— Я думала, ты забыл об этом.
— Ни на секунду, — пробормотал я, прежде чем приникнуть к ее губам сзади.
Она нужна мне одна. Эти слова словно прорвали плотину. Я не могу довольствоваться тем, что говорю ей, что люблю ее. Я хочу показать ей это. Доказывать это каждым прикосновением.
Я прижимаю ее к окну, пока она снова не тает.
— В ту первую ночь я понял, что ты другая, — бормочу я, прокладывая дорожку поцелуев вниз по ее шее, не торопясь.
— Только потому, что я назвала тебя дерьмом. Ты не знал, что со мной делать.
Я поворачиваюсь и поднимаю ее, ее юбка задирается, когда ее ноги обхватывают мои бедра. Я привык поднимать сотни фунтов, и она ничто по сравнению с этим.
Нова сжимает мои плечи. Ее тело сладкое и мягкое, а я твердый и голодный.
Я опускаю ее на землю ровно настолько, чтобы стянуть с нее юбку.
— Я хочу, чтобы ты была в моей майке и ни в чем другом.
Ее бледная кожа сияет в лунном свете, изгиб груди и выпуклость бедер заставляют мое горло пересохнуть от желания. Я не вижу веснушек, которыми усыпаны ее плечи, но я прослеживаю их по памяти.
Я подхожу к ней, мои руки скользят по ее бокам. Она вздыхает напротив моих губ.
Сегодня я не буду торопиться.
— Принеси ведерко со льдом.
Я жду, пока она принесет его и откроет крышку.
В ее глазах вспыхивает удивление, сменяющееся любопытством.
— Что ты собираешься делать?
— Последние несколько месяцев ты была фанаткой баскетбола. Давай посмотрим, насколько ты внимательна. Теперь подними майку так высоко, как только можешь.
Она обеими руками придерживает майку под мышками.
Я беру круглый кубик льда, большой, как для скотча, и провожу им по затвердевшим кончикам ее грудей.
— Все дело в том, чтобы правильно организовать нападение, чтобы преодолеть защиту.
Когда она вздрагивает, ее бедра сжимаются, я делаю это снова.
Я в восторге от того, как напрягается ее тело. Она не прячется от меня, а просто наблюдает за мной сквозь опущенные ресницы.
— Ты не набрал достаточно очков в этом году? — протестует она, когда я перехожу к другому соску.
— Даже близко нет.
Низкий стон Новы заглушается ее губами, зажатыми между зубами. Тающий лед стекает по изгибу ее груди крошечной речкой.
— Раздвинь ноги.
Она делает это, не дожидаясь, пока ее попросят дважды.
— Твоя задняя площадка управляет мячом. Выносит его на поле. Заботится о нем, — я прижимаюсь губами к коже, облизывая нижнюю часть ее груди.
Она икает.
Я провожу тающим льдом по косточке ее бедра.
— Нужно защищать его, чтобы он попадал туда, куда нужно.
По ее животу.
— Другая команда пытается остановить тебя, но знаешь, в чем секрет отличного броска?
По внутренней стороне ее бедра.
— Клэй… — ее бедра выгибаются в мою сторону.
— Понимание того, что мяч хочет попасть в сетку, — я хочу взять ее, сделать своей всеми возможными способами. — Раздвинь для меня.
Она начинает двигать ногами, и я качаю головой. Ее пальцы скользят вниз по телу, и она раздвигает себя.
Я делаю долгий вдох. Она пахнет как рай. Теплая, спелая и моя, ее киска блестит в слабом свете прикроватной лампы. Я провожу кубиком льда по ее розовой, ждущей щели.
— Охххх, — шепчет она, откидывая голову назад и закрывая глаза.
Она такая открытая со мной, такая желанная. Это лучший подарок, черт возьми, и она даже не знает об этом.
— Теперь твоя очередь, — шепчет она.
— Если ты приложишь лед к моему члену, милая, то тебе придется самой себя удовлетворить.
Она тихонько смеется.
— Месть может быть более приятной.
Я ухмыляюсь.
— Сомневаюсь.
С нее капает из-за кубика льда и ее собственного возбуждения, ее бедра выгибаются при каждом ударе.
Я дам ей больше, но это будет не то, чего она хочет.
Я вдавливаю лед в ее киску. Нова задыхается, когда ее сжимающиеся стенки удерживают его там. Ее рука скользит вверх по грудной клетке и рассеянно играет с грудью.
Блядь. Я хочу дразнить ее всю ночь, но это слишком тяжело для мужчины.
Я планировал подождать, пока растает лед, но терпение лопнуло. Я достаю его пальцами и бросаю в мусорное ведро.
Три балла. Я произношу это в голове.
— Два балла, — говорит она, словно услышав меня.
— Не может быть.
— Ты теряешь очко за то, что ты мудак.
Но на ее лице только поддразнивание и искренняя привязанность.
Я трахну эту девушку так жестко.
— Что? — спрашивает она, улыбаясь.
— Просто думаю о том, как я заставлю тебя умолять.
Мои губы касаются ее губ, и мы загораемся. Она пытается помочь снять с меня одежду, но из-за своего роста большую часть работы делаю я.
— И об этом ты мечтаешь? — поддразнивает она.
Мои брюки запутываются вокруг лодыжки. Я в нескольких секундах от того, чтобы сорвать их, за исключением того, что это, вероятно, ухудшило бы состояние моего колена.
— Нет. В моих снах мы… — я замолкаю, и она ждет.
Я бросаю взгляд на свой бумажник, затем делаю вдох и откидываюсь назад.
— В моих снах я внутри тебя, и между нами ничего нет.
Мы уже говорили о том, что я чист и никто из нас не спал ни с кем другим с тех пор, как у нас все началось. Я не говорил ей, что не могу представить, как снова трахаюсь с кем-то еще.
Она вдыхает, и это самый долгий момент, прежде чем она отвечает.
— Я тоже об этом мечтаю.

НОВА
Я здесь,
