там со своими сопровождающими. Я встретился с ним глазами.
Ухмыльнувшись, я кивнул ему, молча поздравляя с выходом в полуфинал.
Он ответил мне тем же.
Мы почти добрались до огромного гардероба арены, когда наш «флагман» – великая княгиня, резко взяла левее и привела наш «отряд» к группе высокородных бояр.
– Михаил Артемович, Святослав Владимирович, Олеся Александровна, господа, дамы, не могу покинуть это торжественное мероприятие, не попрощавшись со столь высокими гостями, – по имени она обратилась лишь к Волынскому-старшему (проигнорировав стоявшую к нему вплотную женщину, как я понял супругу) и к московскому генерал-губернатору с женой. – Надеюсь, вы получили такое же удовольствие от сегодняшнего вечера, как и я.
В глазах матери (теперь я уже не сомневался) побежденного мной сегодня юноши вспыхнул гнев, когда она увидела меня.
Однако супруг смог удержать порыв взъярившейся женщины, сжав ее ладонь, и холодно произнес:
– О да, сегодня мы имели счастье лицезреть прекрасные бои и карнавал жестокости в последнем поединке, – холодно процедил Волынский-старший, буравя меня гневным взглядом.
– О чем вы говорите? – изобразила удивление великая княгиня. – Юные бойцы сражались, не жалея своих сил. А то, что юноши еще не в полной мере контролируют эти силы – издержки возраста. Да и потом, пылающие
