упрямая! Что она этим пытается доказать?! Или хочет таким образом выторговать предложение?
— Эйлин, я не в настроении, — он подошел к шкафу, достал толстый халат и, не поворачиваясь, швырнул его на кровать.
Однако вместо шелеста ткани сзади раздалось всхлипывание.
Рондар медленно выдохнул, призывая остатки терпения, и опустился на кровать рядом с несносной феей. Эйлин рыдала. Вот только женских слез ему сейчас и не хватало! Уж лучше бы дерзила, как обычно, осыпала гадостями или магию свою зловредную применила! Тогда бы ему было проще: выставил бы за шкирку в коридор — и дело с концом. А вот что делать с плачущей феей, Рондар понятия не имел.
— Ну-ну… Тише… — он неуклюже похлопал ее по хрупким угловатым плечикам. — Все хорошо. Не плачь.
В его представлении это должно было успокоить Эйлин, однако она разревелась еще горше. Вот где у этих летающих неприятностей логика?
— Да что не так-то?! — простонал Рондар.
Он всегда любил свою спальню. Она была его оплотом, его крепостью, где можно закрыться от проблем и отдохнуть в тишине. Но фея умудрилась сделать так, что Рон и здесь чувствовал себя неуютно.
— Я тебе… не нравлюсь… — выдавила она, перемежая каждое слово душераздирающем шмыганьем.
— Чего сразу не нравишься… — стушевался дракон. — Нормальная ты…
Про себя, правда, Рон тут же подумал, что нормальная она не совсем — и не всегда, но вслух этого говорить не стал.
— На Маису свою ты бы тут же набросился! — обиженно сообщила Эйлин, утирая тыльной стороной руки красный нос.
— Маису я выгнал.
— Да, только это потому, что… — начала она, но вдруг запнулась. — Потому что, — закончила утвердительно.
— Зачем тебе это, Эйлин? — напрямую спросил Рон, воспользовавшись временным затишьем. — Зачем тебе я?
— Может, я так хочу! — снова шмыгнула, а потом взяла заботливо предложенный халат и высморкалась в него. — Я что, недостаточно соблазнительная?
Рон аж растерялся, не зная, что ответить. В его постели бывало много женщин, но ни одна из них не сморкалась в его халат. И соблазнительного в этом акте вандализма не было ровным счетом ничего.
— Я так и знала, — сникла Эйлин, приняв молчание Рондара за согласие. Но тут же дернулась, словно ее посетила гениальная идея, и подползла к краю кровати. — А если я для тебя станцую?
— Не надо!.. — только и успел выдохнуть железный.
Поздно.
Она уже спрыгнула на пол и принялась извиваться, размахивая руками, как будто на нее напали ядовитые насекомые.
— Эйлин… — Рондар закатил глаза, стараясь не смотреть на это светопреставление. Но розовая уже вошла во вкус: трясла то грудью, то бедрами, призывно оттопыривала попку.
И все бы ничего, если бы не безумный блеск в ее заплаканных глазах.
— Послушай, я правда сейчас слишком устал… — Рон встал и попытался поймать фею за руку, чтобы она перестала мельтешить.
Эйлин лихо увернулась, отскочила в сторону, будто кузнечик, в очередной раз качнула задом… И глухой удар о шкаф стал финальной точкой в ее ритуальном танце.
Хвала огненному владыке, она не разревелась. Только закусила побелевшую губу, округлила глаза и схватилась за ушибленное бедро, издав странный сдавленный звук.
— Я в порядке… — сипела она, хромая по комнате взад-вперед. — Я сейчас… Только расхожусь… Немножко… И я готова… Ты уже возбудился, да?
Чаша терпения Рондара Янброка не просто иссякла. Она высохла, растрескалась и рассыпалась в кучку пепла. Подхватив незадачливую обольстительницу на руки, он бесцеремонно оттащил ее обратно на постель, уложил и повернул кверху задом.
Рядом с аппетитным полушарием уже наливался синяк. Только Эйлин могла с таким рвением взяться за завоевание дракона, что сама же и пострадала! И что творится в ее хорошенькой головке, какие планы она лелеет под копной розовых кудрей?
— Лежи и не шевелись! — приказал Рондар, а затем метнулся в ванную, намочил полотенце в ледяной воде и вернулся, чтобы приложить к деликатному месту феи.
Кто бы сказал ему, что однажды он, железный герд, начнет отбирать хлеб у лекарши Ванки, он бы расхохотался этому типу в лицо. Но судьба подкинула ему испытание похлеще, чем войны и бунты. И звали это испытание Эйлин Пеони.
— Потерпи, — шепнул он, когда фея дернулась от холодной мокрой тряпки. — А то синяк будет еще больше!
— Какая теперь разница… — уныло пробормотала она в подушку. — Ты не хочешь меня…
— Хочу! — Рон провел ладонью по изгибам ее спины. — В смысле, хотел… Да я уже сам не знаю. Ты можешь внятно объяснить, зачем заявилась сюда голая посреди ночи?
Эйлин приподняла голову и взглянула на него из-под завесы волос.
— Вам все надо разжевывать, ваше драконшество?
— Значит, свадьба, — догадался Рон и вздохнул. — Я уже сказал, что ничего не решил. Я не отказываюсь, просто должен все обдумать…
— Да в пекло эту свадьбу! — вдруг взорвалась фея, отобрала полотенце и забросила в дальний угол комнаты. — Не собираюсь я за тебя замуж!
— В смысле… Подожди… Ты же сама говорила там, за ужином…
— Мало ли, что я говорила! — она встала на колени и подползла к Рону вплотную, свирепо глядя ему прямо в глаза. — Не хотела спорить с твоим дядей! Послушай, железный, тебе нужна сила или нет?
— Нужна… — он старался не вдыхать ягодный запах ее локонов, однако выходило скверно, и внутри заворочалось остывшее было желание. — Но мы не знаем, как это работает…
— Я говорила с Найлой. И поверь, все работает, как надо! Решай, Рон. Либо ты берешь эту проклятую магию вместе со мной, либо… Либо я ухожу.
Рондар озадаченно моргнул. Во-первых, он не любил, когда ему ставили ультиматумы. Во-вторых, этот приступ феерической щедрости его настораживал. Как он и предполагал, все сводилось к Найле. Что она сказала Эйлин? Склонила на сторону Тарвина — или, наоборот, раскрыла его замыслы против железного клана? От Эйлин прямо-таки исходили волны мрачной решимости, ею двигало что-то посерьезнее простой благотворительности.
— Ясно, — выдохнула она с досадой. — Тогда прощай…
И она уже собралась встать, но Рон не был готов отпустить ее до тех пор, пока она не выложит ему всю правду. В последнюю секунду поймал ее за руку и дернул на себя.
— Что затевает Гульдброк?!
— Что?.. — Эйлин попыталась вырваться из цепких объятий, но тщетно.
— Что. Затевает. Гульдброк, — чуть ли не по слогам повторил железный. — Он хочет напасть? Уничтожить меня?
— Не знаю! — она упорно елозила и рыпалась, будто не замечая, что тем самым заводит Рондара. А, нет! Вот теперь, судя по расширенным зрачкам, заметила. — Тебя что, возбуждает Тарвин Гульдброк? Ну ты и извра…
Но оскорбить себя Рон не дал. Он впился в ее губы, прижимая
