всегда готов помочь и никак не реагирует на перепады настроения своей избранницы.
– Уже покормил. Хочешь клубничку?
– Да. И тазик принеси. Меня сейчас опять стошнит.
Влад как тот джинн из сказки: стоит Вике что-нибудь захотеть, а он тут как тут и мгновенно все исполняет.
– Сейчас-сейчас.
Он куда-то уходит, через секунду возвращается с клубникой в одной руке и тазиком в другой. Убирает в сторону миску с ягодами, подставляет тазик и придерживает Вике волосы.
«Это все нереально», – говорит голос ученика.
– Что? – Девушка прислушивается. Она не уверена, но, кажется, слышит чей-то голос.
– Ничего, моя хорошая, – говорит Влад и сердито смотрит куда-то на пустую стену.
«Это все, на что ты способен? Слабак. – Шаман смеется, издевается. – Все, на что у тебя хватило фантазии? Явился нашептывать кошмары?»
«Она и без того намучалась. – Голос ученика звучит сдавленно. Каждое слово отдается болью по всему телу. – Зачем ты заставляешь ее пройти весь этот ад заново?»
«Мальчик, и ты еще говоришь, что это я плохой? Говоришь, ад? Я всего лишь погружаю ее в иллюзию, заставляю поверить в сладкую ложь. Подменяю жуткую реальность, но только чтобы облегчить страдания наивной девчонки. А ты встреваешь со своими хотелками. Да ты лицемер. Правильно тебя называют жалким светлым выкормышем».
«Замолчи».
«Нет, это ты замолчи. – Речь шамана переполняет ненависть. – Присмотрись, малыш. Открой свои наглые глазенки. Давай-давай. Ты говоришь, что это нереально. Хорошо. Взгляни на правду».
«Ты меня не запутаешь. Человек сам решает. Он имеет право».
«Какой человек? Какое право? Что ты несешь? Сосунок. Признайся себе, будь хотя бы перед собой честен».
«Я знаю».
– Да что ты можешь знать? – перебивает Вика голосом черного шамана. – Посмотри на меня.
Беременная девушка сидит на прогнившем полу полуразваленного дома. В комнате ни души, облезшие голые стены обступают ее со всех сторон. На столе еле-еле горит свеча. Вика ухмыляется и вытирает грязным рукавом лицо. Она исхудала. Волосы ее спутались, одежда порвалась.
– Что скажешь? Красивая?
Ученик не отвечает.
Вика смотрит куда-то в сторону и облизывает губы. Живот урчит от голода. В углу валяются клок шерсти и обглоданные добела кости – все, что осталось от любимца Шампа.
– Вот она, реальность. – Вика тычет в угол согнутым и черным от земли пальцем. – Ре-аль-ность. Это тебе не твои дурацкие выдуманные фантики-финтифлюшки. – Она хватается за живот и заходится от смеха.
«Ну как? Все еще хочешь показать ей правду? А сам готов увидеть? – Шаман смеется вместе с девушкой. – Не нравится чистоплюю тепличному?»
«Прекрати. Хватит».
«Что? Зашатался стул? Твой накрахмаленный мирок не вмещает в себя такую истину?»
«Это не истина. Это мрак, жестокость и обман».
«Обман? Я проявляю милосердие. Пусть девчонка здесь поживет. В собственных счастливых фантазиях. С улыбкой на лице. Поверь, лучше так, чем если он ее отыщет. А он отыщет, если я не успею».
«Что значит «лучше так»? Без врачей она может…» – Ученик запинается, не может произнести слово «умереть».
«Здесь у нее есть шанс».
«Какой? Кто ее ищет?»
«О, да ты совсем ни черта не знаешь. Рафинированный питомец. А твой старик не рассказывал, как ты попал к нему?»
– Ведь так? – оживляется Вика и ползет на четвереньках к окну. – Он же тебе не говорил. Ни слова не сказал о том, как такой славный голубоглазый малыш стал его учеником?
Вика смотрит в окно, гладит пальцем оставшийся в раме осколок разбитого стекла. Проводит по неровным краям, морщится и следит, как капелька крови извивается и течет вниз.
«Выходит, ты не знаешь».
«Все, что нужно, я знаю».
«А хочешь, я расскажу, как все было на самом деле?»
– Вик, а хочешь, я в магазин сбегаю, куплю нитки и спицы? Свяжешь наряды для нашего малыша.
– Ну давай. Если честно, я не очень-то умею. – Девушка смеется. – Но все равно купи. Лучше буду вязать, чем тупо пялиться в потолок.
Влад выносит тазик, наливает водичку, ставит стакан возле Вики.
– Не скучай. Я мигом. Одна нога тут.
Влад набрасывает кофту, подхватывает зонт, зовет с собой Шампа и выходит из дома.
«Да ты, я смотрю, ко всему еще и трус. Слабачок. Удрал?»
– Нет, – улыбается Вика и отвечает голосом ученика: – Я знаю, чего ты добиваешься. Хочешь запутать меня. Ложь и смерть – твоя настоящая справедливость. Но местью ничего не решить.
«Месть? Речь сейчас не об этом, болван».
– Стоп. Я слушал, теперь ты помолчи, – Вика говорит, поглаживает живот, кажется, это ее успокаивает. – Любое зло ведет к еще большему злу. С этим ты не поспоришь. Нужно прекратить. Правду нельзя скрывать. Я должен остановить это сумасшествие. И остановлю. Сначала я развею иллюзию и покажу девушке правду, а после одержу над тобой победу. Всем известно, что добро всегда побеждает.
«А-ха-ха-ха! Победоносец. Да кто тебе сказал такую чушь? Отчего ты решил, что ты есть «добро»? Дремучий лопух. Безмозглый дурачина. Ты и я суть одно и то же. Только я, в отличие от тебя, знаю правду».
– Добро? Болван. Нет, ты не добро. Ты надорванная цветастая обертка от конфеты. Разукрашенная пустышка.
Ученик ничего не отвечает.
Он собирает оставшиеся силы, чтобы сбросить чары черного шамана и освободить сознание Вики.
– Не делай этого.
Свеча гаснет.
Сквозь разбитое окно светит полная луна.
Вика смотрит по сторонам. Мурашки бегут по ее спине. Она все это время словно спала с открытыми глазами, видела весь происходящий ужас, но он казался ей нереальным. А сейчас, когда Вика открыла глаза, очутилась в самом жутком из своих кошмаров.
Она брезгливо вздрагивает и вскакивает на ноги. Смотрит в темный угол, в котором должны лежать останки Шампа. Хорошо, что в доме нет света.
Вика смотрит на свои руки. На них запеклась кровь вперемешку с грязью.
«Беги».
Она слышит мягкий голос у себя в голове, но ее тело, оцепеневшее от страха, отказывается подчиняться.
«Беги, пока я сдерживаю его».
Вика хромает к двери. Ноги распухли, поясница ноет, шея затекла.
«Беги, скорее! Надолго меня не хватит!»
* * *
Вика не в состоянии бежать.
Она идет напрямик через лес в сторону дороги. Нужно добраться в город. Нужно просить помощи.
Босые ноги цепляются за коряги. Плечи царапают ветки деревьев. Но она справится. Ради своего сына она выдержит.
Выбирается на трассу.
Машины проносятся мимо, подмигивают фарами, сигналят, но не останавливаются.
– Пожалуйста. Ну хоть кто-нибудь. – Вика машет рукой, просит остановиться. Слезы смывают грязь с лица. – Умоляю.
На обочине останавливается небольшой грузовичок. На таких обычно ездят сборщики металлолома. В прицепе у него вмонтирован подъемник, судя по всему,
