уродов. Ключевое слово здесь — сразу, ибо дыра, куда одновременно могли проникнуть сразу три обезьянобогомола, это очень, очень большой поток таких тварей уже через пол минуты.
Чего-то такого я и ожидал. Закон подлости — это единственный закон, который всегда и везде соблюдается. Особенно, если о нем помнить. В дыру начали стягиваться чудовища со всего сегмента купола, да и прыгуны на той стороне не прекращали пополнять ряды монстров.
А еще пещерные уроды были живучи. В этот день я узнал об этих монстрах все. Выживаемость была за гранью — после нескольких сквозных ранений, борьба за жизнь будучи насаженным на копье — даже без головы эти твари могли протянуть еще секунд десять, вполне осознанно устраивая геноцид среди разумных.
Этот прорыв стоил жизни двум стражам. О том, чтобы воскресить их с помощью реставрации Стикса не могло быть и речи. Никто не может гарантировать потом отсутствие эпидемии проклятой стихии. Глядя на мучения Терми я до сих пор не до конца уверен, поступил ли я правильно, вернув к жизни таким способом. Конечно, вор уже говорил, что благодарен мне за это, но в то же время, не будь у меня под рукой молитвы Покоя и касания Дафны, и мы бы давно сошли с ума, пополнив ряды тварей Подземья. Каковы шансы у пустотника выжить без всего этого? Как выжил Стерх? Ласка выживает паршиво, судя по нашим общим снам. Как мы с ней сами выживали в начале?
Новая мысль будто громом поразила меня. А ведь мы с Лаской не просто выживали. Рядом с ней мне становилось спокойно просто так. Безо всякой магии. Глядя на то, как под воздействием проклятой стихии меняется Терми и как меняюсь я сам, я начинаю осознавать, откуда такое отношение к пустотникам. Я бы сам ни за что не повернулся спиной к незнакомому сородичу по стихии. Более того, я бы постарался избежать такой встречи. Для многих пустотников собратья по сфере — самая лакомая добыча.
— Сион!
Боль разорвала руку. Прямо сквозь нее торчало кривое лезвие, растущее из лапы пещерного урода. Я вовремя успел ее вытянуть в каком-то природном инстинкте самозащиты, и благодаря этому отделался лишь жуткой болью и снижением запаса здоровья на треть.
Водная регенерация. Снежный оберег. Касание Дафны.
Нефтис, ведь я же водный целитель, а не просто жрец с молитвой покоя! Да что со мной сегодня не так? Никогда я еще не был столь рассеян в бою. Мысли, словно хомяки в заваленной хламом комнате, не могли быть пойманы и не желали собираться вместе в своей клетке.
Стало заметно лучше. Боль тут же ушла, а здоровье медленно поползло вверх. Но сама тенденция происходящего удручала: нет, мы все еще сдерживали натиск врага, но и у пещерных уродов уже появился свой крошечный оборонительный плацдарм. Теперь стражники Юрга не могли безнаказанно резать лезущих в проход врагов, и они уверенно повышали свою численность по эту сторону от медной решетки.
Несколько стражей были серьезно ранены, другие пребывали в разной степени плачевности. Многие держались из последних сил, рискуя в любой момент упасть или пропустить удар, как только что его пропустил я.
Я словно бы очнулся ото сна, еще раз оглядев поле боя. Да, победа все равно будет на стороне обороняющихся. Но какой ценой? И как часто такое тут происходит? Счет павших начал превращаться в двузначный. И заморозить его, отсчитывавший последние минуты стражей Юрга, мне было вполне по силам.
Встряхнув головой, я сжал покрепче Волю Нефтис и принялся творить целительную магию на всех, кто подвернется мне под руку, не являясь при этом пещерным уродом. Послышались восхищенные возгласы в мой адрес. Даже Черноус начал смотреть на меня как-то иначе. В его взгляде теперь читалось неподдельное уважение. Мага-целителя и баффера в отряде стражи не было. И мои услуги оказались не просто нужны, а почти незаменимы. Мы не могли причинить высокоуровневым тварям никакого урона, но Терми без остановки звал Тишину, а я был способен облегчить чужие страдания и придать силу льда оружию воинов.
А когда наступила крохотная передышка на поле боя, я принимался вливать свой инеистый обкаст в медные прутья, делая ползущих по них пещерных уродов медленнее. Да и сорвалась парочка из-за скользкой поверхности тоже не просто так.
Общими усилиями прорыв удалось изгнать обратно и пара гномов-инженеров, дергар и дворф, начала на месте латать дыру в медной сетке. Как оказалось, на такой случай даже специально приготовленные заготовки имеются.
Решив развить свой успех и показать себя еще более искусным волшебником, я разбил один из флаконов с ядом, призвал подхватившую его молочную пелену и отправил в нескольких лезущих через дыру монстров. Но если эффект и был, то был он крайне незначителен. На яд врагу было плевать, ну а магию и раньше сводила на нет разница в уровнях.
Впрочем, моего позора никто не заметил. Все внимание привлекла объявившаяся пропажа в виде Фил. Во всяком случае, меня уже начинало всерьез интересовать, куда это запропастился наш третий член отряда.
Вместо долгих приветствий мы просто кивнули друг другу, и, как ни в чем ни бывало, продолжили делать, что нужно. Разве что без исцелений или тишины она стала действительно самым бесполезным из присутствующих на уступе воителем, хоть имела уровень выше нашего.
Что не помешало ей и здесь разлиться сиянием полученного уровня. Да что там, когда последний пещерный урод упал вниз кормить зеленомордых шахтеров блинами, мы все светились этим сиянием. Включая солдат, копейщиков-ополченцев, берсерка-полукровку и даже главу города.
Я сидел с мокрой от пота и крови спиной, прислонившись к точно таким же спинам товарищей. Холодной хрупкой фигурке фрезии и тяжело дышащим, с потрескавшимися от многочасовой безостановочной молитвы губами, человеку.
Никто из нас от усталости не мог произнести ни слова. Три уровня. Вот сколько сегодня поднял я, получая процент от опыта в бою за активное участие в качестве единственного целителя. Если не считать первые дни, это была самая быстрая прокачка за все время пребывания в Мельхиоре.
Мы были вымотаны до предела. Но улыбались.
Поздравляем! Вы получили уровень! Текущий уровень — 42!
Доступен один балл основной характеристики для распределения!
Я могу сейчас стать достаточно сильным, чтобы таскать на плечах Ласку вообще не чувствуя ее веса. Восьмерка — это сила обычного среднестатистического человека. А с ловкостью в девять единиц Терми может увернуться от летящего ножа. Выносливость в восемь единиц — и усталость перестанет быть моим постоянным спутником,
