— Я решила что пока не буду ходить, — повторила я.
— Ты решила? — зло спросил Эбрел, и мне показалось, что я слышу, как клацнули его зубы, — кто разрешил тебе решать?
Да, Эбрел был заботливым, очень. Он столько сил и денег тратил на мою безопасность, что я не могла не быть ему благодарной. Но иногда мне с ним был невыносимо тяжело. Однако, Каренза терпела и не такое, её первый муж был старше её на двадцать с лишним лет. А Эбрел был достаточно молодым, кроме того, он был красивым, он был привлекательным.
— Я просто хотела сказать, что устаю, и поэтому… — начала было я.
Но мои оправдания ничего не значили. Эбрел грубо схватил меня за руку, и рывком поднял с пола.
— Хватит тут сидеть! Лакеи без тебя разберутся с разбитой вазой! Одевайся и иди!
— Пусти меня, Эбрел.
И Эбрел тут же разжал пальцы. Он тут же перестал меня терзать, его лицо застыло.
— Прости, — сказал мне он, — я рассердился. Мне очень дорого обошёлся этот заказ у Лилит, а ты отказываешься ходить на примерки.
Эбрел обнял меня. Не то чтобы нежно, скорее, осторожно, но и это я ценила. Я тоже поспешила извиниться.
— Прости, я больше не буду отказываться от примерок.
— Хорошо. — Эбрел выпустил меня из своих объятий, — Всё хорошо. Мне надо проводить этого занудного Болотова. А ты не мешкай, поезжай скорее, Лилит ждёт.
И я не стала мешкать, я села в своё бронированное такси и отправилась к Лилит.
Но если я думала, что мне удастся не встретить Клима в «Филимоне», что я смогу незаметно проскользнуть в мастерскую Лилит и так же незаметно уйти — то меня ждало разочарование. (Или это разочарованием не было?) Мне не пришлось прятаться от Клима, я не смогла бы спрятаться от него, даже если бы очень, очень старалась. Потому что Клим стоял в фойе мастерской Лилит, и наблюдал, как роботы делают замеры площади.
— О, Алесия! — Лилит выплыла мне навстречу, — прости за доставленное беспокойство! Я решила озеленить свою мастерскую, цветы сейчас в большой моде, я не хочу отставать…
Голос Лилит журчал и журчал, а я не могла не смотреть на Клима. Я стояла и смотрела на него и он тоже не отрывал от меня глаз. И даже Лилит вдруг перестала говорить, она с недоумением переводила взгляд от меня к Климу и обратно.
— Простите, госпожа Лилит, — запинаясь, сказал, наконец, Клим, — я наверное, продолжу позже.
— Вы абсолютно нам не мешаете, примерка проходит в другом помещении…
— Нет, я, всё же, зайду позже.
И Клим стремительно вышел прочь.
— О, — удивлённо произнесла Лилит. — Что ж, дорогая Алесия, на примерку?
Я почувствовала, что не хочу на примерку. Что я не в состоянии сейчас что-то примерять. Я, очень, очень устала, я буквально измоталась за все эти дни репетиций — а тут ещё и Клим.
— Нет, простите, я передумала, я лучше поеду домой, — сказала я Лилит.
— О. Ну, как скажете…
47. Лицом к лицу.
Бывает, всё, что нужно — это несколько минут покоя, просто посидеть одной, отдышаться, прийти в себя. Я спешила в свою квартиру, — в бывшую квартиру Севелена, — именно с таким намерением. Прийти, забиться в угол, скрыться ото всех, сесть одной в шелках и бархате среди дорогих и редких вещей, ощутить всю правильность сделанного выбора — и успокоиться. Успокоиться и забыть свою любовь. Сравнить то, что у меня есть сейчас, с тем, что могло быть, выйди я за Клима, — и успокоиться уже.
Но у меня не было этой минуты покоя, едва я переступила порог своей квартиры, как дверной звонок затрещал, и звук его показался мне надсадным, раздражающим.
— Кто ещё там? — спросила я у робота-охранника.
— Мужчина, он не назвал себя.
И зачем мне было открывать этому неизвестному мужчине? Ведь это мог быть даже Севелен! Но я не колеблясь сказала охраннику — «отопри», и он отпер, и порог моей квартиры, как видение, как призрак прошлого переступил Клим.
— Я спросил твой адрес у Лилит, — сказал мне он, и его голос дрожал от волнения.
Я ничего не ответила. Я смотрела на него, и отступала вглубь своей квартиры. Клим не шёл за мной, он так и остался стоять у самого порога.
— Прости меня, за всё, что я тебе тогда сказал…
— Ты летел за мной? — спросила я Клима.
— Да. Я хотел попросить у тебя прощения, я был неправ…
Мне надо было ему сказать — «Нет, ты был прав. Ты прав — я плохая, я тебя не достойна, улетай». Но, конечно, ничего такого я ему не сказала.
— Я прилетел, чтобы забрать тебя с собой.
А вот это было уже слишком. Забирать меня было нельзя, у меня были репетиции, примерки, занятия с хореографом, тренировки с режиссёром постановщиком, я уже поднималась на сцену — роскошную сцену главного концертного зала агломерации Венеры, — я пела в огромном зале, а позади меня отплясывало с полсотни профессиональных танцоров, и бросить всё это я уже не смогла бы, как сильно бы мне этого ни хотелось.
— Я не могу с тобой ехать, — сказала я Климу, делая ещё один шаг назад.
— Но что тогда делать? — спросил он меня, и его голос показался мне далёким и глухим, — Что ты будешь делать?
И слова сами полились из меня. Совсем не те слова, которые я хотела сказать:
— Я буду выступать, я буду певицей, а потом Эбрел меня бросит, я ему не нужна, он и приходит то только для того, чтобы узнать, как идут дела с репетициями, он меня уже больше не любит. И тогда, когда он меня бросит, ты приедешь, и мы будем жить вместе.
Нет, это не было правдой, я вовсе не думала, что Эбрел больше не любит меня — это я его не любила. Но это было неважно, потому что мои слова Климу всё равно не понравились. Он так и замер. Красивые глаза его сощурились до состояния щёлок.
— Ты уверена, — спросил он угрожающим шёпотом, — что будешь мне нужна после всего этого?
Я надеялась, что буду ему нужна. Я так устала, я никак не могла уловить ту хлипкую грань, за которой кончается мораль и начинается аморальность. Я искренне не понимала, чем же я хуже других. Учёные женятся на учёных — так жило общество на Уране, не все, но многие люди на Уране сочетались браком не с человеком, а с его степенями и родословной. Каренза первый раз вышла за мужчину, старше её на двадцать с лишним лет и благополучно прожила с ним до его смерти, стязав репутацию хорошей, преданной жены. Я собиралась быть хорошей женой Эбрелу. Не моя вина была в том, что Клима я любила больше чем Эбрела.
— Послушай… — сказала я Климу, и сделала шаг ему навстречу, — послушай меня.
Но я не договорила, потому что робот-охранник, молчаливо стоявший в углу, громко провозгласил:
— Господин Эбрел Доньярт просит разрешения войти.
