прилетел удар дубиной. И только потом, когда ожидаемо никуда не попал, слегка выпрямил руку, надеясь достать врага саблей! Есть! Достал!
Разворот не удалось завершить, правая нога в кого-то упёрлась. Пока я саблю назад тянул, снизу, с земли кто-то в эту ногу и вцепился! Зубами вгрызся в голень чуть выше сапога! Да ещё словно собака пережёвывать принялся! Пусть там ткань толстая, но ощущения всё равно неприятные.
А тут почувствовал, как чужие когти ногу вдобавок царапать принялись, да к тому же всё выше и выше по бедру поднимаются! Так, глядишь, и до паха доберётся! От страха за сокровенное аж челюсти свело! Отпрыгнул назад, волоча тело за собой, очень уж крепко чужие зубы в ногу впились, отпускать не захотели. Ударил коленом левой ноги, сапогом следом пнул, ткнул куда-то вниз остриём сабли, каблуком придавил и попал во что-то мягкое.
Наконец-то освободилось бедро, разжались чужие зубы. Ткнул куда-то туда ещё раз остриём, надавил сильнее. Заклекотала темнота, захрипела под ногами и замолчала. Только тихий свист послышался, как будто я камеру проколол. Замер настороже, прислушался…
Всё, что ли? Закончился враг? Вышел весь? Почему так темно? Мокша же вроде огонь запаливал? Где он? А нет никакого огня! Только едкий запах горелой ткани в нос шибает!
— Мокша?
— Я здесь! — тут же из темноты ответил десятник.
— Цел, это хорошо! Что с огнём?
— Сейчас будет!
Пока впереди чертыхались да бурчали что-то неразборчивое, кто-то у меня за спиной сообразил да подсуетился, свой огонь запалил! А там ещё и ещё огоньки появились, светлее стало.
— Все целы?
Дружинники между собой запереглядывались, Мокша головой закрутил, в стороне десятники голоса подали, перекличку затеяли. Пока отдышался, пока себя осмотрел да ощупал на предмет повреждений, как раз и доклады подоспели о потерях.
Убитых, к счастью, не оказалось, всё-таки мы в железе, да ещё успели вовремя отреагировать на хитрость разбойничью, не дали им со спины напасть. Опять же разбойники в домотканую одёжку поголовно одеты были, да и разбойников тех можно было по пальцам пересчитать. В основном, как оказалось, бабы нападали! Из оружия палки какие-то и ножи навроде кухонных. То-то всё царапались и кусались, да норовили за пах ухватиться! Не получилось у них ничего, к счастью…
Глава 12
Выломали несколько обросших мхом брёвен из тына, они сгнившие до трухи внутри, поэтому проделать такое оказалось совсем несложно. Такое впечатление, что тын на мхе и держался. Шутка, конечно, но под ударами топора дерево буквально развалилось на части.
Через образовавшийся пролом от догорающих перед землянками костров немного света до нас долетело, стало проще передвигаться. Выбрали, что покрепче и посуше из этого нарубленного или скорее наломанного хлама, и тут же разожгли дымучий до ужаса костёр. Этим бы дымом комаров отгонять, да нет их по какой-то причине в этом месте. На протоке и в камышах были, а здесь, на вершине, ни одного не слышал! Интересный факт, недаром, видимо, именно в этом месте капище поставили.
Дальше — проще. Ободрали крышу на ближайшей землянке, из сухих до звона жердей соорудили простейшие факелы, запалили их и на скорую руку осмотрели «поле боя» внутри бывшего капища и поляну снаружи. Мокшу отправил сбором трофеев руководить и вообще осмотреть тут всё очень тщательно. Ну и я пока осмотрюсь.
Тут-то и нашли в дальней землянке основную часть женского населения разбойничьей шайки! Сунулись дружинники по земляным еле заметным ступенечкам вниз, факелом нутрянку осветили, а там — бабьё битком!
Ко мне один из бойцов подскочил, доложил о найдёнышах. Пошёл своими глазами глянуть, кто в том полуподземном домишке отсиживался.
Первым делом на своих воев глянул. Порадовало, что никто из них расслабляться не стал, стоят все настороже. Мечи хоть и в ножнах, но руки рядышком с рукоятями держат! Щитами прикрываться не стали, но заметно, что готовы к любой неожиданности со стороны выползающих из землянки.
И только потом внутрь заглянул. Увиденного при свете факелов хватило, так что спускаться не стал, побрезговал. Не стыжусь признаться, но как-то так. Очень уж вид открылся страшный. Да и вонь от них такая, что горло режет. Про нос вообще молчу, он от таких запахов вообще отключился.
Плотно стоят, плечом к плечу. И когда только успели так набиться? И ведь тихо стоят, словно мыши! Хоть бы одна пискнула! А ведь в землянке им очень тесно, да и дышать уже явно нечем. Хрипят, сопят, но молчат. И глаза почти у всех плотно закрыты, только видно при свете факела, как веки мелко подрагивают. Запуганные до жути.
Приказали всем им выходить наружу.
Точно, запуганные и забитые. Как приказали, так они сразу и двинулись с места. Словно зомбированные, так и пошли на выход с закрытыми глазами. Ну и понятное дело, сразу же давку устроили. Выход из землянки узкий, там по одному проходить нужно. Пришлось регулировать процесс.
Как водится, дружинники при виде выползающих из землянки женщин тут же зашумели, зашутили на все лады, заухали, зареготали. Те ещё больше скукожились, сжались.
— Куда их? — обернулся Мокша.
А и впрямь, куда? Оглядел столпившихся у входа в землянку женщин, скривился. Там, перед тыном, против нас воевали другие, крепкие и откормленные, к тому же все хорошо одетые. Некоторые даже в железе попадались. А эти просто обслуживающие персонал, что-то вроде рабынь. Да почему вроде? Рабыни и есть! И одеты в жуткую рванину, мосластые тела через многочисленные прорехи в одежде проглядывают. Грязнущие, жуть. Почти все плетьми пороты, даже мне отсюда видны загноившиеся раны от побоев. Нам такие точно не нужны!
Ничего, оклемаются! Если захотят, конечно. Запасы кое-какой провизии у разбойников имеются. Забирать с собой всю эту еду нет никакого желания, так что с голоду женщины точно не помрут. Да и лодчонки в протоке останутся, мы просто не в состоянии весь этот водоплавающий транспорт с собой уволочь. Так что желающие уплыть с острова на материк всегда могут ими воспользоваться. В общем, не пропадут!
— В углу пусть посидят пока. Да присматривайте за ними, чтобы без надзора никто из них никуда не ходил.
Это во мне осторожность заговорила. Как бы заразу какую не подхватить! Или насекомых…
— Может, за тын их? Да пусть идут, куда глаза глядят? А то мороки с ними будет столько, что… — десятник не договорил, лишь скривился да рукой махнул. — За железо не хватались, в сечу, как другие,
