травмах, похожих на ее случай.
В два дня подруга собралась и улетела.
Надеюсь, что у нее все пройдет хорошо, она — чудесный человек и заслуживает счастья.
Людмила, пользуясь моей слабостью, обнимает, гладит по голове… И я не сдерживаюсь, сил больше нет, все так тяжело внезапно, безвыходно.
Шмыгаю носом, вытираю глаза, шепчу тихо:
— Лисовский здесь. Муж бывший.
— И ты так сильно его боишься? — хмурится она.
— У меня внутри ребёнок, — начинаю сбивчиво пояснять свою нелепую ситуацию, — а бракоразводный процесс ещё не до конца доведён. И он возьмёт меня вместе с ребёнком. Я уже никуда не денусь… Люсь, никто не защитит. Отец ребёнка, мужчина, которого я сильно люблю, но… Лисовский раздавит его.
Высказанный вслух, кошмар обретает реальность, начинает болеть сердце, сажусь, невольно потирая левую сторону груди.
Людмила наливает воды, заставляет выпить.
Хмурится все больше, явно просчитывая варианты.
— Тут бы Игоря подключить, — говорит она, — он заступится… Но он на объект умотал, вместе с Колесниковым. Надеюсь, друг друга не прибьют по дороге.
— Не надо, хватит! — открещиваюсь я. — И без того сегодня глупейшая ситуация была в офисе, еще не хватало ее усугублять. Мне просто надо найти в себе силы и разобраться самой. Это мой муж, в конце концов, и крест мой.
Встаю, допиваю воду и открываю сумку, стоб достать салфетки.
Минута слабости прошла, и я снова собираю себя в одно целое, готовлюсь к борьбе.
И уже страшно жалею, что рассказала Людмиле о своей ситуации.
— Погоди, — Людмила тормозит меня, смотрит в глаза, — давай я с мужем поговорю… Он даст людей, они тебя проводят.
— И что? Они так и будут меня все время провожать? — скептически усмехаюсь я, вытирая слезы салфеткой, — бракоразводный процесс затянут, Лисовский… Он психопат. И способен на многое. Я не хочу брать на себя ответственность за жизни других людей, вообще не причастных… И без того нервы порядочно помотал моим знакомым в столице. Да и здесь тоже, увидит рядом со мной посторонних, еще больше взбесится. А так есть шанс договориться.
— Если у твоего Лисовского окончательно съехала крыша, милая моя, ты в опасности.
— Тем более, никого не нужно подставлять под это. Я сама виновата, затянула… Сама и разрешу.
В этот момент я верю в то, что говорю.
А как иначе?
Иначе просто сразу из города надо уезжать, без вещей и будущего, с ребенком в животе.
Нет уж.
В конце концов, зря я так сгустила краски. Лисовский — манипулятор, он умеет нагнетать, вон, как ловко меня в круг замкнул…
Да, недолго я воздухом свободы подышала… Хотя, глотнула от души, чего уж там.
Как бы то ни было, назад в клетку я не пойду. Обломится.
Пусть еще десять статей заведет, разберусь.
Главное, от него избавиться уже.
И чтоб никто не пострадал при этом.
Да, в этот момент я верю в то, что способна противостоять злу. В конце концов, я не одна теперь.
Глава 33. Одна
Глава 33. Одна
Я выбрасываю салфетки и двигаюсь в сторону двери, но Людмила перехватывает меня за локоть, тормозит:
— Подожди. Не делай глупостей, девочка, все можно решить…
Ну вот до чего довела моя временная мягкотелость. Все считают возможным лезть в мою душу и мою жизнь! Хватит уже!
— Вам какое дело?! — грублю я, вырывая локоть из цепких пальцев. — Я в вашей фирме без году неделя, даже не оформлена официально.
— То есть, ты думаешь, что я волнуюсь только о тех, кто оформлен официально? — изумляется секретарша, и столько обиды в ее лице и голосе, что я тут же начинаю испытывать муки совести.
Нельзя так, она искренне пытается помочь.
И только моя проблема, что здесь никто, кроме меня самой , ничего не решит…
— Людмила Вячеславовна, простите меня, пожалуйста, но мне нужно уйти, — смягчаю я тон, — объяснительную, почему ухожу раньше, напишу потом, задним числом, если позволите… И… Спасибо вам за все. До свидания.
Хватаю сумочку, выбегаю из кабинета.
— Эмма, подожди! Эмма! Тебе нельзя! — Люся, все еще пытаясь меня остановить, идет следом по коридору.
— Только мне и можно, к сожалению, — срываюсь я опять, разворачиваюсь к ней. — Я это все затеяла, уехала, не разрулив с бывшим мужем, струсила. И вот моя трусость теперь боком выходит.
— Эмма, Игорь со всем разберётся! И мой муж… И генеральный, Эмма! Ты не знаешь, он у нас нереально крут!
— Да кому какое дело до меня? — искренне изумляюсь я, — и как потом буду благодарить за заботу? А ваш Игорь не может даже со своими женщинами разобраться! Не помнит, что и с кем…
— Эми! Ты не права! Да, Игорь сейчас нестабилен, у него брат младший умер недавно. А год назад — жена с ребёнком. Во время родов.
У меня все внутри сжимается от ее слов, и жалко так Игоря, его жену и нерожденного ребенка… И вообще…
Но надо идти.
— Простите меня, пожалуйста, — шепчу я и практически бегу уже прочь по длинному, невыносимо длинному коридору. — Я не хотела никого задеть. Оставьте меня в покое, пожалуйста, у меня своих проблем выше крыши!
Людмила еще кричит мне что-то вслед, но я уже не слышу, добегаю до лифта, к счастью, быстро распахнувшего для меня свои двери, и обессиленно выдыхаю, когда створки съезжаются.
Вся эта ситуация невыносимо давит, а мне и без того тяжко.
Какого черта я вообще рот раскрыла? Разговорилась с незнакомым, чужим человеком… Теперь точно увольняться придется, даже думать не хочу, какие слухи обо мне пойдут. Хоть Людмила на сплетницу не похожа, но в любом случае, что-то да просочится. Не бывает по другому в коллективах.
Через пару минут, загружаясь в такси, выкидываю эту сцену из головы. О другом надо думать. Силы копить.
Стратегию разрабатывать.
Я все же решаю признаться Лисовскому, что я — тварь и шалава. И спала со всеми подряд от нервов и расстроенной семейной жизни. Причем, еще в столице начала, а
