такими глупостями, как обижаться на своих детей.
Миг, пауза, и я выдохнула. Но совесть меня всё равно куснула – всё-таки некрасиво вышло. В следующий раз я, пожалуй, отдам на растерзание свой мозг.
– А… – снова начала я.
– Подвеска? – догадливо уточнил слуга. А после кивка протянул мне кулон на цепочке, тот самый с помощью которого меня можно отслеживать.
Я опять кивнула и, глянув в окно, на высокое солнце, заключила:
– Сейчас причешусь и можно в Академию.
Как ни странно, против моего покидания дворца никто не возражал.
Ловкая румяная служанка соорудила на моей голове нечто высокое и восхитительное. Я же была настолько счастлива, что только улыбаться и могла.
В какой-то момент, когда служанка вставляла последние шпильки, на ментальном плане послышался шёпот:
«Марго… милая, ты проснулась?»
Я мысленно ахнула. Но быстро сориентировалась – ведь мы уже общались таким образом, и совсем недавно.
Опять-таки мысленно я сосредоточилась на маленькой тату на лопатке и ответила:
«Да, проснулась. Спасибо за букет!»
Невидимый Георг довольно хмыкнул.
Следом прозвучало:
«Ты прости, что я ушёл. Неотложные дела, завал».
Да, я понимала.
«Как только смогу, приеду в Академию. Будешь меня ждать?»
«Уже жду,» – озаряя мир новой неадекватной улыбкой, прошептала я.
А дальше – и легко, и одновременно сложно. Я покинула спальню, захватив все подарки, включая записку. В гостиной уже поджидал слуга.
В его руке была знакомая сумка, которая, в отличие от прошлого раза, истошно мяукала. Жрец с Фиалкой бунтовали, но это ещё полбеды.
Идти по дворцу – вот что было стрёмно! Никто не шушукался, косых взглядов тоже не было, но я точно знала, что о ночном безобразии известно вообще всем.
И это было полное, абсолютное «у-у-у!»
Умом я понимала, что мы с Георгом помолвлены и вообще мы взрослые люди, но здешние этикеты… Они же столь открытой демонстрации чувств не предусматривают!
А потом вспомнился совет шпаги Вейзов быть наглее! И кстати:
– А где моя шпага?
– Кхм… Секретарь его величества сообщил, что шпага, оставленная вами в кабинете Георга, растворилась в воздухе.
Я не испугалась. Уже знала, куда волшебное оружие отправилось. Шпага точно вернулась в мою комнату в общаге.
– А плащ? – новый важный вопрос. – Где мой плащ?
Этот элемент верхней одежды я оставила не в кабинете, а чуть ближе, в приёмной. При том, что на улице было уже довольно холодно, мне не очень-то хотелось идти без него.
Но плащ, в отличие от оружия, нашёлся. Он висел на руке у ожидавшего возле выхода… Вирста.
Увидав спеца, я снова подумала о наказании и, вместо приветствия, выдохнула:
– Вас тоже помиловали?
– Как видите, – мужчина поклонился.
В этот раз я краснеть не стала. Вернее, покраснела по другому поводу – просто наконец признала, что проверку сексуальной совместимости Георг прошёл.
Причём сделал это с блеском! Просто раз, и этот тиранистый мужчина из просто желанного превратился и желанного до дрожи. Я хотела повторения. Можно прямо сейчас. Но… короля поблизости не наблюдалось, со мною остались только Вирст и орущая сумка с котами. Поэтому пришлось напрячься и переключиться на другие вопросы.
Что там покойный король Эстрил рассказывал про семена?
Георг
Тонс нашёл меня в малой столовой, на рассвете, за завтраком.
– Ну и как? – весело спросил он с порога. – Ты счастлив?
– Я самый счастливый труп в мире! – моя улыбка сверкнула как тысяча солнц.
Побратим недоумённо заломил бровь, и я пояснил:
– Крэйв.
– Ах это…
Тонс прошествовал к столу, плюхнулся на стул и подтянул к себе блюдо с бутербродами. Пользуясь отсутствием королевы-матери, принялся есть прямо так, из общей тарелки. Слуги, привычные к его манерам, даже не дёрнулись.
Впрочем, через минуту лорду Тонсу всё-таки принесли дополнительный прибор.
Прожевав четвёртый бутерброд, побратим предложил:
– Усилим твою охрану?
– Думаешь поможет? – я снова улыбался как сумасшедший.
Сердце пело, душа танцевала, по телу разливалось приятное тепло. Стоило лишь вспомнить о моей Маргарите, как кровь превращалась в жидкий огонь, а улыбка становилась совсем уж ненормальной.
– Ну, тогда отбивайся сам! – Тонс придвинул сырную тарелку и кувшин с морсом. Уже собрался отпить прямо из кувшина, когда я сменил тему:
– Есть новости по Боксби?
– Он портальщик, – побратим сразу посерьёзнел. – И он ускользает.
– Портальщикам ускользать проще всего, – кивнул я.
Действительно просто. Прыгнул в другое место, подчистив след телепорта, и всё. Свободен. Вот за такие прыжки-переходы их и не любят.
– Зато мы нашли труп, – всё-таки сунув в рот кусок сыра, внезапно сообщил Тонс.
Я отпил кофе и велел:
– Продолжай.
– Труп старый, уже сгнивший, но есть основания полагать, что это последний фигурант дела леди Альбрины Вейз. Тот самый Юдиус.
Та-ак… Интересно.
– Мы обыскали тот клочок леса, где расположена землянка. Потом увеличили радиус и обыскали снова. Труп нашли на берегу ручья и, судя по проломленному черепу, умер он не сам.
Хорошо.
– Когда ждать точного установления личности?
– На трупе было кольцо с гравировкой, инициалы совпадают. Но мы проверяем остаточный магический след тела, его должны сопоставить со следом защитной магии землянки. Результат ждём сегодня.
Однако о результатах нам доложили не «сегодня», а через несколько минут.
Явился секретарь с конвертом из ведомства. Я пробежал взглядом по строчкам и передал заключение экспертов Тонсу.
– Значит Юдиус мёртв, – озвучил я. – Что ж, сожалеть не буду. Но они с Боксби были связаны. Хотелось бы выяснить как.
– Выясним, – побратим кивнул. – Кстати, хочешь посмотреть на вещи, найденные в землянке? Ну кроме тех, что утащил Лим Храфс.
Я хотел. Впрочем, были и другие дела, которые требовали срочного, немедленного моего внимания. А там, в моих покоях, ещё спала
