мотор, она невротично повернулась, вы там как, случайно не уснули, все в порядке, не укачало, очевидная глупость, вежливо улыбнулся, идемте, но предупреждаю, будет неприятно, опять очевидная глупость, неуместно легкомысленно, экскурсоводов, надо полагать, этому учат, нивчемнебывалости, предполагается, что таким образом располагаешь к себе собеседника, снимаешь с себя лишнюю ответственность, некоторым образом располагаешь к себе, косвенно обеспечивая приличные чаевые, но на этом не закончила, не бойтесь, я рядом, вот это, пожалуй, наиболее неуместное, не исключено, что водителю тоже стало неловко, поэтому он не произнес ни слова, не исключено, что я идеализирую молчаливых водителей. Он по-прежнему мысленно возвращается в бетонный коридор с дрожащими лампами, проходит один и тот же геометрический путь, след от пули, тайник, выдолбленный у основания стены, каким образом удалось пронести оружие, привязанный к решетке электрический кабель, проржавелый кухонный нож, сколько еще, окно под потолком, прямоугольный автобус сквозь рабицу, эта песня, сколько всего, вдохновленные либо одержимые, где именно проходит граница, как стеклянная стенка или нечто в этом роде, сквозь которую видно, к чему стремиться, но обстоятельства или же игра, предполагающая правила, порядок необходимых вещей, буквально и фигурально, вещей как предметов и вещей как составных частей мироощущения, как-то так, он не понимает, зачем ему это сейчас, бетонная крошка, ржавчина, заученная наизусть геометрия, он на улице довольно долго, он вспоминает вывеску, чем она примечательна, он не любит чай и ничего в нем не понимает, садится за столик у окна, у вас можно курить, можно тогда пепельницу и чай, ну давайте зеленый, любой, в беззвучном телевизоре под потолком женщина рассказывает про экзотические растения в как обычно душной оранжерее. В сущности, обыкновенный лес, леса похожи друг на друга, вот лес корабельный, мачтовый, что это значит, нет предрешенных этимологией берез, она говорит, я стараюсь не слушать, уводили, столько-то, по такому-то расписанию, вот здесь как раз, а там располагался, потом перенесли туда, сохранились свидетельства, она тоже ссылается на свидетельства, но разве это исчерпывается речью, например интервью, вопрос-ответ, имитация неискусственного разговора, с интересом, но в соответствии с блокнотом, или теперь не пользуются блокнотами, что именно сообщает человек, размытая фотография, помню, меня нянчила тетя, мама все время работала, насколько это возможно, с точки зрения физиологии, или мне было пять лет, нас разбудили ночью и повели, вокруг были высокие деревья, мама держала меня за руку, что-то в этом роде, я никогда не был уверен в собственной памяти, избирательные всполохи, об этом тоже сохранились бесспорные свидетельства, мне хочется прервать ее монолог, задать вопрос, ответ на который, в сущности, мне ни к чему, но я понимаю, что обязательный текст вот-вот должен прерваться, и примерно через двадцать минут бесспорные свидетельства иссякают, ну что, идемте, и смотрит, как маленькая девочка, справившаяся с выученным наизусть стихотворением, можно я немного побуду здесь, некоторое время она молчит, потом кивает, некоторое время стоит рядом, потом отходит чуть поодаль, но смотрит за мной оттуда, чувствую спиной, наискосок ее взгляд, скорее всего через ветки. Всего несколько подобных кадров, женщина с ребенком на руках, улыбающийся мужчина, еще одна, еще один, еще несколько, они, скорее всего, ничего не знали, они что-то знали, они знали все наперед, можно разглядеть расплывающееся дыхание, именно так, следы, разбросанные повсюду, но что именно, сидя у себя дома, она листала журнал с изображениями одинаковых худых женщин, за окном проезжали машины, изредка шумели соседские дети, что это было, лето, омерзительная весна, птицы, да, обязательно должны быть птицы, символ преодоления с наименьшими потерями, она живет конкретный день, не ощущая истории, сколько ей, двадцать, двадцать пять, потом в похожий день, с птицами и соседскими детьми, не в той квартире, потому что ее, скорее всего, не будет существовать, в другом, пускай и несколько менее уютном, месте, через сколько, всего пару лет, меньше, возможно и меньше, она будет сидеть примерно в такой же позе, но теперь это будет по-другому, теперь внутри нее будет гнить история, вне зависимости от ее фантазий, представлений о мире, я помню, как она смотрела на меня, я не помню ее лица, я не помню, как она на меня смотрела, я не знаю, кто она, я не уверен, что мы были знакомы. Зеленый чай на вкус что-то вроде заваренной травы, Герхарду кажется, что, если собрать осоки и залить кипятком, получится то же самое, он тушит вторую сигарету в мокрой пепельнице, оставляет купюру на столе, выходит, внезапно осознавая, что забыл при входе снять пальто, он смотрит на часы, через полчаса ему нужно быть по адресу, который он записал на салфетке и пихнул вчера в левый внутренний карман, он запускает туда правую руку, нащупывает, салфетка там, вытаскивает, это недалеко, но лучше на трамвае, переходит улицу, ждет на остановке, он смотрит по сторонам, так и должен действовать кинематограф, не рассказывать, фиксировать в надежде, что одно прокомментирует другое, он никогда не садится в общественном транспорте, в трамвае он садится у окна. Дело не в интерпретации, всякий раз наедине с собой я чувствую некоторую неловкость, особенно когда пытаюсь называть мысли, не произносить вслух, а подбирать значение, что-то такое, когда отец играл на фортепьяно или когда слышишь музыку в записи, с таким сопутствующим звуком, там есть фрагмент, он действует на психику прежде всего прочего, но когда принимаешься об этом говорить, становится не по себе, несколько стыдно, с памятью так же, когда мама говорила со мной, теперь я не уверен, что она была, когда их заперли в клетках, как зверей, они, вероятно, тоже ощущали неловкость, прежде чем синхронно, след от пули, тайник у основания стены, электрический кабель, кухонный нож, сколько еще, так я это помню, там была булочная, я все время клянчил сладкое, сейчас не могу себя заставить, дочь печет вкусный пирог с яблоками, корица, скорее всего там есть корица, а я из вежливости, между тем я точно помню музыку, если напеть, обязательно смогу распознать, расслышать, я не смогу распознать, что она тогда напевала, я не знаю, кто из них на самом деле существовал, поэтому фотографируют, доверие к изображению, бесспорное свидетельство. Не замерзли, вежливо улыбаюсь, говорю, что нет, мы ступаем по сырому мху, он повсюду, чувствую под подошвами ботинок бетонную крошку, если взглянуть сквозь ветки на небо, получается некое подобие прутьев, то же в сторону дороги, за ветками проезжает прямоугольный автобус, что вы сказали, разве я что-то сказал, ничего, наверно, мне послышалось, улыбаясь, она снова пытается разрядить обстановку, как вам местная природа, вежливо отвечаю, что красиво, у нас есть деревенский дом, мои родители строили его лет десять, он стоит на опушке, а дальше такой же лес, чуть глубже даже обрыв и река, там, как здесь, я всегда ездила на летние каникулы, а сейчас больше не ездите, теперь редко, нужно работать, сами понимаете, но когда училась, ездила, давно водите экскурсии, в ноябре будет два года, мне нравится работа, встречаюсь с интересными людьми, вежливо улыбаюсь, у нее бледное лицо, покрасневший кончик носа, а вам не холодно, нет, у меня просто, когда холодает, сразу начинается насморк, лечи не лечи, ничего не помогает, учились на историка, нет, филология, любите литературу, да, мне нравятся стихи, вот это, знаете, другого конца света не будет, произносит, немного посмеиваясь, не исключено, что нервно, стесняясь, желая произнести нечто значимое, произвести впечатление, я пытаюсь представить, как пчела кружит над цветком настурции, я не могу вспомнить, как выглядит настурция, а вам нравятся стихи, мне кажется, я больше не способен их читать, во всяком случае пока, она замолкает, мы приближаемся к машине, ее видно за стволами и решетками, откуда-то издалека слышно, как поет птица, не знаю, что за птица, я не различаю птиц. На интервью Герхард чувствует себя странно, несколько онемелым, именно здесь особенно осязаемо зияние между фотографией и краской, загораживающей размытое изображение, в сущности, резкость прикрывает конструкцию из разрозненных пятен, если изъять контуры, это станет несколько явственней, нечто подобное происходит, когда пытаешься сформулировать. Что именно вы имели в виду, ничего, но вы же сказали такому-то тогда-то, что на вашем мироощущении отразилась катастрофа цивилизации, разве, не помню, чтобы я замахивался на катастрофу цивилизации, сейчас, в нынешних обстоятельствах, вы чувствуете, что сделанное и созданное тогда не потеряло актуальности, мне бы очень хотелось, чтобы сделанное и созданное тогда потеряло всякую актуальность, вам не кажется, что все движется по кругу, мне бы очень хотелось посмотреть что-то новенькое, а не то же самое, раз за разом, каким образом это отражается в вашем восприятии сейчас, я стараюсь присматриваться к мелочам, потому что смотреть одно
