что тут только что произошло, но задавать вопросы он не собирался.
Элизабет проигнорировала все направленные в ее сторону любопытные взгляды. Да и объяснять она ничего не собиралась. Заполучив в руки небольшой кусочек булыжника, спрятала его в поясной мешочек.
– Можем возвращаться, – сказала она, в последний раз окинув взглядом вход в шахту.
Когда они подошли к деревне, на улице уже начал опускаться вечер. Воздух приобрел прохладную свежесть, наполненную душистыми ароматами разнотравья.
Староста предложил переночевать в его доме, но Лизе не хотелось стеснять пожилого человека, поэтому она вежливо отказалась. Назад она ехала внутри кареты.
Кучер, понимая, что до темноты им до особняка не добраться, заранее повесил по бокам кареты осветительные фонари. Они весьма пригодились, так как ночь была безлунной, а значит, невероятно темной.
Элизабет внутри кареты тоже активировала небольшой артефакт света. Она старалась не прислушиваться к звукам ночного леса, но до нее все равно изредка долетали крики каких-то животных и ночных птиц.
А дома ее ждал неприятный сюрприз. Элизабет поначалу даже не знала, что ей делать.
– Рад снова видеть вас, миледи, – склонившись над ее протянутой рефлекторно рукой, мелодично произнес герцог Сайм.
Лиза кое-как натянула на лицо улыбку. Внутри нее бушевал ураган. Она не понимала, что этот человек делает у нее дома. Понятно, что он просто приехал, но с какой целью и почему без предварительного соглашения? В конце концов, это просто невежливо – навещать леди без согласования.
Нет, применить к этой ситуации слово «невежливо» не совсем правильно. Его поступок можно трактовать как неуважение!
Кроме того, если кто-нибудь узнает о его пребывании в ее доме, то ей не отмыться от слухов. Это с графом все просто. Он работник управления. Его нахождение где-либо всегда можно объяснить долгом службы. С герцогом такое не пройдет.
Поняв, что ее рука слишком долго удерживается, она резко выдернула ее из ладони герцога, совершенно не стесняясь того, как столь поспешное движение могло выглядеть со стороны. Она не обязана заботиться о душевном состоянии этого человека! Он прекрасно знает, чем для Элизабет может обернуться его посещение, а раз так, значит, и ей не стоит волноваться о поддержании хороших отношений!
– Что ваша светлость делает в моем доме? – прямо спросила она, отходя от герцога подальше. Тамея, постоянно следующая за ней, напряженно замерла около одной из стен.
Сайм, услышав ее слова, растянул губы в улыбке. Надо признать, что внешностью он удался. Правда, Элизабет осталась равнодушной к его привлекательности. Ей больше по душе был завораживающий взгляд графа Беорна, чем хитрый прищур герцога. Положение не спасала даже лучезарная белозубая улыбка, явно должная сражать дев наповал.
– Я скучал.
Услышав столь возмутительный ответ, Лиза даже рот приоткрыла от удивления.
– Я не помню, чтобы нас с вами связывали хоть какие-то отношения, – резко произнесла она, складывая руки на груди.
Она понимала, что здесь и сейчас снова разыгрывается какой-то спектакль. А ведь она так надеялась, что история с герцогом осталась давно позади. Разве суд не дал этому человеку пять лет тюремного заключения?
– Мне казалось, что вашу свободу ограничили, – с подозрением произнесла Лиза. Улыбка герцога немного увяла, но не исчезла полностью. Зато Элизабет успела заметить мелькнувшую в его глазах ненависть. От силы вспыхнувшего в мужчине чувства она даже слегка поежилась.
– Ну что вы, миледи, – едва ли не пропел он, делая шаг вперед. Тамея заволновалась. Она отлично видела, что хозяйка не жалует гостя. Ей хотелось позвать кого-нибудь на помощь, но в то же время она не желала оставлять хозяйку наедине с этим человеком. – Мои проступки были столь незначительны, что его величество посчитал, что назначенное судом наказание слишком сурово.
На самом деле все было, конечно же, не так. Суд действительно приговорил его к пяти годам лишения свободы. Сайм в тот момент поверить не мог, что это с ним происходит.
Он был свято уверен, что ни один его поступок не является противозаконным.
Развлеклись впятером с какой-то служанкой? Она была против? Да бога ради, кого волнует чернь? На взгляд герцога, девица должна была быть благодарна, что они посчитали ее достаточно привлекательной для того, чтобы развлечься с ее телом.
Покупал в других странах запрещенные препараты и распространял их? Что поделать, если только у него были связи за пределами королевства, а его друзья из высшего света всегда хотели хорошо отдохнуть. Как, впрочем, и он сам. Что тут плохого? Он ведь никого насильно не кормил чем-то запрещенным.
Насиловал благородных девиц в невменяемом состоянии? Что за глупость! Он никого не насиловал! Наоборот, всегда заботился о том, чтобы девушкам с ним было хорошо. Подумаешь, один раз переспали. С них ведь не убудет. Встанут, отряхнутся и пойдут дальше. Тем более что он всегда принимал меры к тому, чтобы никаких последствий в виде нежелательных детей не было. Можно сказать, заботился о своих одноразовых партнершах.
Совершал не совсем законные сделки? Ой, право слово, это была такая мелочь, что даже не стоит обращать на это внимание. Сейчас не самые легкие времена, так что даже герцогам приходится иногда крутиться.
Видели в обществе человека, поставляющего информацию соседней стране? И что такого? Хороший человек, а что немного шпионит, так это ведь не делает его дурным. Да и не передавал он ему никаких сведений. Так, просто поговорили да разошлись.
Даже после суда герцог не стал думать иначе. По его мнению, все обвинения были просто предлогом для того, чтобы его посадить. Ему повезло. Люди из высшего света встали на его сторону. Еще бы они этого не сделали. Кто им еще будет доставать радужный мак или розовый цвет?
Когда все осознали, что поставки травы прекратились, то пришли в ярость. Они потребовали у короля изменения приговора. Адвокат подал прошение на пересмотр дела.
На правителя давили со всех сторон. Он долго сопротивлялся, но потом все-таки пошел на уступки. Хотя, по мнению самого Сайма, никакими уступками то, что провернул король, не было!
Ему предоставили выбор: либо он продолжает сидеть пять лет, либо лишается разом большей части состояния. Его величество назвал это штрафом!
Сайм думал недолго. Поначалу ему показалось, что отсутствие денег нисколько не усложнит его жизнь. Зато в тюрьме ему совсем
