юный и сильный. А еще, что знает врата и сам является ключом от врат.
Нергал обернулся ко мне. И по выражению глаз на его застывшем лице мне показалось, что он потрясен.
— И он... в темнице?..
— В какой-то белой пещере с вонючим и грязным земляным полом.
Мой собеседник несколько мгновений молчал, точно ему требовалось время, чтобы осмыслить услышанное. А потом спросил:
— Его там... хотя бы питают?
— Он сказал, все ждут его смерти. Но для поддержания жизни ему достаточно энергии, что он умеет получать от стоящих рядом с дверью с той стороны. Как-то так.
Лицо Нергала дрогнуло.
Он медленно отвернулся от меня и продолжил свой путь.
— Где? — коротко спросил он.
— Я не знаю, — развел я руками. — Говорю же — меня к нему швырнуло порталом. Там было такое начертание сверху, и когда я свалился с уступа, то оказался в красном световом луче и перенесся.
— Где этот портал, я спрашиваю?..
— Ну э-эээ... Вроде в горе, где расположена школа начертаний. Хотя сейчас, когда ты задал этот вопрос, я уже не очень уверен. Потому что в пещеры нас переносили тоже с помощью порталов.
— Я тебя понял, — кивнул Нергал. — Тот, кого ты встретил — один из зодчих вселенной, протобожество Сотот. Чтобы ты понимал, именно он связал между собой разные миры, образовав так называемые «врата» или «двери». Будучи замкнутыми, молодые мировые системы, созданные протобогами, оказались смертными. Энергия, питающая их, со временем должна была застаиваться, истощаться и деградировать. Но если время от времени в миры впускать частицу инородной энергии, это вызывает обновление всей системы.
— То есть Сотот — демиург всей вселенной?.. — изумленно проговорил я.
— Один из.
— А где же тогда все остальные?..
— Считается, что они полностью отказались от локализации в какой-либо оболочке и перешли в состояние чистой энергии. Но теперь я в этом не уверен.
Какое-то время я не мог подобрать слов, чтобы продолжить разговор. У меня в голове не укладывалось. Сотот, получается, один из создателей всего сущего, демиург! И с ним — вот так обошлись?..
— Сотот рассказал про жертву донорским мирам. Что туда отправляют богов.
— Верно, — кивнул Нергал.
— А я слышал, что переход возможен только в одну сторону, оттуда сюда.
— В следующий раз слушай не так доверчиво.
— Извини за вопрос, но это правда, что ты сам когда-то был такой жертвой? Если не хочешь, можешь, конечно, не отвечать...
— Я на любой твой вопрос могу не отвечать, — насмешливо фыркнул Нергал. — Однако да, я бывал... По ту сторону врат.
— Как это было? Где? Мне это очень важно!.. — выпалил я.
— Пока что это бесполезное знание. Поэтому не считаю нужным давать его тебе сейчас.
— А Сотот? Ты освободишь его?..
Нергал зыркнул на меня с таким выражением лица, что я сразу понял — на эту тему со мной говорить не станут.
Настаивать я не решился. В конце концов, не все сразу.
— У меня есть еще один вопрос, — сказал я, решив сменить тему.
— Внимательно слушаю.
— Не знаю, известно ли тебе о недавнем происшествии. Я имею в виду монстра, оказавшегося в мире людей. Наша школа приняла на него заказ, но покровитель «Грифона» Та’ки утверждает, будто это не просто монстр, а сам Офеон, прародитель олимпийской семьи богов.
Нергал усмехнулся.
— Сомневаешься в прозорливости своего покровителя или просто выбрал неудачную фигуру речи, чтобы узнать мое мнение по этому поводу? — спросил он.
— Второе, — признался я. — Не знаешь ли ты какого-нибудь особого способа, как убить того, кого убить нельзя?
— Ну почему же сразу нельзя? — протянул Нергал, щурясь на небо. — Ведь нигде не сказано, что данный монстр — божество. Да и вы — не боги. Кроме своего покровителя, разумеется. По крайней мере формально. Да и, к тому же, если тело разрублено на сотню кусков — какая разница, живые эти куски, или мертвые? — как-то почти мечтательно проговорил он. — Просто мясо, которое никогда не испортится.
— То есть, мы можем его убить?! — обрадовался я.
Нергал хмыкнул.
— Теоретически — да. Ты когда-нибудь слыхал о том парне как Геракл? Он в свое время победил многих чудовищ. И даже одного из богов, о чем так не любят вспоминать в совете. Потом, конечно, пострадавшего собрали обратно, а Геракла, чтоб впредь не позорил божественного величия и не наводил смуту среди богов и людей, отравили ядовитой кровью кентавра.
— Но ведь он был не совсем человек, а полубог, насколько я помню.
— Полубоги, Даня, это обычные смертные, чья магическая сила превзошла границы традиционной демиургики. Никаких других «полубогов» не бывает.
— И как ему это удалось? Великая магическая сила?
— Ну, в случае Геракла это, скорее, была беспрецедентная наглость и самоуверенность, граничащая с безумием.
— Каковы наши шансы, с твоей точки зрения?
Нергал фыркнул, пожав плечами.
— Ты видишь где-то у меня в кармане ножницы судьбы? Или за спиной — мешок со свежей требухой для гадания? Я не знаю будущего...
Тем временем мы вышли на небольшую поляну. На некоторых деревьях, окружавших ее, стволы были помечены красным — не то краской, не то кровью. В самом центре поляны лежал огромный плоский камень, и на нем виднелся какой-то тряпичный сверток.
Звонкий мяукающий плач раздался по всей поляне. Сверток задергался, закопошился.
— Ребенок?.. — ошеломленно проговорил я.
Нергал, ускорив шаг, направился к камню.
Не чувствуя под собой ног, я выпустил поводья из рук и поспешно бросился его догонять.
— Ты что?.. Ты... ты убьешь его? Он — твоя жертва? — в ужасе проговорил я, вставая между камнем и богом.
Нергал поднял на меня залитые лазурным сиянием глаза. В них больше не просматривалось ни зрачка, ни радужки — просто два сверкающих сгустка света.
— В сторону отойди, — его голос прозвучал слишком спокойно, и от того показался угрожающим.
Даня, какого хрена ты делаешь?
Он же порвёт тебя, как тузик грелку. Одним движением руки.
Что ты творишь...
Я отступил на шаг назад, но с дороги не ушел.
К черту все.
Молча стоять и смотреть, как убивают младенца, я не стану!
— Не могу, — внезапно осипшим голосом проговорил я. — ... Не могу
