как она с несгибаемым упорством гнала эти чувства прочь, улыбаясь, отшучиваясь и уворачиваясь от проблем. Может быть, она и плакала, оставаясь одна, но эти слезы не были предназначены ни для кого.
Меня до сих пор трясет, когда я вспоминаю, как на нее обрушилось то птухлово убийственное заклинание, разворотившее все вокруг нее. А она даже не всхлипнула, не закатила истерику, как любая женщина на ее месте. Просто побледнела, стиснула кулачки и прижалась ко мне, как к своей единственной опоре, когда я подхватил ее на руки и понес прочь.
Но иногда, когда она думала, что я не вижу, на ее лице появлялась растерянность, мягкость и такая беззащитность, что я с трудом удерживался, чтобы не схватить ее в охапку и не утащить в свое логово, как и положено поступить со своей парой порядочному дракону.
Унести от всех проблем, закрыть своей спиной от опасностей. И любить, нежно и осторожно, чтобы не спугнуть эту своевольную рыжую красавицу, от одного взгляда которой мой мир переворачивается с ног на голову.
Мне нравилось наблюдать за ее лицом и глазами — в них как в зеркале отражаются все ее чувства. И мне, привыкшему к вечным равнодушно-сдержанным маскам и холодным взглядам драконов, ее эмоции казались глотком свежего воздуха в затхлом помещении.
— О, где-то здесь твоя невеста, Арий? Прости, я не знала. Ухожу-ухожу, не буду вам мешать, — вот и сейчас в ее голосе яд, а в глазах растерянность, ревность и что-то еще, о чем я пока даже мечтать не смею. Как там говорит Станислас в таких случаях, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, и постучать по дереву?
И ведь правда, подскочила, схватила со стола свою потертую книжицу, которую принесла из библиотеки, и рванула к выходу. Ну-ну, беги, моя красавица, далеко все равно не убежишь.
Так я думал, пока неспешно шел к выходу из таверны, отвечая на обращения прощающихся со мной знакомых. Самонадеянный глупец.
Когда я, наконец, добрался до двери и вышел на улицу, оказалось, что площадь перед таверной заполнена шумной, пестрой толпой, а моей рыжей красавицы и след простыл…
Глава 43
Мужчина и женщина сидели, забившись в самый дальний конец узкой, глубиной метров двадцать, пещеры в высокой скале. Снаружи, мерзко скрипя панцирными сочленениями своих восьми лап неспешно перемещался огромный, высотой около семи метров, паук. Время от времени он засовывал в пещеру мохнатую лапу, пытаясь добраться до спрятавшейся от него добычи.
— Гар, что это за чудище? Я не помню, чтобы в прошлый раз в этом мире мы встречали такое. И я чувствую от него какую-то странную магию.
Мужчина обнял дрожащую женщину:
— В прошлый раз мы оказались здесь ночью, когда эти твари спят. Это Саранх, мир пауков и ракообразных. Большинство из них на редкость ядовиты и лучше держаться от них подальше. Но этот мир хорош тем, что ночью он практически безопасен. По крайней мере для нас с тобой, Нати.
Женщина улыбнулась:
— Ты сто лет не называл меня так.
— Не сто, а всего двадцать с небольшим.
Они помолчали.
— Как ты жил эти годы, Гар? — осторожно спросила женщина, старательно пытаясь скрыть волнение. Близость этого мужчины опять действовала на нее, как это было тридцать лет назад, когда она в первый раз увидела его. Тогда ее отец устраивал прием по поводу помолвки своей старшей дочери Ранидари и пригласил всех самых важных персон из соседних государств.
Это был ее первый официальный бал, и юная Ренатания чуть не свела с ума мамину модистку, заставив трижды полностью переделать платье, пока не получилось именно то, что она хотела.
А за час до бала Жемчужинка, ее старенькая собачка, съела кусок ленты, найденной на полу, и начала дико кашлять и задыхаться.
Как была в корсете и тонком пеньюаре, Нат подхватила ее на руки и выскочила из своей комнаты, собираясь помчаться в крыло к целителям. Выскочила, и тут же с размаху врезалась в высокую фигуру, покачнувшуюся от удара.
Мужчина, в отличие от нее самой, сумел устоять на ногах и даже поймал Жемчужинку, вылетевшую из рук своей хозяйки, шлепнувшейся на попу посреди коридора.
— Куда же вы так спешите, красавица?
Голос низкий, чуть рычащий, какой-то обволакивающий, заставил Нати затаить дыхание. Она медленно подняла лицо и уперлась взглядом в смеющиеся глаза медового цвета. Да так и застыла, чувствуя, как ее закручивает, затягивает в омут его взгляда, лишая дыхания и не оставляя никакой возможности выбраться на поверхность.
Жемчужинка на руках мужчины снова закашлялась. Он перевернул собачку животиком вверх и дунул ей в мордочку. Сделав несколько пассов свободной рукой, аккуратно достал из пасти длинный пожеванный кусок голубой ленты.
— Ну вот, ваша подружка в порядке. — произнес, спуская собачку на пол. И, вопросительно подняв черную бровь, поинтересовался у глазеющей на него девушки: — А вы не желаете подняться, леди?
Перед ее носом оказалась широкая ладонь и голос, от которого слабость так и продолжала растекаться по телу, предложил:
— Прошу вас, красавица, на полу сквозняки, вы можете простудить свою… хм… поясницу.
Как завороженная она взялась за его руку и тут же оказалась стоящей на ногах и прижатой к его груди, вдыхая аромат хвойного леса, смешанного с пряными травами.
По ее спине под распахнувшимся пеньюаром прошлись горячие руки и насмешливый голос произнес:
— Какая жалость — первый раз встречаю такую красавицу, а она немая.
Вспыхнув, Нати оттолкнула наглого хама и, подхватив Жемчужинку, кинулась в свою комнату.
— До встречи на балу, прекрасная молчаливая незнакомка, — засмеялся вслед мужчина.
Влетев в свою комнату, девушка рухнула на кровать и долго лежала, раскинув руки и глупо улыбаясь в потолок.
— Как я жил? — холодно повторил ее вопрос Гар. — Сначала я пытался забыть тебя, принцесса Ренатания. А потом просто жил. Земля — интересное место. Еще я издалека наблюдал, как растет моя дочь, взрослея и превращаясь в красавицу.
Они замолчали, каждый думая о своем. Через несколько минут Рената, цепенея от страха услышать ответ, решилась задать вопрос:
— Почему ты остался на Земле, а не вернулся домой? Из-за какой-то женщины?
Не отвечая, мужчина встал и подошел к выходу. Осторожно выглянул и сообщил:
— Поджидавший нас паук уже ушел. Ночь наступает, очевидно, он отправился в свое логово. До рассвета нам нужно добраться до точки выхода из этого мира, а там еще три перехода, и мы на месте.
Он помолчал, вглядываясь куда-то вдаль, а затем обернулся и, глядя своей спутнице в глаза, ответил:
— Да, на Земле
