давно, если вообще когда-нибудь это было. Он в центре «итальянского сапога», неудобно расположен для выгрузки войск, вокруг хоть маленькие, но горы. Дороги контролируются «секретами», небо просматривается на десятки километров. Нет, княже. Нас там не ждут и ждать не будут. Без твоих переходов нам там тоже ничего не светило бы. Так как ты, никто не воюет. Так что это обычная новость, один день погоды не сделает.
— Хорошо, — успокаиваюсь. — А что у нас тогда случилось, что день у тебя не задался?
— Распоряжение случилось от новгородского штаба. Обязали оставить города. — недовольно говорит Марат.
— Так мы же вроде бы уже? — не понимаю.
— Нет, мы оставили только один. Он поменьше был, и наши люди собрали все муниципальное или войсковое, что там было. А вот второй город только наполовину вычищен. Очень жаль его так бросать, но выбора нет. Я уже отдал распоряжения.
— Не вижу тут большой проблемы. Все равно, наверняка и кассу и арсеналы Ваши люди уже вывезли?
— Да. — соглашается Марат.
— Ну вот, остальное вряд ли бы по ценности было бы больше десятой части вывезенного. А скорее меньше, так что бросайте, И не нужно командам «собирать еще чуть-чуть». Поверьте, так будет лучше. Это действительно неважно. — просто чувствую несогласие мага, но вслух Марат ничего не говорит. — Вот и хорошо. Скорее всего война на территории Империи сегодня, ну, может, завтра закончится. У меня есть основания предполагать. Поэтому координируйте наши действия исходя из этого. Но говорить опять-таки никому нельзя.
— Понял. — соглашается Марат. — Да, с этой точки зрения, эти города уже не вражеские, — вздыхает. — Ну пусть так.
— Предварительная оценка захваченному есть?
— Нет, княже, — опять усмехается Марат, — у меня такая цифра в голове не помещается. Шучу, конечно, но много, Кирилл. Там довольно сложно оценивать, три группы трофейщиков посменно работают. Так что предварительную сумму думаю сможем услышать до штурма Атерно.
— Это хорошо, отряд порадуется. Если что, округляйте в сторону бойцов. Мне нужно, чтобы в Италии они были мотивированы.
— Сделаем. — чувствую, что он пожимает плечами, — Если прикажешь, я могу из взятых городских касс золотых по двадцать выдать уже сегодня, в счет доли. Это намного меньше, чем их будущая выплата, но для многих обычных бойцов это стоимость найма за три месяца.
— Выделяй. И по десять выдай даже тем, кто на клятве. В этот раздел трофеев перед Италией их включи. Пусть и с меньшей долей, чем у контрактных. Если нужно, то в счет моих. Мне нужен энтузиазм. Штурм, скорее всего, будет нелегким.
— Щедро, — хмыкает Марат. — Я бы не дал. Но может ты и прав. Выделю.
— Хорошо. Что по нашим соотрядникам и союзникам? — интересуюсь.
— Руяне просто ждут, радуются легким трофеям. Каждый день уточняют время погрузки на корабли, боятся что не успеют переместить соплеменников. Я уже им раза три сказал, что корабль будет. Но они настойчивы. Так же, как и твои знакомцы из Инквизиции. Чуть ли не каждые пару часов требуют точную дату выхода. — Марат уточняет. — Пока про новые корабли не знал, да и все корабли были задействованы в вывозе разного из городов — с логистикой у меня было не очень. Дирижаблями я и тех и других за три дня вывезти не успеваю. Но теперь я им и даты скажу, и даже время, чтобы были готовы. Хорошо.
— Радует. — автоматически киваю я, соглашаясь, — думаю с этим у нас сложностей не возникнет. Если будут совсем утомлять, то вызывайте Профа. Он точно скажет что и когда будет готово.
— Хорошо, — соглашается маг. — Будет нужно — вызову. Но, пока, пожалуй, обойдусь.
— Тогда, до встречи. — прощаюсь и сбрасываю контакт.
Так, отец или Настя? Вызываю отца, так как сестра успевает куда-то отойти, так, что я ее уже и не чувствую, пока я разговариваю с Маратом.
— Пап, утро доброе. У меня, внезапно, несколько вопросов.
— Кирилл, я еще не ложился, и только это тебя извиняет. Давай, на пару я уж точно отвечу.
— Неожиданно, — сомневаюсь. — Может тогда позже?
— Вызвал, так вызвал. Ничего, за десяток минут не развалюсь.
— Как прошла встреча? — интересуюсь, все-таки, несмотря на заверения отца, оставлять с Императором я его опасался. — попытки вмешательства были? Ты не посылал никаких сигналов, что тебя нужно спасать.
— Сын, мы старые друзья с Мишей. Он сам мне предложил еще в юности ограничить свое влияние обоюдной клятвой, так что за мой разум ты зря переживаешь, — хмыкает отец, — но за заботу, спасибо.
— Шахты? — решаю быть как можно более кратким.
— Не переживай. Я не продал, и подтвердил совместное использование. Даже больше скажу, ну что могу, конечно. — отец задумывается, — в свое время Миша был довольно заносчив, и не посоветовавшись с отцом предложил мне один из старых вариантов вассалитета. Не просчитав последствия, как я считаю. Точнее, думаю, он был уверен, что эта клятва меня обяжет больше, чем его. А он, за счет контроля своего разума вывернется. Как я говорил, с отцом он не посоветовался, а получить первым личным вассалом Высокова очень хотел. Я-то тогда уже показывал интересные результаты.
Клятва легла отлично, но потом, оказалось, что за соблюдением условий следит ну очень глубинная часть личности, причем, самих клянущихся. И ее уже не обманешь.
— Пап, ты это к чему?
— Терпение, сын. — отец опять делает паузу, и неторопливо продолжает, — Ну так вот, в процессе сегодняшнего, а нет, уже вчерашнего разговора, Миша вдруг осознал, что он чуть-чуть зарвался с тобой и Настей. Жаль, что ты этого не видел. Тебе бы понравилось. Как я понимаю, ты его не любишь особо? Зря конечно, Миша очень неплохой человек.
Клятва стала по чуть-чуть корежить его Дар, и он, думаю, испугался. Я его понимаю, конечно, я его еще тогда предупреждал.
И мы все вместе долго искали приемлемые условия, при которых сам Михаил смог договориться с собой. А я напоминаю, что обмануть эту часть себя нельзя, только договориться. — отец на секунду замолкает, — в общем, вкратце. Шахты разрабатываем вместе, я участвую в кампании Императора против Германского Союза, и после компании, в Империи появляется первый Свободный Граф. Правда без земли.
Но, поскольку, меня с Мишей связывают давние дружеские связи, особо ничего внешне не меняется, разве что обязательства мои станут менее жесткими.
Как-то так, Кирилл. Еще что срочное есть?
— Пожалуй нет, — перевариваю информацию.
— Тогда я спать. Зови только если небо упадет на землю, не меньше. — отец отключается.
* * *
*это действительно так и в нашем мире. В нашу физиологию «зашиты» три реакции на опасность/страх. Мы либо бежим, либо замираем, либо отвечаем агрессией, если процесс интенсивный. Если же нет — то там начинаются самообманы, неврозы всякие, болезни с непонятными симптомами, разное. Но и это тоже можно отследить по похожим, просто растянутым по времени действиям. Во всех трех случаях это довольно интенсивная реакция. Даже когда замираем (там идут процессы в теле, адреналин — быстрые, психосоматика — медленные, неосознаваемые). И это происходит даже тогда, когда человек не осознает свой страх. А вот если после, например, потрясения, или сессий с мозгоправом, или еще из за чего, фокус реакции перестраивается на связанную цель, то становится возможным ну очень многое. В страхе очень много сил/энергии блокируется.
Глава 36
Что же. Теперь нужно найти сестру, а вот с мамой, похоже, я поговорю теперь ближе к вечеру, не раньше.
Задумываюсь на секунду. Открываю портал и снова поражаюсь легкости настройки на нужную точку выхода.
— Доброе утро, сестра. — выхожу рядом с девушкой. Настя даже не пугается.
— Привет, Кир. Секунду подожди, хорошо? — Настю я нахожу, вместе с Котом, на большой поляне, недалеко от растущего комплекса Академии.
Я оглядываюсь, нахожу небольшое поваленное дерево и устраиваюсь поудобнее с целью посмотреть. А посмотреть есть на что. Внезапно я оказываюсь на небольшом уроке проклятий для Насти.
Понять что и как она сейчас делает у меня не получается, просто потому, что я не слышу комментариев от ее фамильяра, а они, очевидно, есть. Настя что-то делает, потом что-то меняет и делает по-другому, отчего уже становятся видны последствия. Видимо, сестра тоже уже переходит на другой уровень взаимодействия со своим Котом, и, похоже, у них тоже появляется мысленная речь. Что радует, конечно.
Настя сейчас тренируется на крысах,
