плохое, так ведь я всегда смогу вернуться домой? Правда же?
— И не забудь охранников своих прихватить! Грят в озере-то лихие людишки порой шалят, даже на торговые баркасы иной раз налетают!
— Луша, ну какие охранники? Они же мне далеко уйти не дадут!
— Так ты им скажи, что за травами пойдёшь!
— Куда? За Чудь-море? Смеёшься?
— Чтой-то сразу смеюсь? — даже оскорбилась Луша. И тут же придвинулась ближе, зашептала горячо. — Или найми кого на торге! Сопроводят тебя до Наровы-реки, а там их и отпустишь!
— Нанять? — нахмурилась девушка. Задумалась и решительно тряхнула головой. — Забирай травы! Потом за них рассчитаешься! А мне спешить нужно!
* * *
Отступил от тына, развернулся спиной к огню — так хоть немного глаза к темноте привыкнут. Отстранился от всего, от предсмертных хрипов умирающих, от треска горящих поленьев в кострах, от лёгкого шума листвы на деревьях. Под подошвами сапог земля мелко-мелко задрожала, я даже опешил на секунду. Словно неподалёку мотор заработал! Тут же сообразил, что кто-то бежит. И он точно не один!
— Готовьтесь, сейчас тати из земли полезут! — успел предупредить своих людей.
Слух обострился, и я сразу же насторожился — шорох просыпанной неподалёку земли ни с чем не перепутать! Шуршат между собой комочки, падают куда-то вниз; постукивают друг о друга мелкие камешки. А это явно деревяшка стукнула. Знакомый звук и глухой, словно через вату. Что это? Люки подземных ходов открывают?
Шикнул сквозь зубы, прошипел нечто неразборчивое, чтобы раньше времени не спугнуть разбойников. А рядом стоящие дружинники точно услышат. Им и такой малости достаточно, все настороже держатся. Особенно после моего предупреждения и отхода Мокши.
Опустился на колено, чтобы в отсветах костра за спиной не маячить. Опять же тын за спиной, на его тёмном фоне меня трудно разглядеть будет. Арбалет вскинул…
Всё равно ничего не видно! И так-то уже темно, а под деревьями ещё темнее!
И приглушённый шум от копошения под деревьями чужих всё нарастает и нарастает!
Эх, огонёк бы хоть какой запалить! Не видно же ничего!
И тут, словно не одному мне такая мысль в голову пришла, вспыхнул среди деревьев робкий алый язычок горящей бересты, затрепетал и быстро разросся в небольшое, но яркое пламя! Наши! Теперь хоть различить можно, где свои, а где чужие. Наши в железе, а оно бликует, сверкает оранжевым в свете пламени! Враг на их фоне чёрными пятнами мелькает!
Пусть пламя невеликое, но и этой малости оказалось достаточно, чтобы немного осветить спуск от тына к лесу. В багровом дрожащем свете заметались красно-чёрные тени, замахали причудливо изломанными руками-сучьями, вскинули перед собой огромные в ночи луки! Заскрипели протестующе сгибаемые дуги…
— Бей! — гаркнул!
И тут же стукнули наши арбалеты, ударили по теням болты, не позволив им прицелиться и выстрелить, отбросили назад! А кого-то вообще сбили с ног, подламывая в поясе и коленях.
Выцелил самую здоровую и широкую тень, показалось, что как раз этого здоровяка я возле столбов с привязанными и видел! Ну и всадил болт в самую серединку силуэта. А то этот здоровяк очень уж лихо размахнулся!
Показалось, что даже услышал, как болт в тело вошёл! Зашаталась тень, опустилась на колени, завалилась медленно на бок. И в этот момент вместе с ней ушёл и свет, угасло пламя, догорела береста!
И только тогда вой звериный раздался, заухала темнота, застрекотала, заклекотала на разные голоса, нагоняя ночной жути!
Да только зря стараются! Не страшно нам уже. Зато понятно, где противник прячется, куда смотреть и стрелять.
Глухой удар, кто-то уже грудь в грудь сошёлся. Взвизгнул и тоненько завыл впереди одинокий женский голос и тут же со всех сторон, словно по команде, подхватили этот вой жуткие в ночи бабьи голоса, запричитали что-то неразборчивое, подвизгивая по-звериному.
Жути нагоняют!
Спину словно морозом ожгло, настолько острым показалось чувство опасности. Арбалет упал на землю, а пальцы уже на рукояти сомкнулись и вытянули саблю из ножен! Каким чудом умудрился разглядеть в этой темени летящую прямо в голову острую сталь, не знаю… Наверное, инстинктивно отработал. Тело само по себе двигалось! Вот когда пригодились многодневные упражнения с оружием…
Короткий отбить чужой клинок в сторону с разворотом корпуса, одновременно встать на ноги, шагнуть вперёд и ударить ножом в бок чёрной тени передо мной. Не останавливаясь, продолжить разворот и круговым махом полоснуть саблей перед собой. Есть удар, тряхнуло руку! И быстрый взгляд по сторонам! Чисто пока!
Лезвие сабли вязнет в агонизирующей плоти, тянет вниз, к земле, заставляет ступить вперёд. Рву клинок на себя и не могу вырвать! Засел плотно! Ещё рывок! В этот раз умудряюсь стронуть его с места, тяну, тяну, и он поддаётся, выходит из чужой плоти. Хрустят разрезаемые кости, и тут же сбоку наваливается ещё одно тело, а по лицу хлёстко прилетает чужими волосами! Глаза словно плетью ожгло.
Зажмурился, а тут ещё эти же грязные лохмы в рот попали! Отплеваться бы, да никак! Навалившееся сбоку тело виснет на мне всей своей тяжестью, старается ухватить за руки, сбить на землю. Тычет чем-то несколько раз в живот, но кольчуга спасает. Скручиваюсь, резким рывком освобождаюсь от вязких пут и сразу же выпрямляюсь, плечом откидываю вверх и в сторону навалившееся на меня тело!
Отскакиваю чуть назад, на полшага буквально, оглядываюсь по сторонам — вокруг каша! Все в одну кучу смешались и не разобрать в темноте, кто тут свой, а кто чужой!
Откинутое тело поднимается на ноги, выпрямляется и собирается на меня напрыгнуть! Укол остриём в это тело, а в ответ женский визг! Чужие пальцы вцепляются в лезвие, стараются вытащить железо из себя, да я не даю, додавливаю, и противник как-то вдруг обмякает, проседает вниз. В этот раз успеваю освободить саблю заранее.
А ещё проскочила краем досадная мыслишка о мерзком привкусе чужих сальных волос! Тьфу, гадость какая, аж до тошноты противно. Ещё один силуэт вывалился из общей свалки, и это точно не наш, железа на нём нет! Перепрыгиваю через лежащее передо мной тело, с налёта срубаю этот силуэт косым ударом.
И тут же огребаю откуда-то сбоку! Удар дубиной пришёлся как раз в левую руку. Острая вспышка боли, хруст, завизжало жалобно железо кольчуги на спине, пальцы сами собой разжались, выпуская нож. Ногой оттолкнул тело впереди, разворот на левой ноге вправо, в движении легче было выдернуть застрявшую в костях саблю. И локтем правой ударил куда-то туда, откуда
