яд высосать, а потом кровь сама собой остановилась. Варна зажала рану рукой, другой нашарила в сумке серебряную нить и иглу. Быстро заштопала Красимира, затянула шов и на спину упала, чтобы дух перевести.
Во рту чувствовался привкус смерти и соли, в голове гудело. Снова пришлось к колдовству обратиться, снова! Чем чаще она это делала, тем ближе становилась к Зверю, а такое соседство ей было совсем не по нраву.
– Нужно что-то? – Дарий склонился над ней.
– Доски оторви, в которые дрянь впиталась, и сожги. – Она перевернулась на бок.
– Варна, – он провел пальцами по ее щеке, – я о тебе спрашивал.
– Со мной ничего не станется. Зверь своих не бросает.
Хотела отшутиться, но Дарий шутку не оценил – весь подобрался, фыркнул и ушел, наверное, орудие искать, чтобы половицы оторвать. Пусть так, хоть какое-то подобие чувств на мертвом лице отразилось. И почему все вокруг либо уже умерли, либо пытаются умереть?
Варна села, рукавом вытерла лицо. Красимир дышал ровно, его сердце билось уверенно – связь между ними все еще сохранялась, так что каждый удар отдавался в ее груди.
Плевала в воду она не для вида, а чтобы часть себя в его тело поместить. Без этого могла упустить момент, когда совсем плохо станет. Если бы он помер во время ритуала, а она крови отпила, сразу бы следом отправилась. Не будь она в силах своих уверена, ни за что бы ритуал проводить не стала.
– Жить будет? – В комнату вошел Ждан с топором.
– Будет. – Варна встала, приложила руку к голове. – А нам пора.
– Куда ты в таком виде? – Охотник смотрел осуждающе, но удерживать их точно не стал бы.
– В лес, за Лихом вашим. – Она еще раз сплюнула на пол, на этот раз собственную кровь. – Нужно найти оберег, который тварь с собой носит, пока вас неудачи преследовать не начали.
Отпускали их нехотя, но на пути не встали, и на том спасибо. Радомила успела несколько раз вздохнуть, да так громко, что все точно поняли: она недовольна и не одобряет их задумку.
Хотя задумки как таковой не было вообще.
– Зачем ты взял эту железяку?
Варна указала на серп, который Дарий стащил из дома знахарки.
– Привык, что обе руки заняты.
– Толку от него не будет. Он даже не заточен как следует.
– Всем бы только критиковать. А сама-то, кстати, собой рисковала ради незнакомца.
– Риска не было, – соврала она.
– Все твое нутро дрожало, меня тебе не обмануть.
– Помалкивай и на дорогу смотри.
Кое-как удалось вызнать у старших, где они с великаншей встретились. Уйти та могла куда угодно, а раз на вкус Радомилу попробовала, значит, заразила ее неудачей. Чтобы все исправить, надо найти оберег, но для этого придется логово твари отыскать, а это ой как непросто.
Что самое паршивое, Лихо умно, да настолько, что обмануть его просто невозможно. Мало кто встречался с ним, но все охотники знают одно: убить тварь нельзя. К счастью, убивать ее они и не собирались.
– Заброшенные деревни, болота, лесная чаща – выбирай, красавица, – коверкая голос, словно заезжий купец, сказал Дарий.
Они остановились у развилки. Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – смерть свою найдешь. Лихо может где угодно скрываться, топь любит больше всего, но лучше надеяться, что эта великанша не болотная, не то совсем худо будет. Говорят, оттуда самые злобные твари выходят.
– А чегой это вы тут делаете?
Идет к ним лошадка, светлой гривой потряхивает, пар из ноздрей валит. Тащит за собой телегу, а на облучке старушка сидит – в платки завернута, тулуп подпоясан.
Рукой махнула бабушка, остановила лошадку, с любопытством их разглядывать принялась.
– Куда путь держишь, бабуль? – Дарий спрятал лицо в капюшоне.
– Да вот, милочек, к внучатам еду, везу молочко парное да сыр. А вы чего встали, заблудились поди?
– Не стоит тебе в такие дни одной путешествовать. – Варна окинула тщедушную старушку взглядом. – Далеко до деревни твоей?
– Да рукой подать уж, тама она, чуток осталось проехать. – Бабушка поправила платок, закрывающий половину лица. – Вы за меня не переживайте, кто станет на такую, как я, нападать? Но холодно, ух, мороз до костей пробирает.
Она обняла себя руками и растерла ладонями плечи. Не сговариваясь, Варна и Дарий потянулись к седельным сумкам. Запасные плащи – полезная в путешествиях вещь, но раз уж так сложилось, почему бы не помочь?
Варна передала плащ старушке. Та радостно взвизгнула, раскрыла его, осмотрела и на плечи накинула. Глаза лукавые, блестящие, та еще лиса, сразу видно.
– А говорят, что на дорогах только разбойников можно встретить! Чем могу отплатить вам, а, детки? Просите чего хотите!
– Мы еще не одичали, чтобы старушек обдирать, – отмахнулся Дарий. – Носи с удовольствием, подружкам расскажешь, что в Мрачном Взводе не только бездушные адамовы дети[9] служат.
– Расскажу обязательно, – заверила его старушка. – Хоть сладостей возьмите, хоть по одной штучке!
Она достала из кармана горсть угощений чудных, завернутых в кусочки узорчатой ткани.
Варна первая взяла, лишь бы старушка уже своей дорогой поехала. Ближнему помогать – это хорошо, но дело впереди их ждет нелегкое, нужно сосредоточиться.
– Какие забавные. – Дарий вертел угощение в пальцах. – Где достала?
– Зять из столицы привез, это фрукты в меду. – Старушка взялась за поводья. – Споем на прощание? Чтоб все у вас удалось да получилось?
– Нет у нас… – начала было Варна, но настырная бабушка уже затянула колядку.
– Коляда, коляда! Калачи, лепешки! Давай, подпевай, хмурная какая!
– Свиные ножки… – нехотя пробурчала Варна.
– В печи сидели, на нас глядели! – задорно выкрикнул Дарий.
– Уж ты, бабушка, подай, ты, сударушка, подай! Не подашь коляду – я корову уведу!
Старушка выкрикнула звонкое «хэй!» и стегнула лошадь. Та фыркнула и пошла вперед, да так важно, знай себе хвостом бока охаживает, а бабушка поет что-то веселое, на прощание рукой им махнула и больше не оборачивалась.
– Женщину на пути повстречать – это к беде, – сказал Дарий.
– А мне показалось, что ты искренне рад возможности исполнить очередную дурацкую колядку.
– Они не дурацкие. – Он возмущенно крякнул. – Все в Коляде хорошо, кроме того, что в эти дни твари разные изо всех щелей лезут. Но весело ведь, еще и еда вкусная. Была.
Всего на мгновение показалось, что он ожил: глаза загорелись, лицо порозовело, – но стоило Варне моргнуть, как этот свет угас.
– Я выбираю топь. – Она развернула лошадь и поехала налево. – Зная наше везение, Лихо точно оттуда вылезло.
– И не поспоришь же, – согласился Дарий.
Ехали недолго, с дороги сошли, лошадей привязали и по снегу вперед побрели.
Штаны промокли и к ногам прилипли, в этом году зима довела Варну до белого каления – хуже времени на ее памяти еще не было.
Вскоре они на следы наткнулись – огромные, не человеческие.
– Как думаешь, днем оно спит? – шепотом спросил Дарий.
– Кто? Лихо? Оно упырь, по-твоему? Думаю, что плевать ему, светит солнце или нет.
– Плохо, если ты права окажешься.
– Надеялся работу сделать по-быстрому?
– Это вообще не наша работа, великаншу убивать нас не звали, сама на рожон полезла.
– Ты долго будешь возмущаться? Болтливый мертвец, – прошипела она. – Лучше глаза разуй и по сторонам смотри, не то…
Деревья над головой затрещали, с веток на них упал целый сугроб. Дарий успел увернуться, а Варна поплатилась за свою нерасторопность – снег забился за шиворот, ледяная вода потекла по спине.
– Суч…
Ее сбило с ног мощным ударом. Катясь по земле, успела снега еще и в рот набрать. Рассвирепела, и сила Звериная словно того и ждала – сама собой пробудилась. Варна вцепилась пальцами в промерзшую землю, проскользила еще немного, вскинула голову – стоит тварь, один в один как старики рассказывали. Да только в свете дневном еще уродливее Лихо оказалось.
Кожа струпьями покрыта серыми, волосищи длинные, неопрятные, в толстые жгуты скатаны. Руки тощие, до колен висят, рожа перекошена от злости, из пасти слюна течет, глаз единственный вращается без остановки.
– Вот и нашлось, – пробормотала Варна и встала.
Как такая туша незаметно подкралась – вопрос; может,
