за князя не пойду.
Темноволосый мужчина напрягся, но продолжал сохранять поразительное спокойствие, ведь прекрасно понимал, что Ядвига его не любит…пока… Однако он непременно завоюет её сердце и разбудит в упрямом сердце ответные чувства. Да только несмотря на это, всё же ему было мало отцовского согласия, и Витольд стремился заручиться согласием самой невесты.
— Князь, простите мою дерзость, но могу ли я поговорить с отцом? — кротко спросила она.
— Конечно, — мужчина кивнул и, отступив, сел на лавку в ожидании.
— Да как ты смеешь… — Веслав ударил кулаком по столу, но Ядвига лишь пуще нахмурила брови.
— Нам нужно поговорить, и ты не смеешь отказать мне в этом!
Не дожидаясь ответа, дочь резко повернулась на каблуках и, нервно вышагивая, скрылась за дверью.
Веслав извинился за поведение дочери перед господином и поспешил за ней на кухню.
Место оказалось не самое подходящее для беседы, но никто из участников сейчас не обращал на это внимание.
— Отец, заклинаю, откажи ему! — Ядвига судорожно вцепилась побелевшими пальцами в рукав отцовской рубахи, но тот лишь нервно отдернул руку.
— Что за блажь в твоей голове, дуреха?! Это князь, а не какой-то босяк и оборванец. С ним жизнь твоя слаще меда будет.
— Не нужна мне такая жизнь! — она упала ему в ноги, обливаясь слезами.
— Да встань же ты, неразумная.
Шипя, как уж, наказал Веслав, после чего схватил дочь за плечи и рывком поставил на ноги.
— Не пойду за князя! Хоть выпори! Хоть убей!
— Да что же он тебе такого сделал, что ты нос воротишь?! Молод, красив, богат, знатен…
— Не люблю я его!
— И что с того? Сейчас не любишь, дак после свадьбы полюбишь.
— Нет, папочка, не делай этого…
— Да разве ты не понимаешь, что это же сам князь! Ты хочешь накликать на нашу семью беду?
— Не люблю и никогда не полюблю… — в истерике мотала головой девушка, растрепав длинную косу.
Она не могла больше молчать.
— Отец… мы с Николасом давно любим друг друга. Хотим пожениться, как только он достроит дом.
— Да знаю я, — жёсткий голос мужчины дрогнул. Веславу было невыносимо это слышать. — Я всё знаю, а вот ты не ведаешь, что говоришь.
— Папа, молю, не делай этого… Я люблю Николаса…
Веславу было горестно глядеть, как его драгоценная дочь убивается из-за презренного мальчишки. Хоть он и понимал, что это убьет её, но пришло время открыть ей всю правду, хоть и пообещал лично оторвать язык любому, кто осмелится рассказать о случившемся.
Он больно сжал плечи дочери и с силой тряхнул её, словно это могло привести её в чувства.
— Да пойми ты, глупая, бросил тебя твой Николас. Не вернётся больше!
Глаза девушки распахнулись, точно её окатили ледяной водой.
— Что ты такое говоришь? Этого не может быть! Ты лжешь мне! Хочешь обмануть!
— А куда, ты думаешь, он пропал? Не так уж и много времени прошло после твоего отъезда, как в деревне появилась какая-то девка. Пальчиком поманила и помчался этот гад за её юбкой. Женился почти сразу.
— Нет… — голос её срывался на крик, — это ложь!
Ядвига кричала, вырывалась, рыдала, билась, точно рыба об лёд, а Веслав лишь сильнее прижал дочь к груди, не давая навредить себе.
Он гладил дрожащее дитя по голове и тихо приговаривал:
— Спроси кого угодно из наших. Женился на чертовке и укатил с ней из деревни.
— Ку-уда?!
— Не нужно тебе этого знать.
— Куда? — сквозь горькие рыдания допытывалась Ядвига.
— Поговаривают, что обосновались проклятые в соседней деревне, но какая теперь разница.
— Но почему же все молчали?!
— Потому что я запретил им говорить. Думал, что исчезнет это горе с твоих глаз, постепенно и забудешь о нём.
— Отец… этого не может быть… — она вцепилась руками в рубаху отца, смачивая её водопадом горьких слез.
Веслав гладил дочь по рыжим волосам.
— Может, дочка…
Отец осторожно отвёл дочь в сторону и усадил на лавку.
— Посиди, успокойся, а я пока поговорю с князем. Он станет тебе лучшим мужем, чем этот подлец, — он поцеловал дочь в макушку и вышел.
Ядвига осталась одна, не в силах отдышаться. В груди всё горело, тело трясло, а голову разрывало от ужасающих мыслей.
— Нет…я не верю…не верю, — бормотала она под нос, обняв себя за плечи. — Ложь, всё ложь. Не поверю, пока сама всё не увижу.
Она вскочила с места и безрассудно бросилась в сторону двери, выбегая в ночь.
Задыхаясь неслась вперед, подхватив в руки подол юбки, чтобы не мешался. Низкие каблучки звонко цокали, ударяясь о камешки, а красные сапожки, которыми она некогда так дорожила, были безнадежно испорчены, когда носы цеплялись за торчащие ветки. Но всё это уже не волновало девушку. Она не видела вокруг себя ничего, кроме лица Николаса. В её воображении он всё так же ласково и любовно улыбался ей, протягивая навстречу руки.
— Я должна посмотреть ему в глаза. Должна с ним поговорить, — смахивала она с глаз пелену слёз. Все чувства обострились, дыхание сбилось, а ноги сами привели девушку к нужному дому, точно неведомая сила направляла её.
Перескочив ступеньку порога, Ядвига что было силы заколотила в дверь. Она продолжала и продолжала, пока не услышала внутри тихий шорох шагов.
Цокнул засов, скрипнули петли и на пороге возник сонный, раздетый до пояса Николас.
— Да кто там в такую пору… — слова застыли на устах, когда он встретился глазами с взъерошенной, заплаканной и запыхавшейся девушкой. — Ядвига…
— Скажи мне, что всё, что я узнала, — неправда. Молю… — она бросилась на него и заколотила кулачками по обнаженной груди. По щекам её стекали слёзы, а губы побледнели и дрожали.
Николас ничего не отвечал и лишь продолжал терпеливо сносить истеричные удары. Ему не было больно физически, но внутри что-то надломилось и оборвалось. Он был шокирован появлением возлюбленной, отчего сердце бешено колотилось в груди, мешая сделать вдох.
Руки мужчины взметнулись вверх, но вместо того, чтобы обнять Ядвигу и утешить, он перехватил её кулаки и оторвал от себя в тот самый момент, когда за его спиной послышался тонкий женский голосок.
— Кто пришёл?
Девушка выглянула, удивлённо глядя на непрошенную гостью. Соперница оказалась очень даже хороша собой. Длинные черные волосы блестели, как черная вода, отражающая холодные блики ночного светила, большие золотистые глаза сверкали, как две монеты на солнце, высокие скулы, длинная шея, тонкий стан лишь подчеркивали её очарование. Вот только лишь сложенные тонкой полоской губы казались мертвецки бледными, точно их обесцветили белилами.
— Николас, кто это? — незнакомка коснулась обнаженного плеча мужчины, невинно хлопая длинными густыми
