И мне за это не будет ровно ничего.
— Не смей…
— Почему?
Филиси зарычала и запрыгнула на Валентину, оседлав её сверху. Склонившись прямо над ней лицом к лицу, она обоими руками крепко сжала её груди:
— Почему, Валли?
Валентина скривила лицо, пытаясь отвернуть голову от губ Филиси, которые уже касались её носа:
— Убью…
— Убьёшь?
— Когда… очнусь.
— Тогда я убью тебя раньше.
— Не… посмеешь…
— Чего это?
— Потому что… любишь…
— Откуда… — Филиси разжала руки и распрямилась, задумавшись на несколько секунд. — Впрочем, неважно. Да как так-то?
— Найди… антидот.
— Валли, почему? Почему, скажи мне?!
— Что…
— Сейчас лучший момент из всех, которые только могут быть. Ты — тут. Такая нежная, беззащитная. Доступная. И я ничего не могу с тобой сделать. Не посмею, иначе одна из нас потом точно умрёт. А я не могу тебя убить! Просто потому что… не могу! И сама умирать не хочу. Позволь, я хотя бы приятно тебе сделаю?!
— Ничего не… чувствую.
— В смысле?!
— Всё… онемело… ничего не… чувствую. Бесполезно.
— Нет! Нет, нет, нет, нет! — Филиси вновь зарычала и слезла на пол, схватив голову Каталины. — Ты что наделала, тварь?! Как ты посмела всё испортить?!
Валентина едва заметно закатила глаза:
— Филиси… антидот.
— А я секса хочу! — она грозно посмотрела на Валентину. — Я. Хочу. Трахаться! Я не собираюсь умирать неудовлетворённая! Вся эта кровь… смерти… жутко возбуждает!
— Антидот…
— Да что б тебя! Ты можешь хоть раз проявить хоть немного сочувствия и понимания?! Я словно со стеной разговариваю!
— Филиси…
— Сейчас, сейчас. — она глубоко вздохнула. — Ищу.
Филиси осмотрелась в поисках нужных медикаментов. Не обнаружив ничего, что могло бы помочь Валентине, она принялась копошиться в ящиках, выбрасывая наружу всё, что ей точно не понадобится.
— Есть! — Филиси достала ампулу с неизвестным содержимым. — Это точно поможет!
— Уверена…
— Абсолютно!
Открыв новый шприц, она аккуратно заполнила его до нужной отметки. Подойдя к Валентине, Филиси нашла её артерию по следу от укола Каталины и ввела ей содержимое ампулы:
— Минут через пять-десять будешь, как новенькая. Каталина наверняка ввела тебе средство, которое используют для обездвиживания людей перед помещением в криокапсулу, а вот это впрыскивается тебе в кровь, когда ты просыпаешься.
— Хорошо…
— Должна будешь! — Филиси хмуро на неё посмотрела. — Ну ладно, не будешь. Эх, какие у тебя красивые волосы были… всё-таки лысая ты не такая сексуальная, как раньше. Так что твой долг вернёт… Каталина!
— Что?..
— Иди сюда, девочка моя. — Филиси подняла её голову перед собой, разглядывая застывшее в ужасе лицо. — А ты была красавицей. Поспешим, пока ты ещё тёплая.
Валентина краем глаза заметила, как Филиси быстро стянула с себя комбинезон и залезла на соседний стол, расположив голову Каталины между своих ног.
— Как же… вытащить твой язык. — Филиси тщетно возилась с её ртом, но вскоре бросила эту затею. — А и ладно. И так пойдёт.
Валентина закрыла глаза, чтобы даже боковым зрением не видеть то непотребство, что творила Филиси. Я также отвернулся, лишь слыша её удовлетворённое сопение и постоянные возгласы.
— Да, девочка моя. Вот так. Вверх-вниз. Вверх-вниз. О, да… какие пухлые губки… какой хороший носик… о, да. О, да! О-о-ой, как хорошо…
Это продолжалось и продолжалось. Минуту за минутой. У меня уже начали сдавать нервы, как Валентина резко взвизгнула и застонала, с трудом перевернувшись на бок и сжавшись в комок.
— Валли? — Филиси резко остановилась, повернувшись к ней. — В чём дело?!
— Не знаю… странно…
— Что такое?
— Я… словно умерла… почувствовала свою смерть. Это… даже не знаю.
— О чём ты вообще? — вспомнив о Каталине, Филиси мельком посмотрела на неё и тут же продолжила насиловать её голову. — Я не… о, да… понимаю…
— Я тоже. — Валентина пожала плечами и потрогала себя за обритую голову. — Я вспомнила свою… смерть. Почувствовала её…
— Как… да… в Сан-Франциско?
— Что?
— Ну… чувство смерти. Не помню, когда это… да что б тебя! — Филиси зарычала и с размаху бросила голову Каталины в стену. — Валентина, мать твою! Весь настрой сбила! Какого чёрта, а?!
Валентина с трудом привстала и, шатаясь из стороны в сторону, села на край стола:
— Что там с Сан-Франциско?
— Я не помню, когда это точно было. Лет двадцать назад. — Филиси быстро натянула на себя комбинезон. — Тогда в один день… даже в один момент, у всех в городе возникло чувство собственной смерти. Об этом ещё неделю потом кричали по всем каналам, но объяснить это так никто и не смог.
— Писатель.
— Кто?
— Писатель.
— Это ещё… — Филиси задумалась. — В костюме?
— Да. В очках ещё. С книгой.
— Чёрной?
— Да. А ещё он может исчезать.
Филиси покачала головой:
— Мне кажется, я его помню. Только не пойму, откуда. Он… — она потянулась рукой к выходу, пытаясь вспомнить уже не случившиеся события. — Нет, не помню. Странно.
— Сукин ты сын! — Валентина осмотрелась по сторонам. — Писатель!
Я не отвечал.
— Писатель, мать твою!
Нет.
— Появись немедленно!
Филиси наклонила голову вбок:
— Ты хочешь сказать, что он существует?
— Да, и он переписал события! Переписал мою смерть! Лжец!
— Мне пришлось. — я открыл глаза, глубоко вздохнув. — Не было выбора.
Филиси чуть ли не подпрыгнула на месте и спешно застегнула свой наполовину раскрытый комбинезон:
— Ни. — матерное слово. — Себе! Это действительно ты?!
Я кивнул.
— Ты существуешь! Я не схожу с ума!
Я снова кивнул.
— И всё то, что я не могу вспомнить, действительно было?!
— Именно так.
— Ты наврал мне! — Валентина ткнула в мою сторону указательным пальцем. — Ты сказал, что ты — моя галлюцинация, и не можешь ничего переписать!
— Я не могу переписывать, что захочу! Или что ТЫ захочешь!
— Но ты мог! И можешь до сих пор!
— Нет.
— Ложь! Где мой… — она ощупала свои карманы, но так ничего и не нашла. — Вон! Филиси, дай мне пистолет!
Я спешно добрался до столика у входа, забрав пистолет Валентины:
— Ну уж нет. Не в этот раз.
— Плевать! Филиси!
— Да что ты разоралась? — она развела руками. — Зачем тебе пистолет?
— Чтобы прострелить себе голову!
— Не время для шуток, Валли!
— Не хочешь, чтобы это сделала я, тогда убей меня сама!
— Чего?!
— Убей меня!
— Совсем рехнулась?!
— Я сказала, убей меня! Немедленно!
— Да не буду я тебя убивать! И вообще, если мне теперь нужно тебя убить, зачем я тогда отказалась от секса с тобой?!
Я приподнял руки:
— Успокойтесь!
— Не хочу и не буду! — Валентина, как ей показалось, с силой ударила кулаком по столу, по факту лишь жиденько шлёпнув. — Ты переписал мою смерть, но не можешь переписать его?!
— Так и есть.
— Зачем ты тогда вообще меня оживил?!
