для Колош.
Письмо 65
Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец[120].
Путешествие мое по Азии, начавшееся с 31 августа 1846 года (не считая морских плаваний), слава Богу, кончилось благополучно; 5 июля 1847 года я возвратился в Аян, где остаюсь в ожидании отхода судна. Ныне привелось мне проехать лишних две с половиною тысячи верст, частью оттого, что камчатская епархия, в сравнении с 1843 годом, сделалась обширнее: пределы ее к юго-западу от Охотска касаются китайских границ; — частью оттого, что я опасался ехать из Охотска прямо в Аян: ибо время было позднее, а ехать надобно было большею частью по реке Мае; и оттого я ехал обыкновенно Охотскою дорогою, почти до самого Якутска; оставалось только 140 верст. Оттуда поворотили мы на новоустроенную Компаниею Аянскую дорогу, которая современем гораздо будет лучше, чем Охотская. О летней же дороге из Аяна в Якутск и говорить нечего; вместо 30 или 35 дней верховой езды, как это было из Охотска, ныне из Аяна надобно проехать только 250 верст, по расчищенной дороге, не более как в 6 дней, и потом сесть в лодку и плыть даже до самого Якутска. Очень желательно, чтобы казна обратила внимаше на Аян и Аянскую дорогу, и станции с Охотской дороги перенесла на оную.
Из Охотска мы выехали 26 марта и в Аян приехали 5 мая. Весенняя распутица заставила меня бросить повозку и ехать на простых дровнях, с зонтом из парусины, и ехать и на лошадях, и на оленях, и на собаках (в одном месте кладь везли на быках). Я боялся, что глаза мои сделаются хуже от яркого света солнечного, отражающегося от снегу; но благодарение Господу! я не пострадал от этого нисколько; а все неприятности и беспокойства, какие приходилось испытать, уже забыты, и я опять готов ехать; и точно, если Господу будет угодно, я не отказываюсь и еще сделать третье путешествие.
По прибытии в Аян, открылся случай побывать и в новоотчисленном от Иркутской епархии крае Удском. И я этим случаем воспользовался 6 июня отправился я, со всею свитою моею, в байдарке; 17-го прибыли мы в устье реки Уды, а 19-го прибыли в самое Удское, отстоящее от устья в 90 верстах. Здесь Господь помог мне и еще совершит освящение новосозданного храма (это было уже в четвертый раз в нынешнее мое путешествие); 26-го числа выехали из устья реки Уды, в байдарках и лодках, и 5-го июля прибыли в Аян.
Неутешительно состояние Удских жителей, и духовное и внешнее. Склонность к пьянству до того сильна в крестьянах и поселенцах, что и прогонные деньги, полученные от меня с особенным увещанием употребить их в пользу свою и своих голодующих семейств, почти все употребили на вино.
Одно утешает меня относительно Удских прихожан, что число крестьян и поселенцев не велико, и большую часть составляют Тунгусы, которы так же добры, как и их собратия, живущие между Гижигою и Охотском.
Свет Евангелия начинает распространяться с нашей стороны и за пределы китайской границы (впрочем, без всякого моего содействия). Удский священник, во время своих поездок по приходу, имеете случай видеться, на урочище Бурукан, с Нигидальцами и другими инородцами, живущими в пределах Китайской империи, которые приходят за промыслами и торговлею. При всяком свидании, священник беседовал с ними о спасении души, и беседы его, при содействии Божием, не остались без плода: в 1845 году (когда Удская церковь была уже причислена к Камчатской епархии), окрестилось из них 9 человек, в 1846-м-3 человека. Один из них показал редкое ycepдиe к принятию св. крещения.
Посильный действия и труды наших миссионеров Господь благословляет видимыми успехами. В 1845 и половине 1846 года окрещено более 1000 человек. В том числе, более ста Чукоч азиатских (в Анадырске). Самое большое число обращено в Квихпакской миссии (298 душ), и осталось много оглашенных. 199 человек прибретено Нушегакским миссионером, который впрочем, за болезнью, переведен в Кадьяк, и место его остается праздным. Кенайский миссионер, от которого еще не получено официальных донесений иеромонах Николай, взятый мною из Вифании), ревностно подвизается на своем поприще, и в первыя свои поездки окрестил Кенайцев более 200 человек и миропомазал 75. Прибытие в Ситху священника, вместо иеромонаха Мисаила, дало возможность тамошнему священнику П. Литвинцеву (переведенному из Кадьяка) заняться беседами с Колошами; и вследетвие сего окрестились нынешнею весною 36 человек, и многие женщины, как пишет священник, неотступно просят о крещении. Церковь, для них устрояемая вне крепости, приходит к окончанию. При этом, Колоши показывают свое ycepдиe, помогая в доставке леса и проч. Это меня очень радует, ибо на построение особой для них церкви они долго не соглашались; и потому я не надеялся, чтобы они стали помогать при устроении церкви. Итак, по милости Божией, я надеюсь и еще совершить освящение, нового храма вскоре по возвращении моем в Ситху, которое, полагаю, будет около 26 августа. Из Аяна намерены мы отправиться 24 июля.
Поручая себя молитвам Вашего Высокопреосвященства, имею честь быть с сыновнею преданностью и любовью, Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря и Отца, нижайший послушник
Иннокентий, Епископ Камчатский.
июля 22 дня 1847. Аянский порт.
Письмо 66[121]
Сиятельнейший Граф, Милостивый Государь!
Иркутская Казенная Палата по отношениям моим об отпуске прогонных денег и половинного, не в зачет, жалованья определенным мною в Камчатский Петропавловский собор протоиреию Евсевию Протопопову, служившему до того в Охотске, и диакону Андрею Благовидову, поступившему туда из Новоархангельска, и оттуда же поступившему на служение в Охотск священнику. Михаилу Масюкову — предписала выдать прогонные деньги ординарные, а именно: протоиерею Протопопову на три лошади, священнику Масюкову и диакону Благовидову каждому на две лошади, а семействам их каждому на одну лошадь. Касательно же выдачи половинного, не в зачет, жалованья, она в отношение своем ко мне от 12-го сентября 1846-го года, за № 9797-м, отвечала, что она не решилась на выдачу просимого мною означенным лицам полугодового, не в зачет, жалованья, по неимению в виду закона, так как жалованье не в зачет выдается только тем духовным лицам, кои отправляются на службу в Камчатку из Иркутской или других губерний. Но в то же время, в 1846-м году, внов произведенному священнику Илариону Черных, от Новоархангельска до Тауйска чрез Охотск, выданы двойные прогоны, как ему, так и жене его.
Также ординарные прогоны выданы выбывшим из Камчатки протоиерею Прокопию Громову и священнику Алексею Кокшарскому с семействами, на основании, как она пишет в отношениях
