шли четыре толстые косы. А ведь есть еще левая…
Принцесса поглядела на плоскую фигуру оленя, которую его солдаты несли по ступеням. Олень был золоченый, украшен какими-то камнями, и раньше, надо понимать, висел в зале городского совета, потому что был гербовым символом этого города. Они не собирались слушаться принцессу, как и их командир. Никто здесь не собирался слушаться принцессу.
– Как там тебя? Хицех? Цуцех? – принцесса вздернула подбородок и посмотрела на толгойца так, будто у него на голове были не косы воинской славы, а пятна лишая.
– Хорцех, – сказал он и перестал лыбиться. – Запомните, Ваше Высочество. Пригодится.
– Где барон?
– Там, – Хорцех махнул рукой через площадь в направлении нарядного дома.
– Запомни ты меня, Хорцех! Когда ты в Арранте, меня надо слушаться! – прошипела принцесса и развернула лошадь.
Барон Аппандейм вместе со своим окружением был найден в большом зале магистерского дома, он сидел в резном кресле за обширным столом.
– Вы должны остановить это! – рявкнула принцесса и сама остановилась так резко, что боковые косички вылетели вперед.
В виду походной жизни прическа у принцессы была не самая изощренная, но силами служанки Брисы все-таки была: две косы от висков охватывали голову, из-под них с боков и сзади спускались еще восемь косичек защелкнутые на концах зажимами с маленькими, но тяжеленькими бронзовыми брошками.
– Что именно? – изобразил барон дурачка.
Дурачок получился краснолицый, седобородый и с седыми же волнистыми кудрями по всей голове. Кроме того, он был массивным, широкоплечим и выглядел всесильным и единоличным повелителем, каким и был в своем баронстве – самой южной провинции королевства.
– Разбой и мародерство! – язвительно пояснила принцесса специально для всесильных повелителей, задумавших прикинуться дурачками.
Окружение барона вокруг перестало разговаривать.
– Какой же разбой! – хохотнул барон. – Мы взимаем контрибуцию.
– Насилие и убийства – это тоже контрибуция?!
– Это недоразумение, – сказал барон и рукой в перчатке тонкой кожи положил в рот лоскуток мяса со стола, заваленного всякой снедью.
Надо думать, из погреба достали все что было, и теперь кромсали и рвали, кто во что горазд.
– Горожанам просто не стоит сопротивляться, – закончил он неразборчиво.
– Вы же лично обещали им утром, что проведете переговоры! И они сами выплатят откуп! Не это ли было условием, что они откроют ворота без сопротивления?
– Может быть, вы присядете, Ваше Высочество? – барон был мягок и невозмутим. – Мы нашли хорошее вино. А ворота они открыли, потому что не хотели сидеть в изнурительной осаде.
– Вы их обманули! – принцесса не стала садиться.
– Это называется «военная хитрость»! – терпеливо объяснил барон.
– Это мой город! – в запале крикнула принцесса.
Она не любила говорить в запале, но сейчас была одновременно рассержена и растеряна и не могла понять, как ей пробить толстую баронью шкуру.
– Лишь формально, – барон отпил из кубка, пока принцесса вскипала внутри собственной головы. – Прежде всего это город графа Готемольда. Вы же хотите одолеть графа, Ваше Высочество?
Граф Готемольд был вторым по знатности человеком в королевстве после самого короля. Неожиданно для всех он померк рассудком и решил стать первым. Для этого он подговорил часть баронов, собрал огромное войско и повел его на север, к столице. В этот момент барон Аппандейм, которого подговорить на что-либо было невозможно, вместе со своей провинцией, не сходя с места, оказался у графа в тылу.
Узнав о мятеже, барон вспомнил, что он давний друг короля, собрал собственную рать и двинулся ему на помощь. Во всяком случае, именно так он при встрече сказал принцессе, которая волей запутанных обстоятельств оказалась в момент начала войны в глухом лесу на землях графа Готемольда.
– Мы придем на помощь вашему отцу! – сказал он, и принцесса обрадовалась.
– Мы падем на голову графа Готемольда неотвратимым возмездием! – сказал он, и принцесса воспрянула духом.
– Мы доставим вас домой в целости и сохранности! – сказал он, и принцесса с трудом удержала слезы благодарности.
– Все будет хорошо! – сказал барон, чему принцесса ни на мгновение не поверила, но придираться не стала.
– Однако сначала, – и барон принялся намечать конкретные пути неотвратимого возмездия, – мы захватим город Аггерхем.
Принцесса не очень разбиралась в военных планах, тактиках и стратегиях и сочла, что это звучит разумно, хотя и отдаляет ее встречу с отцом. Аггерхем был одним из крупных городов в графстве, посылал графу обозы с провизией и снаряжением, и его захват мог стать для графа весьма болезненным. О чем барон, пируя посреди разгромленного города, и напомнил.
– Я хочу одолеть графа, – сквозь зубы сказала принцесса, – но все это можно было сделать мирно!
– Я понимаю, Ваше Высочество, что вы опечалены этим зрелищем, – заурчал барон. – Действительно, это не очень приятно видеть, и вам следовало бы остаться в лагере.
– Я… – начала принцесса, но барон не дал ей продолжить.
– «Мирно» – заняло бы у нас несколько дней. А так я дал время только до заката. И уже завтра утром мы пойдем на помощь вашему отцу. Выпьем за победу! – последнее предназначалось уже не принцессе, а сотрапезникам барона.
Группа замерших людей ожила, со стола стали подниматься кубки.
– Нет! – сказала принцесса и шагнула вперед.
Она хотела выхватить кубок из ближайшей руки, но в сердцах не рассчитала замаха, и получилось, что она его выбила. Кубок кувырнулся в воздухе и упал на стол между горшком квашеной брюквы и комком творожного сыра. Вино на мгновение повисло красивой красной дугой, а упав разбилось на капли. Мужчины прянули в стороны.
– Я еще не закончила! – придвинулась принцесса к столу.
– Ваше Высочество! – поднялся с другой стороны барон Аппандейм. – Я обещал доставить вас к королю в целости. Вы у нас особа юная, и потому впечатлительная, так что для лучшего сохранения я сейчас прикажу запереть вас в подвале!
Принцесса открыла рот, но не сразу придумала, какой звук издать.
– Приказать? – воспользовался паузой барон.
Принцесса сосчитала своих бойцов – двое: Гримда и Клиф. Потом людей барона – примерно полторы тысячи, из них человек десять прямо в этой комнате. Она на всякий случай несколько раз сравнила эти числа, но, похоже, перевес был все-таки на стороне барона. Принцесса закрыла рот, повернулась и вышла из комнаты.
Уже на улице у коновязи ее догнал высокий молодой человек в длинной кольчуге и зеленой с белым – цвета Аппандейма – накидке.
– Ваше Высочество! Подождите! Я – кавалер Кормонт, – представился он, забежав вперед. – Я отзову своих людей.
– Благодарности ждете? – злобно спросила принцесса, с трудом себя контролируя, и отвернулась.
Широким шагом она подошла к своей лошади, Клиф подставил колено, принцесса поднялась в седло и разобрала повод. Краем глаза она видела, что и кавалер не стоял на месте. Он уже отъезжал на сером коне, оглядываясь по сторонам, видимо, выискивая своих.
Принцесса не могла тут оставаться. Не в силах помешать происходящему, она в бешенстве поскакала прочь из города, в бешенстве пронеслась через луг за пределами городской стены к армейскому лагерю, в бешенстве влетела в отведенный ей бароном шатер и в бешенстве пала на тюфяк.
Лежать в бешенстве, однако, оказалось трудно – все время подбрасывало, переворачивало с живота на спину и обратно. Тогда она подняла корпус, оперлась левой рукой на тюфяк, а правой врезала по нему несколько раз, как будто сидела на поверженном бароне Аппандейме. Потом сменила опорную руку и стала бить его левой. Тюяфк и так не думал сопротивляться, а тут и вовсе сдался, хрустнул на боку и высунул наружу пук старой соломы. Принцесса упала на него носом вниз и заревела.
Если говорить точнее – она взревела. Не заплакала, а издала утробный рев, как перепуганная корова. Это сравнение принцессе не понравилось, и она решила, что ревет, как королевский рог, хранящийся в переписном доме Аррантона, столицы королевства.
Рог был гигантский, хитро собранный из многих пластин, и издавал, когда в него дули по праздникам, низкий монотонный звук, от которого все вокруг начинало дребезжать и вибрировать. Поревев таким манером в течение пяти или шести вдохов, принцесса поняла, что от ее стараний никто, кроме нее самой, не вибрирует, и затихла.
Аррантон был где-то далеко, на севере. А она сама случайно затерялась в южной части королевства. Встретить барона Аппандейма на самом деле было большой удачей. Он был похож на доброго дедушку, он был силен и независим, он действительно был если не в дружеских, то в хороших отношениях с королем, он предложил ей помощь и покровительство. И все было хорошо два дня, пока они не дошли до обнесенного стеной из желтоватого песчаника Аггерхема – довольно большого города в три-три с половиной тысячи
