видимо, вспоминает о сокровище и протягивает руки к сестре.
Вика прижимает к себе братика.
– Мне нужно уйти, – старается говорить весело. Пусть Димка запомнит ее жизнерадостной. – Посиди тихонько, папа скоро придет.
– Ладно.
Вика выходит во двор.
Шамп во всю прыть несется к хозяйке.
Вика, защищаясь, выставляет вперед руки, но пес не рычит и не бросается. Он смотрит преданными глазами, радостно скулит и путается в ногах любимой хозяйки. Затем Шамп встает на задние лапы и, словно кот, трется о живот.
«Вы пойдете вместе. Он присмотрит за тобой».
– Спасибо, – говорит Вика с полной искренностью.
«Отправляйтесь».
Голос шамана звучит у нее в голове и подсказывает. Вика знает, что этот голос поможет ей выжить.
* * *
«Дети не должны отвечать за проступки отцов. Здесь с тобой не поспоришь. Не должны. И хорошо бы, чтоб так оно и было. Но…»
Голос на мгновенье умолкает.
«Но бывают грехи, которые никак нельзя замолить. Которые не могут найти прощения. Никогда».
– Мы так много говорим, но я толком ничего не знаю о тебе. Расскажи мне, каким ты был при жизни.
Вика убирает топор, складывает дрова и несет их в дом. Общение с шаманом становится привычным делом. Она научилась с первых звуков различать, кто в данный момент с ней говорит.
«Это уже неважно. Прошлое мне не вернуть».
К дому выбегает Шамп. Держит в пасти кролика и виляет хвостом. Пес оставляет добычу у ног хозяйки, садится и ждет похвалы. Вика треплет за ухом питомца, поднимает кролика. Пес тоскливо провожает глазами еду, но не подает голос. Вика приготовит суп. Она, естественно, поделится с Шампом – и не только косточками.
– Что сейчас делают мои папа и Димка?
«У них все хорошо. Они здоровы и счастливы».
Вика не верит шаману. Он врет. Папа места себе не находит. Наверняка обзвонил всех знакомых, обратился в полицию, организовал поиски.
– Они ищут меня?
Голос, кажется, задумался, что ответить.
«Да».
Сердце забилось чаще. Вика улыбнулась. Приятно осознавать, что ты кому-то нужен в этом мире.
«Но не найдут. Я не позволю, уж прости».
– Понимаю, – говорит Вика и разводит огонь в печи.
В доме есть газовый баллон, но нет уверенности, в каком он состоянии и можно ли им пользоваться, поэтому готовить еду приходится в печи. Тем более ночью в доме холодно, все равно пришлось бы топить.
– А где твой второй? В смысле, который говорит мягким голосом.
Шаман смеется. Не притворно, хохочет по-настоящему, будто Вика рассказала смешной анекдот.
– Что с ним? Чего смеешься? Что я веселого спросила?
«Ты до сих пор еще не поняла?»
– Что не поняла?
«Он часть меня. Юнец бросил вызов судьбе. Хотел очистить черного шамана. Бросил вызов мне, идиот».
Мрачный смех сотрясает стены.
– Ты убил его?
«Что? Нет. Естественно, нет. Говорю же, он – это я. Невозможно убить себя, если ты уже мертв».
– Тогда где он? Почему со мной не говорит?
«Ему сейчас не до болтовни. Он ждет».
– Чего?
«Ждет перерождения. Дожидается, когда я наконец обрету тело и заберу себе то, что мое по праву».
* * *
– Тихо, – говорит шаман в накидке из перьев. – Он очнулся.
Наставник торопится к кровати. Наконец его ученик пришел в себя. Он несколько дней пролежал в бреду.
– Как ты, малыш? – шепчет наставник. – Вот, попей. – Старик подносит глиняную кружку к потрескавшимся губам ученика.
Парень жадно глотает холодную воду.
Бородатый шаман в черных одеждах стоит в углу. Он опирается на железный посох и наблюдает. Смотрит своим презрительным взглядом и ждет, что скажет малолетний выскочка.
– Не вставай, – останавливает учитель своего подопечного. – Полежи. Тебе нужно набраться сил.
– Я в порядке, – говорит ученик и приподнимается на локтях.
Он осматривает собравшихся.
Шаманы, затаив дыхание, ждут, что же скажет юнец, их возможный предводитель.
– Кажется, я одержал победу. Дух огня помог мне.
– Тьфу, – сплевывает бородатый.
Он разочарованно морщится. Ненависть сочится через кожу. Кажется, он сейчас развяжет войну, бросит вызов каждому из собравшихся.
– Светлый выкормыш. Бесполезное создание.
– Замолчи!
– Плясун ряженый.
– Кому сказано? Заткнись, – встревает шаман в накидке из перьев.
Кажется, он самый уважаемый из присутствующих. С ним никто не осмеливается спорить.
Бородатый умолкает и направляется к выходу.
– Моя победа, – продолжает ученик, – ознаменовала новую эру. Шаманы Севера не падут. – Парень поднимается с постели, встает во весь рост. – Грядет черный рассвет!
– А-ха-ха. А-ха-ха, – хлопает в ладони бородатый. – А я знал! А парень оказался непрост.
Он возвращается к кровати и встает у ног ученика на колено. Даже в таком положении бородатый выше на полголовы молодого ученика.
– Прошу принять меня в Железный совет. Я покорно ждал и преданно служил все эти годы.
Снаружи воет ветер.
Огонь подрагивает, роняет искры.
Похоже, он проиграл. Не сумел. Старик сидит, смотрит в сторону и говорит сам с собой: «Похоже, я не справился. Это моя вина. Не смог подготовить своего малыша». Старик отворачивается, ему стыдно смотреть в глаза остальным шаманам. Его ученик не смог, он всех подвел.
– Нужно еще немного подождать, – говорит ученик и выдергивает железный посох черного шамана из рук бородатого.
Шаманы грустно смотрят на своего нового вожака, один лишь бородатый чуть не поет от счастья.
– Ритуал не окончен. Пока нет. Ребенок еще не родился. – Ученик, опираясь на посох, идет в сторону костра. – Но скоро. Очень скоро черный рассвет опалит земли предков.
Ученик с телом подростка и душой старика возвращается к костру. Берет в руки бубен и шепчет заклинания, призывает стихии на помощь.
Его рот бормочет тайные слова. Снежный вихрь откликается, оживает, накрывает собой поляну. Гремит гром. Железный посох врезается в снег, и со всех сторон к нему устремляются стоны убитых душ. Мертвые поют свою леденящую песню.
Молодой шаман рычит.
А старый учитель наблюдает. Смотрит за движениями своего воспитанника и украдкой улыбается. Он знает, что означает этот призыв и все эти запрещенные заклинания.
Черный шаман слаб. Ищет помощи, ему в одиночку не справиться.
Это значит лишь одно.
Битва не окончена. Еще нет.
Его малыш борется. И он еще не проиграл.
Костер разгорается.
Тук-тук.
Шаман движется по кругу.
Тук-тук.
Удары бубна гремят.
Тук-тук.
А старый учитель следит за обрядом, щурит хитрые глаза и продолжает незаметно улыбаться.
* * *
– Влад, покорми Шампа.
Вика лежит.
Ей все труднее выполнять работу по дому. Живот увеличился, спина быстро устает. Теперь все обязанности, начиная от готовки и заканчивая уходом за растениями, легли на плечи Влада. Впрочем, он, как обычно, все воспринимает с улыбкой. Всегда рядом,
