Мир Мельхиора 3 — Тишина и Покой
Пролог
Призматический свет кристаллов и биолюминесцентных растений проникал через прозрачные стены хрустальной академии. Часть этого сияния застревала внутри, еще некоторое время живя в лабиринтах отражений удивительного камня, из которого состояло все здание.
Здесь на пути у света становились две вещи. Первая — стебли опутывавших и проходивших башню насквозь лиан самых разнообразных растений. Даже солнечные корнецветы, удивительные желтые цветы, росшие на корнях неизвестных гигантских деревьев, и те каким-то образом нашли себе место среди лабиринтов сердца Доминиона. И вторая — книжные полки.
Библиотека была самым тихим и пустынным местом ночью. Людям, оркам, и даже некоторым эльфам тусклого света камней в черной фазе дня недостаточно. Приходится вооружаться факелами или использовать магию. Ни с тем, ни с тем никаких трудностей нет, но лень — тоже достаточно веский аргумент. Не сложно воспользоваться всем этим в случае нужды, но вот так в самую обыкновенную ночь — нет, такое случалось не часто.
Взяв книжку в зубы, худощавая фигура среднего роста ловко принялась взбираться наверх по ненадежным полкам. Отточенными движениями, словно проделывала это тысячу раз, она быстро оказалась на самом верху, где позволила себе вальяжно растянуться, свесив вниз лишь босые пятки.
В последний раз она внимательно обшарила чутким слухом все помещение на предмет нежелательных гостей. На самом деле, она встречалась здесь в это время с другими учениками всего трижды. И в два из трех раз она так и осталась незамеченной.
С удовлетворением хмыкнув, девушка, словно зверек, добывший вкусняшку, вытащила изо рта корешок книги и аккуратно протерла след от укуса рукавом рубашки. Затем, мысленно пропев «тадам», перевернула первую страницу.
Тысячи лет назад, когда в подлунных мирах еще только начали зарождаться первые разумные расы, когда предки людей еще мало отличались от иных обезьян, дворфы не обратились из камня, эльфы не вышли на сушу, а всю гигиену зверян составляло вылизывание, уже тогда первые предки разумных начали обретать Силу.
Силу, что и поныне не до конца постижима теми, кто зовет себя разумными. Ибо разум часто пасует перед ней.
Власть и могущество, даруемые стихиями, оказавшись в руках у первых смертных волшебников, стали для них оружием друг против друга. Из благих побуждений, либо из темных помыслов, но раз за разом обладатели Силы сталкивались в бою, разжигая пламя ненависти и вражды…
Нет, это она уже читала. А если перелистнуть еще пару страниц? Ага, вот.
…Финальным заклинанием в своем бою с повелителем Звезд, маг Хаоса призвал в этот мир воплощение своей стихии вторым солнцем, сиявшем над еще не расколотым миром Зехира. На что великий Мерлин ответил планетарным щитом, скрывшем от ока Хаоса находящиеся под угрозой основные элементарные планы…
Ей не терпелось узнать, что же было такого в третьей битве магов, если уже во второй швырялись звездами. Хотелось верить, что столь жутких сил, описанных в книге, действительно больше нет, как и считается в доменах. Но черт возьми, как же интересно было обо всем этом читать, и начинать понимать, как Мельхиор стал таким, каким стал. Вызванные магическими войнами катаклизмы навсегда изменили этот мир, но что лежало в основе этих войн? Битва магов — это ведь по сути нечто среднее между турниром и мировыми войнами.
Впрочем, вопросов было все еще куда больше, чем ответов. Может, остальное прояснит продолжение легенды? О последней битве? Что ж, не прочтешь — не узнаешь.
Она уже хотела было вновь погрузиться в чтение, но где-то в отдалении послышался слабый шум. Сфера и редкая раса позволяли видеть в темноте даже лучше, чем при свете. Но ожидаемого света факела или волшебного огонька-светильника найти так и не удалось. Неожиданный ночной читатель мог, как и она, тоже пользоваться ночным зрением, или он мог принять соответствующие эликсиры. Да мало ли еще как можно видеть во тьме?
Руки машинально потянулись к ножу. Просто на всякий случай. Готовить заклинание заранее было опасно — в академии каждый второй был достаточно сильным волшебником, чтобы легко обнаружить неожиданный всплеск силы. А она вовсе не собиралась нападать на неожиданного гостя. В идеале хорошо бы вовсе с ним не столкнуться.
Планы изменились, когда послышались голоса вошедших. Их было несколько, и слух выцепил обрывки беседы незваных гостей её ночной библиотеке:
— …где-то здесь. Я точно видел, как она забиралась на одну из полок. Скорее всего эта мразь тут ночует.
— Ладно, идем тише и смотрим по верхам. А то весь сюрприз накроется медным тазом.
Мортис! — выругалась про себя нава. — Неужели ей снова придется искать новое место ночлега? А ведь здесь так здорово было засыпать созерцая через прозрачные каменные стены ночные огни Доминиона! И где ей остановиться теперь? Не в комнату же идти, в самом-то деле. Вот уж где точно никакого покоя не будет.
Нет, в предоставленной ученикам академией одиночной камере ничего плохого не было. Кроме того, что о ней было известно так же и всем, имевшим больше одной извилины в головном мозге и затаившем для нее какую-то каверзу.
А значит… как на счет ниши между Башней Смерти и переходом в неиспользуемый сектор? Места мало, но никто никогда не догадается, что она находится между дверью и потолком среди строительного хлама.
Ловкая, словно ласка, нава бесшумной тенью скользнула с насиженного места, снова перенося книгу в зубах, и направилась в между рядов прочь от чужаков, и их неприятностей. Сама мгла будто бы следовала за ней по пятам, словно вытягиваясь ото всюду в сторону темной фигуры девушки, как к любимой младшей сестре.
Если первая битва магов навсегда изменила целую звездную систему, то вторая изменила саму суть жизни. Едва стерлись из памяти тех, кто зовет себя разумными, предания о подвиге и гибели мага Звезд и Порядка, как идущие путем Силы волшебники вновь принялись готовиться к переделу власти в подлунных мирах.
Но новые маги не желали идти проторенной дорогой. Там, где великие древние становились сильнее, последователи новых сильнейших стихий, света и тьмы, предпочитали обращаться за помощью ко все более могущественным сущностям, коим не место в обитаемых мирах среди смертных.
Следующая битва магов разорвала само мироздание. То, что прежде описывалось шестеркой великих стихий — огнем, землей, водой, ветром, светом и тьмой, получило новое описание. Если вторая битва магов принесла в
