вернуть пропажу.
Хармонель, кажется, почувствовал, что доказательств его вины у Мирихара нет, воспрял духом, распрямился, а потом встретился взглядом с Раениссой и понял, что если даже сможет оправдаться перед Владыкой, то эльфийская принцесса все равно не даст ему спуска.
А потому он решил сознаться, чтобы не запутаться в этой истории еще сильнее и не получить в итоге более серьезное обвинение.
– Простите, меня подставили, – еле слышно начал он, – точнее, вынудили. Одна из высокопоставленных эльфиек, покровительница участницы отбора, узнала некий факт из моей биографии, который я не хотел бы придавать огласке.
– И что было дальше? Вас вынудили выкрасть артефакт? Похитить принца? Совершить нападение на участницу отбора? – С каждым новым предположением Владыка гневался все сильнее.
– Нет, ничего такого! Я просто должен был поспособствовать одной особе получить более выгодные условия, – говорил Хармонель, заламывая руки и делая шаг к Лафлаерилу.
– Многие участницы используют нечестные методы, но никто не опускается до покушений и похищений!
– Никакого похищения и не планировалось. Участница лишь должна была пробраться в покои принца, опоить его сонным зельем и остаться в его постели до утра, – голос Хармонеля дрожал и становился все отчаяннее.
– Тогда куда пропал мой сын?! – вскричал Владыка.
– Клянусь, я не знаю! Я лишь помог достать артефакт, отпирающий двери, но в покоях Элсаелона уже не было, поэтому план сорвался.
– И кто же эта участница, которая так настойчиво желала победить в отборе, что решилась на шантаж и обман? – спросил Лафлареил.
– Владыка, обвинив ее мы можем втянуть Гвинар в публичный международный скандал! – выдал распорядитель с надеждой взирая на Владыку.
– Аштрисэт, – устало выдохнул Лафлареил, – годы идут, но ее методы не меняются!
Хармонель лишь устало кивнул, подтверждая слова Владыки.
– Тогда все еще непонятно, куда же пропал принц? – Лафлареил внимательно смотрел на Хармонеля, все еще надеясь, что у того есть ответ на этот вопрос.
Но распорядитель лишь покачал головой, так как не знал, что сказать. Мирихар и стоящая позади отца Раенисса переглянулись. Они тоже решили пока не открывать тайну пропажи принца и скрывать его местонахождение, как можно дольше.
– Что ж, – тяжело вздохнул Владыка, – кажется, этот отбор пора заканчивать. Хармонель, надеюсь, вы возьмете все объяснения на себя. И я бы не хотел общаться ни с Аштрисэт, ни с ее подопечной. Постарайтесь, чтобы они покинули мой дворец сегодня же, и чтобы никто из участниц случайно не вывез принца в своем сундуке.
Хармонель развил бурную деятельность, чтобы как можно более точно выполнить приказ Владыки.
В первую очередь он провел беседу с Аштрисэт, после которой она стремительно покинула его приемную, едва ли не врезавшись в Раениссу, прогуливающуюся неподалеку. Как потом вспоминала принцесса, лицо эльфийки было пунцово-красным, а глаза метали яростные молнии.
Отъезд Треанссоль и ее покровительницы был быстрым и тихим. Не привлекая к себе излишнего шума, эльфийки отбыли через спешно организованный портал. Единственное, что задержало их отбытие и привело Аштрисэт к новой вспышке ярости – требование помощника распорядителя открыть сундуки и продемонстрировать содержимое, чтобы он мог убедиться, что участница отбора не прихватила из дворца ничего лишнего.
К вечеру того же дня Хармонель собрал всех оставшихся участниц и заявил, что принц покинул дворец с тайной любовницей и отказался продолжать участие в отборе. Распорядитель намекнул, что девица имеет невысокое происхождение, а Элсаелон за такой проступок может быть лишен титула.
Последнее заявление резко сократило число желающих оставаться, и уже тем же вечером расстроенные участницы начали отбывать из Гвинара. Помимо извинений, эльфийки получили финансовую компенсацию и самые лучшие рекомендации.
Некоторым участницам вручили еще и записки от поклонников, которые не могли ухаживать за понравившимися девушками, пока те являлись претендентками на брак с принцем. Те, кто получил приглашение продолжить общение, и вовсе отбывали домой счастливыми, так как шансов на брак с принцем было мало, а вот знакомство с простым эльфом из хорошей семьи могло оказаться более перспективным.
Отправка участниц сорванного отбора продолжалась два дня. Если прибывали девушки и их сопровождающие одновременно через несколько порталов, то покидали Гвинар все участницы через один. Это было сделано для того, чтобы помощники распорядителя могли внимательно осмотреть багаж и проверить спутников всех отбывающих эльфиек, и удостовериться, что принц не покидает дворец ни с одной из девушек.
Когда отправка участниц была завершена, Хармонель отправился к Владыке с отчетом. Распорядитель вошел в кабинет, понуро опустив голову. От его былого лоска не осталось и следа. Лафлареил смотрел сурово, но в его глазах не было гнева, в них отражалось лишь беспокойство за судьбу сына и разочарование в том, кому он доверял.
– Владыка, – едва слышно проговорил эльф, – почти все участницы отправлены домой. Я удостоверился в том, что принц не покинул дворец ни с кем из них.
– Да он и не смог бы покинуть долину, даже если бы захотел, – ответил Лафлареил, – я сам наложил на него магический запрет. Так что Элсаелон где-то совсем недалеко.
– Владыка, – продолжил Хармонель бесцветным голосом, – моему проступку нет прощения. Но могу ли я как-то загладить свою вину?
– Ты так легко поддался искушению, Хармонель. А я доверял тебе, как самому себе. Я отдал тебе в руки судьбу своего сына, а ты предал меня и едва не подстроил его свадьбу с нелюбимой девушкой.
Лафлареил тяжело вздохнул. Слова нелегко давались ему, он словно устал от жизни и от волнений, которые она несет.
– Я обещал Леону, что он сам сможет выбрать жену себе по сердцу. И все испортил, доверив организацию отбора не тому. Мой сын наверняка сбежал, не желая становиться заложником этого отбора. Надеюсь, он вернется, когда узнает, что все завершилось.
Хармонель не смел поднять взора на Лафлареила. Если бы мог, он бы провалился под землю, вот только земля не была готова принять такую жертву. Оставалось стоять и смиренно ожидать, какое наказание Владыка выберет для него.
– Хармонель, – после затянувшейся паузы произнес Лафлареил, – я хочу, чтобы ты сложил с себя все полномочия и немедленно покинул Гвинар! Я не буду предавать огласке твой проступок, но и простить я тебя тоже не готов.
– Я в полной вашей власти, владыка, – почти прошептал бывший распорядитель, поклонился, сложил на стол перед Лафлаерилом кольцо, которое служило ему пропуском, вынул из кармана пару артефактов, использовавшихся для работы. Затем открепил знак принадлежности к дому Эдиль со своей груди и покинул кабинет.
Владыка остался в кабинете один и какое-то время смотрел в окно на опустевший город, на долину, которую накрывали вечерние сумерки. Затем эльф подошел к небольшому столику, где лежал
