— Вот, тля! — выругался я, следом за Петрушиным. — Как же он, сука, меня достал!
— Кх… м, ребятки, — смущенно кашлянул Владимир Николаевич, — рано мы отмечать начали.
— Что делать-то будем? — спросил майор Сидоренко.
— Предлагал я его в расход пустить, — зло прошипел Славка, наблюдая, как магистру возвращается подвижность «замороженных» заклинанием членов.
— Ты же знаешь, Слава, что это бессмысленно, — печально произнес генерал Кузнецов. — Он воскреснет!
— Так, может, он подольше бы тогда восстанавливался! А мы бы, хоть, дух немного перевели!
— Не могу с ним не согласиться — силы на исходе! — неожиданно кровожадно усмехнулся Ашур Соломонович, облик которого «дрожал» — демоническая личина нет-нет, да и проглядывала сквозь облик добродушного азиата.
Кабинет декана резко качнуло — и он вновь скачкообразно расширился до гигантских размеров тронного зала. Пол под нашими ногами вдруг вспух, опрокидывая кресла, на которых мы сидели. Я напрягся, сдерживая волну изменений, ухватил под руку сидевшего рядом Ашура Соломоновича и крутанул стрелку часов.
— Это что, у нас получилось? — произнес Славка в очередной раз. — Получилось, да, товарищ генерал?
— Нихрена у нас не получилось! — огорошил я остальное сообщество, не переносившееся во времени вместе с нами. — Этот урод сейчас «оттает», и все понесется по новой!
— А откуда… — начал, было, Владимир Николаевич, но заметив разбитые часы, понимающе кивнул. — Оттуда?
— Да, мы вернулись, — подтвердил я догадку Кузнецова. — Только я и Ашур Соломонович, остальных я не успел зацепить.
— Сколько у нас времени? — быстро «собрался» генерал, переходя из расслабленного состояния в полную боевую готовность.
— Минут пять, не больше, — ответил я. — Но у нас есть преимущество, — я указал на свой разбитый «Патек Филипп», — мы можем прожить этот промежуток сколько угодно раз!
— Что будем делать, бойцы? — Генерал оглядел свою немногочисленную команду. — Я так понимаю, других вариантов…
— Я склонен согласиться с предложением нашего юного друга, — неимоверно вежливо произнес Ашур Соломонович.
— Это, с каким же, многоуважаемый коллега? — столь же приторно полюбопытствовал Владимир Николаевич.
— Убить его! — проревел Ашур Соломонович, мгновенно теряя человеческое обличье.
Я, да и остальные члены нашей команды, стремительно отшатнулись от разбушевавшегося асура.
— Тихо-тихо, Ашур Соломонович! Успокойтесь! — Выставил перед собой руки в примиряющем жесте генерал Кузнецов. — Давайте мы это все обсудим, не теряя человеческого лица.
Хех, и ведь про потерю человеческого лица, это он в прямом смысле слова! Я не без некоторой доли содрогания взглянул в маленькие «полыхающие огнем» глазки демона.
— Ох, извините меня, друзья! — извинился асур, возвращаясь к привычному виду маленького добродушного азиата. — Перенервничал, знаете ли… Давно со мной такого не приключалось!
— Все мы тут слегка того… перенервничали, — согласился с ним Владимир Николаевич. — Но не стоит терять рассудок.
— Больше не повториться! — заверил нас древний асур. — Я даже и не думал, что еще способен на такое!
— Давайте обсудим, чем нам может помочь временная ликвидация Горчевского? А что она будет временной, я думаю, понимают все здесь присутствующие?
Я, Славка и Сергей Валентинович синхронно кивнули, соглашаясь с генералом.
— Да, рано или поздно, он воскреснет, — произнес Ашур Соломонович, — но мы постараемся, чтобы это произошло как можно позже. Предлагаю расчленить его тело, а куски раскидать по всему миру, как можно дальше друг от друга.
— Или сжечь! — Славка вновь кровожадно усмехнулся, а пепел развеять над океаном — вот пускай, тогда, и попробует восстановиться!
— Я «за»! — поднял руку асур.
— А зачем же развеивать? — спросил Сидоренко. — У нас сразу пропадает возможность вмешиваться в процесс его восстановления! Сжечь. Пепел собрать, разделить и поместить в максимально удаленные друг от друга хранилища с круглосуточным наблюдением. И сжигать его раз за разом едва только возникнут сомнения…
— А не проще ли поместить его прах туда, где постоянно горит огонь? — задался я вопросом. — В идеале, конечно, закинуть бы его на солнце… — Окружающие соратники посмотрели на меня, как на умалишенного. — Но, я понимаю, что это из области фантастики…
— Все, что сейчас с нами происходит — из области фантастики, — глухо произнес Сергей Валентинович. — Вопрос в другом: сможешь ли ты это провернуть?
Глава 19
— В этом вопросе нам не на кого надеяться, кроме тебя! — закончил майор Сидоренко.
Легко сказать! Только я вот даже не знал, как подступиться к этому вопросу! Слиток золота «из воздуха» вытащить — это, пожалуйста! Это мы можем! А вот запустить Горчевского в космос… Да еще и на солнце… Блин, перебор, по-моему!
Я слегка задумался: отчего в моем сознании такой перекос? И после небольших раздумий понял (ну, или попросту убедил себя, что понял): виной всему мое воспитание и атеистическое прошлое. Полеты в космос и технический прогресс, физические и химические явления были тесно связаны в моей голове с незыблемой реальностью, которую невозможно изменить никакими способами. А вот выдергивание слитка золота из пустоты — это сказка. А в сказках, как известно, можно все!
И эти два мира — реальный и сказочный, шли в моей многострадальной голове двумя параллельными курсами, которые не пресекались. Вообще! Может быть, поэтому я и не могу превзойти Горчевского, который на сто… да, нет — на все двести процентов уверен в своих силах и «божественных» возможностях. А я трепыхаюсь, как говно в проруби, до сей поры не смея поверить в свою исключительность! Пусть она и дутая, эта исключительность, и приобрел я её, можно сказать, на халяву… Но она есть, и отрицать это не имеет смысла! Поэтому, подобрал сопли — и марш придумывать, как запустить несостоявшегося диктатора в глубокий космос и, желательно, насовсем.
— Обещать не буду, Валентиныч, — вынырнув из своих невеселых мыслей, бодро произнес я, — но я постараюсь!
— Вот это другой разговор! — морально поддержал меня Владимир Николаевич. — Если цель присутствует, обязательно…
— Дерьмо! — как и в предыдущий раз выругался не Петрушин. — Эта падла «порозовела»! — не сдержавшись, Славка отвесил пинка размораживающемуся повелителю всея земли.
Стены кабинета вздрогнули и выросли в размерах — потолок «вырос» метров на пять в высоту.
— Пора наваливать! — крикнул я, привлекая внимание возбуждённых контрразведчиков. — Цепляйтесь за меня…
Часовая стрелка, в который раз за день была переведена назад.
— Так, господа-товарисчи-братья, — убедившись, что декан вновь вернулся в состояние полнейшего нестояния, произнес я, — пора бы уже сжечь этого ублюдка. Варианты есть?
