Александр Барр
Черный дневник
© Барр А., 2022
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо”», 2023
* * *
– Но как я пойму?
Молодой ученик смотрит своими голубыми глазами на наставника. Парень растерян. Он слышит зов. Чувствует. Но ему не хватает знаний. Без теории сложно переходить к практике. Вдобавок ему страшно. Не хватает решимости заглянуть в глубь прошлого.
– Скажите хотя бы, что я должен увидеть? На что обращать внимание? Чего ждать? Мне стоит опасаться или…
– Просто смотри! – перебивает грубый голос старика. – Не я, огонь ответит на все вопросы.
– Дайте подсказку.
– Я не знаю, чем тебе помочь.
Старик, естественно, врет. Он прекрасно знает, что и как должен увидеть его ученик. Старик знает все о мире духов, зове предков. Он сотни раз находил пропавших людей и лечил смертельные болезни, общаясь с духами у костра. Он слышит зов. Ни один человек на планете не сравнится с наставником в поисковом деле. Любой, даже самый опытный следователь позавидует способностям старика.
– Но ведь вы…
– Молчи! Духи выбрали тебя. Значит, ты сможешь. Только огонь. Никто другой не научит, как стать великим Предвестником. Ни на кого не рассчитывай. Ты должен сам.
Наставник сминает в ладони и бросает щепотку листьев в костер. Он показывает ученику на бубен, склоняет голову и отходит в сторону.
– Почувствуй, – шепчет старик. – Ты сумеешь. Ты справишься, будущий Табилгатай зарин.
Руки поднимают шаманский бубен.
Тук-тук.
Ноги несут тело ученика вокруг костра в хаотичном танце.
Тук-тук.
Шея запрокидывает голову к облакам. Веки закрывают голубые глаза.
Снег тает, превращается в мокрую грязь. Вовлекает за собой ученика в глубокий транс, в запретную бездну подсознания.
Тук-тук.
* * *
– Ох, сейчас кто-то обрадуется. Как считаешь?
Девушка торопится.
Она практически бежит и на ходу в голос разговаривает.
Со стороны может показаться, что говорит она по телефону – при помощи одного из тех устройств, которые вставляют в ухо и потом с очумелым выражением на лице сообщают фонарному столбу или случайному прохожему, что хлеб куплен, что из-за дурацких пробок встреча переносится, что подруга оказалась тварью двуличной, или вовсе признаются в страстной любви грязной витрине магазина «Все по пятьдесят» с покосившимся одноногим манекеном в гавайской рубашке.
Но девушка не говорит по телефону.
Она не пользуется этим плодом цивилизации.
Девушка считает, что это его вредное излучение вызывает у людей рак. А уж она-то не понаслышке знает об этой проклятой болезни и не собирается умирать, как ее бедная мать, прикованной к больничной койке и мучаясь болями после очередной химиотерапии.
– Папаша твой тот еще придурок, знаю. Но он все же должен будет обрадоваться.
Закрадываются сомнения, но девушка тут же отгоняет страх и продолжает разговаривать со своим животом, в котором, к слову, еще только-только зарождается жизнь. Об этом радостном факте свидетельствуют целых две полоски на дешевом тесте на беременность, который девушка, краснея и бледнея, купила утром в ближайшей аптеке и несет теперь в кармане, чтобы гордо продемонстрировать сей бесценный трофей своему будущему, без сомнений, супругу.
– Он тебе понравится. Он веселый. И добрый. И… Он же не может тебе не понравиться? Ты же его сын… доченька. Нет! Я знаю точно, ты сынок. Сыночек. Это же сразу понятно. Я чувствую.
Ее ноги словно парят над асфальтом. Переносят стройное тело девушки в другой мир, подальше от хмурых лиц, от шумных улиц.
– У твоего папы скоро день рождения. Вот же отличный подарок мы с тобой приготовили! Согласен?
С головой погрузившись в увлекательную беседу со своим желанным ребенком, девушка не замечает, как выходит на середину оживленного перекрестка. Она улетает в свои фантазии, и лишь свист тормозов и протяжный вой автомобильного гудка выдергивают ее в реальность.
Машина останавливается в полуметре от испуганной девушки, и из окна высовывается голова рассерженного мужчины.
– Куда лезешь, дура? Цвета различаешь? Совсем ошалели наркоманы малолетние! – кричит водитель через опущенное стекло. – Себя не жалко, так хоть о других подумай!
– Курица безмозглая! – подключается писклявый голос женщины с пассажирского сиденья.
Девушка разворачивается и со всех ног бежит к тротуару, чуть было не угодив под колеса проезжающей по соседнему ряду малолитражки.
Очередной визг колес и рассерженный гудок провожают ее сверкающие пятки долой.
Она садится на углу дома прямо возле мусорного бака, обнимает колени и плачет.
Слезы льются по щекам.
Она не плакала почти два года. С тех самых пор, как они с отцом похоронили ее маму. Не плакала она, даже когда на катке поскользнулась и сильно вывихнула ногу, после чего неделю провела с тугой повязкой. Не плакала, когда выяснилось, что у ее отца и младшего братика та же проклятая болезнь, что забрала ее маму. Тогда девушка не проронила ни слезинки.
– Нарушаем, гражданочка? – слышится строгий голос.
Инспектор.
Естественно.
И он, естественно, все видел.
Слезы мгновенно высыхают. Грусть сменяется злостью и досадой.
Ну как так? Почему, когда он нужен, не дозовешься? Зато в самый неподходящий момент полицейский тут как тут.
Их где-то такому учат? Есть какие-то специальные курсы у них там, в чертовой школе полицейских? Курсы для тех, кто хочет появляться в не лучшее для людей время и усугублять и без того дурацкое положение?
– Что молчим? Документики, пожалуйста.
– У меня нет.
– Здрасьте, приехали. Тогда придется пройти со мной в отделение для выяснения…
– Не надо, пожалуйста. – Девушка хотела бы сейчас заплакать, но, похоже, слезы закончились. – Я больше так не буду. Больше. Обещаю.
Полицейский кривит снисходительную улыбку и двигает пальцем из стороны в сторону.
– Что мы тут? Детский сад устраивать будем? Нарушать, значит, это мы запросто, а как отвечать за проступки, это мы больше так не будем, обещаем. Так?
– Сколько?
Зря, кстати, она это сказала. Кажется, этот вопрос лишь сильнее разозлил полицейского.
Девушка всего лишь хотела уточнить размер штрафа, ведь за подобное нарушение, в ее понимании, полагается штраф, никак не арест. Но полицейский, похоже, расценил ее грубый тон как намерение предложить ему взятку.
– Ну, милочка, теперь точно не разойдемся. Я собирался отпустить тебя с устным замечанием, но теперь поедем выяснять… Да-да. Не всхлипывай. А как иначе? Вдруг ты рецидивистка и в розыске. Личность установить возможности не имею.
– Вика, – торопливо произносит девушка и смотрит в глаза инспектору. – Крамова Виктория Александровна.
– Очень приятно, Виктория Александровна Крамова. А сколько вам лет и где проживаете, случайно не припомните?
– Семнадц… вернее, мне уже
