– Уходите! – громогласно объявил Первый собравшейся толпе. – Расходитесь по своим делам. У четверти из вас сейчас текущих заданий нет, и вам я советую отправиться по домам. Не хотите домой – отправляйтесь на Веселый Остров. Здесь вам делать нечего.
– Еще чего! – услышала Мышка голос Голубки. – Вам, господин Первый, не отвертеться! Мы хотим услышать правду.
– Не хотите, Голубка. Поверь, – спокойно ответил Первый. – Особенно ты.
– Особенно я? – озадачилась патрульная. – Почему я особенная?
Первый глубоко вздохнул.
– Уходите по-хорошему, – объявил он.
Но патрульные не собирались следовать его совету. Голубка и вовсе протолкалась вперед и встала рядом с Мышкой и Соколом, сложив руки на груди.
– Что значит, «особенно я»? – грозно вопросила она.
Но Первый не ответил. Прищурившись, он осмотрел собравшуюся толпу, а потом усмехнулся. Погано так… у Мышки даже мурашки по спине побежали. Ничего хорошего эта ухмылка не сулила.
Ничего хорошего.
И как же она оказалась права!
Первый внезапно поднял обе руки и громко, почти оглушающе щелкнул пальцами. У этого, по сути, невинного действия был ошеломляющий эффект. С ужасом Мышка наблюдала за тем, как патрульные падают на колени. Один за другим. Последней упала Голубка. Она уперлась руками в стеклянную землю Патрульного Острова, и на ее лице можно было заметить ужас. Стоять остались лишь трое: Первый, Мышка и Сокол.
– Кажется, вы забыли, кто именно дает вам силы. Вы забыли, кто именно может все отнять. Этого напоминания вам достаточно, или мне развеять вас всех в пыль? – грозно провозгласил он.
Соратники Мышки и Сокола зашевелились. Они поднимались, помогали подниматься другим и потихоньку двигались прочь. Мышка смотрела, как Клещ подбегает к Голубке, ласково обнимает ее за плечи и приобнимает ее за талию, заставляя опереться на себя. В голову пришла мысль, что напарник самой сногсшибательной женщины Патруля вполне может быть в нее влюблен.
Обидно.
Нет, Мышка не завидовала бы, не будь в списке воздыхателей Голубки того, кто сейчас занимал ее мысли.
– Правильно! – гремел Первый, с удовлетворением наблюдая, как патрульные испаряются.
Лишь Голубка и Клещ не сдвинулись с места, и на их лицах все еще оставалась решимость. Мышка подумала о том, как обманчиво бывает впечатление. Голубка всегда представлялась ей пустой, лишенной эмоций, «коллекционирующей» мужчин. Но сейчас, когда сногсшибательная внешность сползла с патрульной, она не казалась таковой. А то, что после подобной демонстрации силы она не сбежала, говорило о смелости и упорстве.
Может быть, Сокол клюнул именно на это?
Ведь по ярко-красной внешностью Мышки скрывается неуверенная в себе идиотка, а Голубка оказалась намного сильнее ее.
Наверное, все именно так.
И Мышка не хотела, чтобы это обернулось трагедией. Она отстранилась от напарника, и приблизилась к Голубке, опасливо поглядывая на Первого, смотревшего на непокорных подчиненных с недобрым выражением лица.
– Уходите, – попросила она, встав лицом к лицу с Голубкой. – Мы разберемся сами.
– Уверена? – Голубка не собиралась сдаваться. Весь ее вид говорил о том, что она готова броситься на Первого с кулаками. Лишь Клещ, обнимающий ее за плечи удерживал ее. Удерживал ли? Может ли быть такое, что Голубка… тоже влюблена в Сокола, и от этого до сих пор не сбежала?
– Уверена… – прошептала Мышка, не желая принимать собственные умозаключения. – Мы… мы поговорим, а потом… ждите нас в «Карнавале», хорошо?
Голубка внимательно на нее посмотрела. Потом серьезно кивнула.
– Мы будем ждать. Не забудь узнать у этого ублюдка, в чем я там особенная, хорошо?
– Хорошо… – тихо прошептала Мышка.
Голубка кивнула Клещу, и они отправились прочь, вслед за всеми остальными.
Вот все и кончилось. Братство патрульных исчезло, стоило Первом показать свою силу. И пусть Мышка понимала, что Первый действительно непобедим, где-то в глубине души зрела обида. Иногда стоит стоять до конца. Всем вместе. А здесь же получилось, что стоять до конца были готовы только Голубка и Клещ. Остальные разбежались при первой же угрозе.
Сглотнув и облизав губы, Мышка повернулась к Первому. Тот одобрительно улыбался.
– Молодец! – похвалил он. – Если бы эти двое оказались упрямее, пришлось бы их развоплотить. И поверь, я могу это сделать без всякого оружия.
Мышка верила. Но ей было все равно. На нее накатило странное безразличие.
– Объясняй уже, и давай закончим, – попросила она.
– Поддерживаю, – сказал Сокол. Он смотрел вслед уходящим Голубке и Клещу со смесью горечи и смирения.
Жалеет, наверное, что любимая его покинула. Мышка решила, что она правильно сделала, повременив с признанием. Зачем оно ему нужно? Испытывать неловкость?
Хорошо, что она промолчала.
– Объясню, – кивнул Первый. – Но не здесь. Предлагаю немного пройтись.
Мышка поежилась. Уходить с Патрульного Острова не хотелось. Просто потому что можно было встретить разошедшихся «по своим делам» коллег. Первый же хотел приватного разговора, ведь так?
– Не волнуйся, Виола, – начальник ухмыльнулся, будто прочитав ее мысли. – Там, куда мы пойдем, никого нет. Нам нужно на Извечный Мост, а дорогу туда знаю только я.
Извечный Мост? Мышка впервые слышала о таком. Название впечатляло. Паутина ведь извечна… нет у нее начала и конца.
Нет. Она не будет думать об этом. И о роли Первого. Помимо воли мысли лезли в ее многострадальную голову, но упрямо отметала их.
Это слишком. Слишком сложно. Слишком глобально. За полтора века в Патруле она едва осознала игры со временем, не хватает ей еще и вечности!
– Что это еще за Извечный Мост? – спросил Сокол, подходя к Мышке. Он был озадачен не меньше, чем она.
– Место, где объяснить все будет намного легче, – ответил Первый, и его голос эхом разнесся по стеклянной глади, отразился от алмазных и рубиновых цветов, а затем исчез.
Они остались втроем.
Начальник спустился по ступенькам и смело ступил на клумбу из изумрудов. Его шаги казались тяжелыми, но Мышка понимала, что все это от тишины.
– Пошли за мной, – мотнул головой норн.
И они пошли. Обогнули здание штаба Патруля, и пошли вперед, огибая кусты стеклянных роз, кустарники из алмазов и янтарные ивы. Мышка осознала, что никогда не была здесь. Они всегда приходили в штаб со стороны Черной Комнаты. И уходили либо на Веселый, либо на Вьющийся Острова.
А здесь они не были. Каково же было ее удивление, когда она увидела Мост, начинающийся прямо с изумрудной лужайки, и заканчивающийся… нигде. Он был бесконечен, этот Мост.
