всё для неё было ново и интересно сейчас. Дорога в школу была дальняя. Сначала она выходила к железнодорожным путям и резко уходила влево; затем петляла широкими Осиновскими улицами и выходила к реке. Потом долго тянулась вдоль реки, по самому её берегу, мимо домика Репина. И затем снова уходила влево от реки, чтобы привести, наконец, к школе.
Идти надо было почти целый час, но Верочку не утомила дорога. Для неё всё было как в сказке: широкие улицы и узкие переулки, резко сменяющие друг друга, близость путей и грохот поездов на мосту. И берег реки, поросший ивами – молодыми гибкими деревцами, качавшимися от малейшего дуновения ветерка, и уже старыми вековыми красавицами с толстыми широченными стволами и длинными тонкими ветвями, спускающимися с огромной высоты к самой воде. Несмотря на почтенный возраст самого дерева с необъятным, казалось, окаменевшим стволом, густые длинные ветви хранили молодость и саму жизнь: они всё так же шелестели листвой и раскачивались на ветру, вместе с молодыми стройными соседками.
Всё это уже видано было Верочкой, и не раз, но сейчас представало перед нею по-другому. Каждый поворот и каждый вид, открывающийся взору, заставлял чаще биться её сердечко.
И вот, наконец, показалась долгожданная школа. Верочка полюбила её с первой встречи. Именно здесь, в этом райском уголке и должны были пройти лучшие годы её жизни.
Школьный двор представлял собой совокупность небольших одноэтажных строений. Справа была старшая школа – здание с просторными коридорами и высокими потолками. Здесь легко дышалось и было очень светло и уютно. Слева было здание поменьше – младшая школа. Здесь же располагалась учительская и примыкала школьная столовая. А посередине школьного двора стояла небольшая церквушка – вершина человеческой мысли и труда – сложена из дерева без единого гвоздя. Она украшала и озаряла и без того светлый школьный двор.
В глубине двора располагались уборная и сараи. А задний двор школы выходил на реку – тропинка резко спускалась по крутому склону к воде.
Верочка была очарована. Она всё время дергала Лизу за руку и говорила:
– Мама, посмотрите. Ой, смотрите, там. А вот здесь, видите?
Лиза улыбалась восторгу дочери. Рая была более сдержанна. Ведь она перешла в пятый класс – она теперь будет ходить в старшую школу. Её распирала гордость, но она старалась не показывать виду. Тем более что она давным-давно уже знала и сто раз видела всё то, чем сейчас впервые восторгалась её младшая сестра. Сейчас она с высоты своего возраста и положения старшеклассницы-отличницы так небрежно и снисходительно откликалась на призывы Верочки «посмотреть сюда» или «заглянуть туда», и иногда что-то ей показывала и разъясняла, как взрослая и опытная старшеклассница.
Шурочка же вообще не разделяла восторг младшей сестры и гордость старшей. Она со скучающим видом смотрела по сторонам. Её занимал один вопрос: скорее бы обед. Первые два урока всегда были для неё наполнены мучительным ожиданием. Казалось, этот звонок никогда не прозвенит. Урок был бесконечно длинный. Зато, когда, наконец, звенел звонок, это была самая лучшая в мире музыка – она означала большую перемену и поход в столовую, а там – долгожданный кусок хлеба с чаем.
Шурочка вообще ходила в школу исключительно ради обедов. Ну и ещё, может быть, из-за подружек. На уроках же она в большей степени скучала. Зато Рая была круглой отличницей. Для неё учеба была важна как воздух. Она целыми днями читала, учила, зубрила. Ей не нужно было прогулок, игр, посиделок – без всего этого Рая могла обойтись. У неё была одна страсть – это учёба. Учителя хвалили её, классная руководитель благодарила Лизу за такую прилежную, усердную дочь, говорила, что Раечка – гордость школы, и что ей обязательно надо учиться дальше.
– Вашей дочери надо поступать в техникум, – говорила классная учительница. – Она подаёт большие надежды. Не отказывайтесь от светлого будущего вашей дочери. А мы с учителями со следующего года начнем её готовить для поступления. Вы не против?
– Да я и не отказываюсь, – отвечала Лиза. – Пусть учится. Тем более что для неё самой это очень важно. Она не может без своих книжек, сама всё зубрит.
7.
Верочка заявила, что тоже будет хорошо учиться, что будет, как Рая – учёной. Учёба давалась ей легко, Верочке нравилось заниматься.
На переменках она встречала в коридоре Шуру – та носилась с одноклассниками в догонялки. Шум стоял неимоверный, все вокруг кричали и визжали. Вдруг из-за двери класса выглянет какой-то мальчишка и позовёт: «Машка – деревяшка, Шурка – штыкан!». Ой, что тут тогда начинается! Девчонки забегают вслед за мальчишкой в класс и гоняются за ним, пытаясь достать и стукнуть чем-нибудь по голове, чтоб не дразнился. Так они гоняют, пока кто-то в конце концов не разревётся, или, ещё хуже, зайдёт на шум какой-нибудь учитель и сделает строгое замечание. Это было самое страшное наказание для детей, поскольку учителей боялись и уважали.
Уже к середине первого класса восторг Верочки был омрачён одним досадным случаем. Как-то на уроке письма учительница задала писать предложение: «Маша ела кашу». Надо было написать целую страницу. Вера очень старалась, не сделала ни единого исправления или помарочки, и первая принесла свою тетрадь учительнице на проверку. Учительница посмотрела в тетрадь, потом на Веру и сказала:
– Верочка, ты всё сделала очень чисто и аккуратно, и быстрее всех. Но посмотри, дорогая, что ты написала.
Вера глянула в тетрадь и ужаснулась. Всю страницу она старательно исписала: «Маша ела кшу». От досады и обиды она не могла вымолвить ни слова. Надо же – так старалась, и так опозорилась.
После уроков Шура ждала Веру, и они вместе шли домой. Так велела мама – ей некогда было ходить в школу за первоклассницей Верой, у неё хватало забот по дому.
Так дни сменяли друг друга. Прошла осень, за ней зима. И снова наступила весна. Лиза засеяла огород. А ближе к лету Матвей принёс домой двух маленьких козлят. Всё лето девчата с ними нянчились, носились, как с драгоценностью какой-то. Дали им имена: Борька и Зорька. Правда, позже выяснилось, что Зорька тоже мужского пола, но переименовывать уже не стали. Девочки очень к ним привязались, и даже слышать не хотели, что, когда козлята подрастут, их придется зарезать и съесть.
Однажды Зорька заболел. У него вздулся живот – видно, съел что-то не то. Он очень мучился. Девочки плакали, не знали, как помочь. Кто-то из соседей подсказал им, что нужно ему пустить кровь, а
