настойчиво продолжал дядюшка, — но в глубине души ты знаешь, что я прав! И это лучшее решение!
— Я сказал, достаточно! — Рондар стиснул кулаки, едва не сорвавшись на крик. — Я сам разберусь, что мне делать! И советую тебе впредь…
— Простите… — Голос Эйлин прозвучал тихо, однако Рон тут же осекся и замолчал. — Можно я выскажусь?
Железный герд опешил. Раньше она ни разу не спрашивала разрешения! Совала свой нос всюду, трещала без умолку, даже когда ее просили остановиться. Нет, мир точно сошел с ума! Первым спятил сам Рон, затем к нему присоединился Готрид со своими свадебными идеями, а теперь вот Эйлин будто подменили…
— Конечно, моя дорогая, — спохватился дядюшка. — Мы тебя с радостью выслушаем.
— Я… — Эйлин скромно потупилась, ковыряя ногтем щербинку на столе. — Я думаю, Готрид прав. Конечно, навязываться я не стану, если вам претит мысль о браке… Однако мне нравится Фервир… И… — она резко выдохнула, будто собираясь с духом. — И вы, герд Янброк.
— Ну вот! — просиял Готрид, хлопнув себя по ляжкам. — Ты посмотри, Рон, она же просто сокровище! Какая же ты умница, моя дорогая! Завтра напишу в гильдию верховных магов, пусть проведут церемонию…
— Нет, — Рондар будто слышал себя со стороны, сам не сразу понял, что произнес это вслух.
— Нет?! — переспросил дядюшка, и лицо его вытянулось.
— Не надо никому писать. Я ничего не решил, и ничего ни у кого не просил. А теперь прошу меня извинить, я сыт. По горло, — и он в полной тишине прошествовал вон из зала.
Кровь Рондара Янброка бурлила, словно расплавленный металл в кузнице. Собирался потренироваться и сбросить напряжение, в итоге его чуть не женили! Только недавно Эйлин мечтала вернуться на свои несчастные острова и всем своим видом демонстрировала неприязнь, а теперь вот это. «Мне нравится Фервир. И вы, герд Янброк!» Что наговорила ей Найла?! Они ведь болтали не больше получаса, так откуда столь разительные перемены?!
В нынешнем своем состоянии Рон уже не мог мыслить здраво. Крушить — да, изрыгать огонь — тоже. Но это не помогло бы ему успокоиться, а потому он решил остыть. Велел Бирте приготовить прохладную ванну, а потом нырнул в нее с головой и закрыл глаза.
Жениться. На фее.
Рон зарычал под водой, и лишь тогда ему стало немного легче.
Во всей этой истории ему не нравилось примерно все. Начиная с самого брака и заканчивая подозрительной покорностью Эйлин. Он по-прежнему хотел ее, но сейчас к этому желанию примешивалось что-то еще. Рондара будто лихорадило, бросало то в жар, то в холод, и в глазах странно щипало, словно рядом кто-то кромсал здоровенную луковицу.
Если виной тому фея, то брать ее в жены было бы форменным самоубийством. Не прошло бы и года, как глава железного клана превратился бы в жалкое подобие дракона. В какую-то слезливую кухарку! Может, все это просто козни золотых, и Логнар-таки наврал? Может, Тарвин получил от феи не силу, а слабость, и теперь золотые делали все, чтобы и остальных драконов развезло по полной? Ну а что, не можешь победить честно — ослабь противника…
Чем больше Рондар размышлял об этом, тем логичнее ему казалась такая версия. Хитрости золотым не занимать! Предложи они ему в лоб забрать себе фею, он бы рассмеялся им в лицо и послал, куда подальше. Нет, они поступили куда коварнее. Подговорили Талею, заставили Рона поверить, будто феи ценны, и золотые ни с кем не желают ими делиться. Вот в нем и взыграл дух соперничества.
Впрочем, сейчас Рондара мало занимал Тарвин и его происки. Его интересовала сама Эйлин. Кто она в этой игре? Просто пешка, такая же, как и сам Рон? Или она приманка, знала обо всем сначала и просто дразнила его, распаляла и затягивала в ловушку?
Эти догадки сводили железного герда с ума. От одной мысли, что после свадьбы Эйлин могла бы принадлежать ему, только ему — вся, целиком, с ее нежными пухлыми губками, розовыми коленками и аккуратными холмиками грудей, тело дракона ныло от желания. Но одновременно с этим Рондар чуял, что что-то нечисто. Он уже однажды не послушался интуиции и повторять эту ошибку не собирался.
Вот с чего бы он ей вдруг понравился? Неужели ее просто тронуло, что он устроил ей встречу с Найлой? Вряд ли. И что тогда изменилось?!
Как Рондар ни пытался, ответы ускользали от него, утекали, как вода из ванной. А потому он вылез, вытерся насухо и решил отложить умственные труды до утра. В конце концов, сон всегда помогал ему восстановиться.
В спальне дракона было темно, и он не стал зажигать факелы. Наощупь добрался до постели, рухнул в объятия мягкого матраса… И по ушам резанул чей-то писк. Под одеялом кто-то шевелился и дергался, пытаясь выползти из-под Рондара.
— Маиса, ты?! — рассердился он, вставая. — Я же велел тебе убираться…
— Нет, — донесся из темноты тонкий девичий голос. — Это я.
Рондар замер. Хоть незваная гостья и не представилась, этот тембр дракон опознал без труда, — он навсегда впечатался в его память с того самого дня, как сумасбродная феечка назвала железного герда трусливой безобразной ящерицей.
Он достал огниво, и уже через секунду комнату озарил рыжий свет факела.
Растрепанная Эйлин сидела в постели Рондара, прижимая к груди одеяло и таращилась на дракона большими влажными глазами. В тусклом свете они казались чернильными и странно поблескивали, — то ли фея уже плакала, то ли вот-вот собиралась начать.
— Что ты тут делаешь? — Рон воткнул факел в крепление на стене и обмотал вокруг талии банное полотенце.
— А как ты сам думаешь? — она с вызовом вздернула подбородок.
— Нет уж, объясни сама.
— Я пришла… Пришла… — Эйлин кашлянула, борясь с неловкостью. — Дать тебе… Ну, это все.
Рондар уже не надеялся, что сегодня хоть что-то сможет его развеселить, но феечка умела удивлять.
— Все? — хмыкнул он. — Хотелось бы узнать поподробнее!
Розовая поджала губы и сердито засопела. Похоже, не на такой прием она рассчитывала!
— Себя, ясно?! — выдала она. — Можешь делать со мной, все, что ты там обычно делаешь.
На этом Эйлин, ничтоже сумняшеся, отбросила одеяло, представив взору железного герда свое худенькое обнаженное тело, о котором он еще полчаса назад фантазировал в ванной.
Сколько времени она ждала его тут? Совсем же замерзла! Фарфоровую кожу покрывали мурашки, острия грудей торчали, как маленькие пики. Впервые в жизни Рондару при виде голой девушки захотелось не овладеть ей, а обнять, согрев своим телом.
— Оденься, — бросил Рондар, отвернувшись.
— Не стану! — донеслось ему в спину.
Вот
