шерстку.
— Она тебя так любит… — говорила я. — Геба какая-то необычна? Демоническая?
Демон засмеялся и глянул на меня. Я застыла. Холодный, спокойный и рассудительный взгляд, на поверхности которого прослеживались манящие следы хитрого азарта.
— Это самая обычная пантера, Ксюша. Мне ее один из приближенных юго-восточного общества Европы подарил, еще котенком.
— Очень кошек любишь? — поинтересовалась я. — А собак?
— Собак я не люблю, они чрезмерно покорны и преданы, — мурлыкал Гронский. — Пса можно бить до потери пульса, но он, невзирая на это, прибежит обратно и продолжит любить. Кошка, даже большая, такого не простит. Они уважают себя и личное пространство, уютно дополняя дом своим присутствием.
— Независимость, изящность и самолюбие… — добавила я.
Геба потянулась и спрыгнула с мужских колен. Гронский встал за ней и прошел к зеркалу, отряхивая брюки от шерсти. Поправив хвост, он обернулся:
— Пора идти вниз, к остальным.
— Солидарна, — кивнула я, наблюдая за большой кошкой.
Удивительно, что крупный и опасный хищник ведет себя как домашняя кошечка, явно не знающая о своих реальных размерах.
Мы вышли из комнаты и спустились по лестнице. Гостиная была одинока. Из глубины квартиры доносились приглушенные голоса. Гости сидели в столовой и слушали Рикота, что что-то рассказывал о медведях, попутно смакуя сигарету.
— Медведи никогда не были людоедами, — говорил демон. — Они хоть и всеядные, но человек для них не является пищей.
— Так много ж случаев было, когда медведи нападать на людей! — возразил Вагрич. — Русские пусть и считать их народным достоянием, но все равно бегут от них, если встречать в лесу!
Гронский подкрался к нему со спины и зашептал на ушко, массируя грузные плечи.
— Если медведь пожелает убить тебя, то ты его не заметишь… — шептал демон. — Единственное, что услышит человек при встрече с этим хищником — хруст собственных костей, не более!
— Вот! — бес хлопнул по столу. — Едят они людей!
— Медведи боятся людей и обходят их стороной, — не унимался Рикот. — Они не знают, что человека можно есть. Для них пища — это ягоды, рыба, падаль и прочее… Медведь нападет на человека только от безысходности, когда он на грани голодной смерти, что большая редкость! И тогда, после того как он поймет, что людей можно есть, продолжит убивать их. Таких медведей находят и отстреливают, ведь это ненормальный медведь!
— Как маньяки… — протянула Варвара.
Какие интересные тут диалоги…
— Я встречал медведей, когда путешествовал по великолепным просторам Белого моря, — рассказывал Рикот. — Если они и были на островах, то сразу же показывались, вставая на задние лапы. Так они метят территорию и выгоняют незваных гостей. Проще говоря, медведи решают такие вопросы словами!
— Какие культурные у нас медведи… — задумчиво произнесла Александра.
— Откуда ты о них столько знаешь? — поинтересовалась я. — Неужели демоны ходят в походы?
— Почему бы и нет? — хмыкнул Рикот. — Я люблю отечественную природу, люблю местную фауну и имею на это право! — он облокотился на спинку стула и прикрыл глаза. — Шум леденящих волн, молчаливый ветер и треск костра… Потрясающая скалистая местность, речи диких животных и свободное одиночество! Сплошное удовольствие, товарищи!
Я сразу представила Рикота, одетого в камуфляжные штаны и болотные сапоги. Ему к лицу подобное увлечение, очень даже.
— Oх, mein Gott! — Гронский схватил стоящий рядом с ним стакан. — Как ты посмел пить этот изумительный виски из бокала для коньяка!?
— Отстань, Мотолу… — прохрипел демон. — Бокал не портит его вкус, уж поверь.
— Was für eine Respektlosigkeit, — фыркнул демон, уходя менять бокал.
— Что это значит?
— Кажись, Рикота обозвали козлом! — смеялся Вагрич.
— Вот это педантичность! — усмехнулась я.
— Привыкнешь, — улыбнулась Варвара.
Оглядевшись, я поняла, что Дары тут нет, как и Юры. Мне хотелось поговорить с ней о Гронском, уж больно интересный и привлекательный экземпляр. Они давно знакомы, может получится что-нибудь узнать.
Глава 17. Правда
Жить становится труднее, когда алкоголь все меньше дурманит разум. Еще труднее, когда единственный способ притупить боль — это высосать кровь из какого-то доходяги. Я сидел в гостиной и пытался напиться крепким коньяком. Стакан за стаканом, а окружающий мир все такой же. Почему? Ласков куда-то отошел, впрочем, как и Гронский. Отличный момент для здоровой попытки. Я должен его найти. Я хотел было подняться, но заметил Дару, не сводящую с меня любопытных глаз. В ней проскочило что-то недоброе. Она понимала, что ее обманывают. Плохо. Допив вино, ведьма, качая бедрами, направилась ко мне. Только не это.
— Юрочка, зайка моя, — лоснилась она, — пойдем поговорим!
— О чем? — я поднял глаза.
— О Ксюше, — улыбнулась ведьма. — О чем же еще?
— А чего о ней говорить? Слабая ведьма, не в моем вкусе… — я отвел взгляд. — Мне не очень-то интересно…
Схватив меня за плечо, Дара приблизилась вплотную и зашипела в ухо:
— Если ты сейчас же не поднимешь свою задницу, я сожгу эту квартиру и скажу, что это сделал ты!
Черт.
— Вопросов больше нет, — я поднялся с дивана.
— Чудненько! — пролепетала ведьма.
Кабинет Гронского встретил нас непроглядной тьмой. В ней кое-как прослеживались очертания письменного стола и выключенного ноутбука. Включив свет и закрыв за собой дверь, Дара уселась в кожаное кресло и сложила ногу на ногу. Просверлив меня взглядом, она спросила:
— Что за друг такой у Ксюши, с которым не стоит дружить?
— Какой такой друг? — я имитировал удивление.
Дара хищно прищурилась.
— Что вы от меня скрыли? Нет, не так! Какого черта вы от меня что-то скрыли?
— Дара, при всем уважении, я не понимаю, о чем ты… — промямлил я, чувствуя интенсивное воздействие.
— Странные требования, которые вы выдвинули при обнаружении Ксюши меня уже тогда насторожили, — говорила ведьма. — Сегодня ты о чем-то проболтался, после чего получил шквал силовой боли от Гронского. Не понимаешь, о чем я, да?
Я стиснул зубы. Дара подавляла волю и разум, из-за чего язык не желал слушаться. На лбу выступила испарина. Я попытался закрыться, но ведьма была сильнее. Я больше не мог парировать ее воздействие.
— Это приказ Господина Канхото! — вырвалось у меня. — Он приказал молчать!
— Во-первых, с какого ты позволил себе солгать мне? — выпалила Дара. — Ты лишь пешка Мотолу, который пригрел тебя по личным причинам!
— Дара… — начал я, но девушка меня перебила.
— Во-вторых, как вам хватило смелости скрывать от меня то, что связано с моей сестрой? Это мой шабаш, и я обязана знать все, что в нем происходит! — ведьма сорвалась на крик. — Из ума вышли совсем?! Отвечай быстро, что произошло с Ксюшей!
— Дара, успокойся! — я ошалел от ее тона.
— Я спокойна! — она взмахнула волосами. — Я буду очень неспокойна, если ты
