Книга Встречи на полях - Мелисса Фергюсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ты озаряешь» – цветистыми золотыми буквами на первой.
«Мою жизнь» – на второй.
Небольшой кофе-уголок. Но без сиропов, невольно подмечаю я с улыбкой.
Я подхожу к кружкам, беру одну из них и поворачиваю в руке. Со слов свисают нарисованные гирлянды.
Ну, немного банально, но по моему телу все равно разливается тепло.
Сэм, может, и не лучшая компания вживую, но он действительно единственный в своем роде. За мной еще никто так не ухаживал.
Это… все это… Со мной никогда не происходило ничего настолько романтичного.
Я беру кофейник и наливаю напиток себе в кружку, хотя предпочитаю кофе со сливками и вообще уже пять часов и мне пора идти.
Я ухожу с кружкой в руке, желая унести с собой частичку этого момента и сделать символический шаг вперед.
Я забираю ее с собой.
Во внешний мир.
Кофе немного горький, думаю я, но все равно делаю большой глоток, спускаясь по широкой винтовой лестнице старого особняка, чтобы встретиться с Лайлой в вестибюле.
На входе суетится толпа людей, которые застегивают пальто и повязывают шарфы, собираясь домой. Я кладу пальто на сгиб локтя и вижу, как по лестнице спускается Сэм.
Я издалека ловлю его взгляд и, набравшись храбрости, поднимаю кружку. «За сегодня», – думаю про себя и делаю еще один глоток горького кофе.
У Сэма глаза лезут на лоб. В буквальном смысле.
Его нога застывает над последней ступенькой, он оступается и врезается прямо в спину Уилла.
Я подавляю смешок, не смутившись от того, насколько поведение этого мужчины отличается от настоящего Сэма, которого я знаю. Я намерена дойти до конца во что бы то ни стало. Я поднимаю кружку в предвкушении встречи, которой так давно ждала. Ничто меня не остановит. Ничто не лишит меня решимости испытывать чувство окрыления от того, что мы наконец встретимся. Ничто.
К лучшему это или к худшему – за сегодня.
Глава 18
Только если меня не доконает это дьявольское платье.
А конкретнее, то, как из-под подола при свете софитов выпирают мои ляжки.
На банкете в присутствии нескольких сотен людей.
Я тяну за жесткую «воинскую синюю» ткань, которая поднимается по моим бедрам до невразумительных высот. После получасового спора непреклонная Оливия убедила меня надеть это ужасное платье с коротким рукавом с ее выпускного. Я боролась, но проиграла битву, когда ее сторону заняли мама с папой, которые с дрожащими жемчужными сережками в ушах и раскачивающимся галстуком на шее соответственно маршировали на месте в гостиной, вместе с Оливией набирая дополнительные шаги перед банкетом.
Мама переложила свою сумочку с пайетками цвета шампанского из одной руки в другую, посмотрела на меня и сказала:
– Милая, ты прекрасно выглядишь. И в самом деле, чего ты волнуешься? На сцене все равно никто не будет смотреть на тебя.
Поэтому на мне сейчас не прошлогоднее красное платье в пол с привлекательной золотой деталью на одном плече, которое мне идет. Нет, на мне платье из спандекса в стиле девяностых длиной до колен и на два размера меньше, чем нужно, в котором моя попа напоминает две булочки в духовке. Под софитами моя кожа кажется бледной и болезненной.
Оливия же держит микрофон невероятно подтянутой рукой и похожа на модель из журнала.
Родители стоят слева от меня и с энтузиазмом кивают, вторя каждому ее слову.
Феррис стоит справа, и его лицо… ну… оно зеленого цвета.
Его взгляд прикован к Оливии, но, вместо того чтобы кивать в те моменты, в которые нам было велено, он просто таращится на нее. Таращится. Мрачно. И так пристально, что, вероятно, он ее вообще не слышит.
Ого.
В первый раз на этой сцене меня тоже сковал страх, но Феррис выглядит так, будто он на грани нервного срыва.
– Любой может сказать, что у него есть мечта, – говорит Оливия и широким жестом обводит толпу. – Многие люди составляют списки целей и желаний. Но знаете, что отличает вас от них? – Она довольно пугающе бьет рукой по кафедре при каждом слове: – Вы. Действительно. Что-то. Для. Этого. Делаете. Вот чем вы отличаетесь. Все, кто сегодня потрудился сюда прийти и настроен серьезно, настоящие звезды. А еще только февраль, народ. Год едва начался. Так что сделайте его своим годом. И это касается не только шагов и укрепления здоровья. Привнесите в каждую сферу своей жизни настоящие, ощутимые достижения. Все начинается здесь. Давайте вместе сделаем первый шаг на этом фантастическом пути.
По банкетному залу проносится волна аплодисментов, и мы с мамой и папой тоже хлопаем, чтобы выразить свою поддержку. У нас даже была инструкция. Хлопать нужно с должным энтузиазмом, но не слишком привлекая к себе внимание.
В этот момент я нарушаю протокол, поворачиваю голову и шепчу:
– Феррис.
Он не шевелится.
– Феррис, – снова шепчу я, пока стихают аплодисменты.
Я пихаю его локтем в бок, и он вздрагивает так, будто только что проснулся.
– Ты в порядке? – одними губами произношу я.
Он встретился со мной взглядом и не отводит его. Теперь он сосредоточен на мне.
Я очень широко улыбаюсь ему, как бы говоря: «Видишь? Вот что нужно делать, когда паникуешь на сцене. Смотреть вперед и улыбаться». Затем поворачиваюсь к Оливии.
Но Феррис не следует моему примеру. Он не меняет позы.
Пришло время снова кивать, и я делаю это как можно оживленнее и радостнее.
В разгар очередного раунда кивков и аплодисментов я чувствую, как кто-то тянет меня за локоть. Это Феррис.
– Нам надо поговорить.
Я округляю глаза.
– Сейчас? Мы немного заняты.
– Сейчас, – отвечает он, и даже не шепотом! Он стоит на сцене, пока за нами наблюдает куча людей, держит меня за локоть и разговаривает так, будто мы в кофейне.
Даже Оливия замечает это и посреди фразы, когда она должна триумфально воздеть руку в воздух, переводит на нас изумленный взгляд, говорящий: «Какого черта вы творите?»
Я открываю рот, взвешивая два одинаково плохих варианта: повернуться к Оливии и притвориться, что Феррис не пытается стащить меня со сцены, или поддаться ему и уйти со сцены посреди ее выступления.
Учитывая доступные мне опции, я выбираю ту, которую предпочла бы в любом случае.
– Пойдем, – шепчу я и пингвиньими шажками шаркаю к вельветовому синему занавесу.
Едва скрывшись с глаз публики, я оборачиваюсь. Или, возможно, меня разворачивает Феррис. Я не уверена. Как бы то ни было, я остро осознаю, что он сжимает мои локти.
– Я совершил ужасную ошибку, – заявляет он.
Я вскидываю бровь, хотя на задворках моего сознания уже появляются предупреждающие вспышки.
– Феррис, если ты боишься сцены, то не переживай. Ты можешь просто занять твердую позицию и…
– Дело не в этом. Хотел бы я, чтобы дело было в страхе сцены. – Внезапно он отпускает меня, отстраняется и с отчаянием запускает руку в волосы. Делает шаг в сторону, затем назад.
Его что-то терзает. Вспышки в моей голове становятся сильнее и ярче. Я не видела Ферриса таким с тех пор… ну… с тех пор, как он в последний раз приходил ко мне после нашего расставания в колледже.
О нет.
Нет, нет, нет, нет, нет.
Я скрещиваю руки на груди, и тугая синяя ткань платья натягивается до предела. Он не может так поступить. Ни в коем случае. Это невозможно. Я скучная, посредственная, ни с чем не справляющаяся Саванна, и он уже выбрал Оливию.
Идеальную, блистательную, сногсшибательную и суперуспешную Оливию.
Мою сестру.
Которая собирается выйти за него замуж через две недели.
– Феррис? – взываю я к нему более высоким тоном, чем планировала. С металлическими нотками.
Когда он останавливается и смотрит на меня, мои последние сомнения исчезают.
– Мне так жаль.
У него хриплый голос. Но не чувственно хриплый. Не такой, как в последний раз, когда он приполз к моей двери. Тогда этому манящему голосу невозможно было сопротивляться. Я поняла, что прощу его, в ту же секунду, как открыла дверь и увидела его печальные щенячьи глаза. Он опирался на дверной косяк так, будто это была его дверь.
Но сегодня он выглядит как мужчина на грани панической
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Встречи на полях - Мелисса Фергюсон», после закрытия браузера.