стоя на дне кругов своего ада. Как Божий знак… Вижу, осознаю ― моя дочка. В миг меня вытянула своими глазками из темноты к жизни. Оживаю.
– Вспоминай, Машуня, мы с тобой по фотографиям учили: бабушка, дедушка, дядя Елисей, а это кто?
– Па-па? ― запинается малышка и тянет ко мне ручки.
Не успеваю среагировать, как подбегает какой-то мужик в очках и орёт: «Старт! Старт!» Ника шагает в сторону своей родни и бросает на ходу:
– Мне пора.
Передаёт мою дочь в руки бабушки, забирает шлем и убегает за очкариком. Обслуживающий персонал разделяет нас мобильными ограждениями. Родственники Ники уходят в глубь зрителей. С нашей стороны тоже наплывает волна людей.
Кир трясёт меня за руку:
– Юр, ты живой? Как думаешь, сколько ей сейчас? Капец, она похожа на Артёма. Может, и правда твоя? Вдруг не врёт Николетта…
– Кир! ― грозным рыком обрываю поток слов Макеева. Он будто очнулся и набросился на меня с объятиями.
– Юр, прости, я просто в шоке. Не представляю, как ты… Теперь у тебя дочка есть. ААААА!
Сотрясает меня, почти отрывая от земли. В этот момент оцепенение меня отпускает.
– Фух! ― вырываю возглас из груди и начинаю дышать. ― Не говори пока никому. Идём заезд посмотрим. Ника финиширует, я пойду к ней. А ты маму с Ларой уведи куда-нибудь, ладно?
– Без проблем.
Я кажется переродился. Ощущаю себя в каком-то новом состоянии. Хожу, не касаясь земли ― летаю.
Не отрываю взгляд от машины Ники. Всю гонку в диком напряжении смотрю. Как она не боится? Она же мама. А если что-то пойдёт не так? Столько нового закрутилось в голове и в сердце. Ничего и никого не вижу вокруг. Сфокусирован на машине. Мне очень надо, чтобы Ника добралась до финиша в целости и сохранности.
Господи! После смерти сына и выкидыша у Лары, я запретил себе думать о детях. Решил, что я проклят, не дано мне воспитывать детей… Собственно из-за беременности и сложился мой второй брак.
Два года после ухода Ники, я был один. Никого не хотел видеть. Пахал на работе, в свободное время всё как обычно: спорт, автомобили, трек дни и джип-квесты, отдых с друзьями. Внутри, как зияющая дыра ― пустота, которую нечем было заполнить.
Полгода назад, плавая в пьяном небытие после очередного дружеского мероприятия, слышу от Лары признание, что между нами случился секс. А я ничего не помню… Но она забеременела, анализы, УЗИ ― я словно проснулся и увидел повод жить нормальной жизнью. Начались увещевания, что ребёнок должен родиться в полной семье. Так всё сложилось, что пришлось женится. У меня было три месяца надежды, что я стану папой. К маме ребёнка чувств никаких нет, но ради чуда, случайно зародившегося у неё в животике, я готов был на всё. И снова облом! Три месяца назад произошёл выкидыш. Лара в депрессии. Я ушёл с головой в работу. Семьи в прямом смысле слова не было и нет… Сюда нас Макеев заманил, чтобы отвлечься.
Наконец-то гонка закончилась. Киваю Киру головой и пробираюсь к зоне награждения. Ника, освободившись, снова идёт к родным. Я за ней. Встречаемся напряжёнными взглядами. Ника забирает ребёнка у Маргариты Семёновны и передаёт в руки мне.
– Привет, моя хорошая, ― тихонько прижимаю к груди маленькую дочку.
И… мой личный ад становится раем. Всё встаёт на свои места. Раны сами собой затягиваются. Пустота заполняется детским звонким смехом. Я вдыхаю её запах, и почему-то сразу он мне кажется родным.
Она моя. Моя дочь.
Ника перешёптывается со своей мамой. Обе утирают втихую слёзы. Отец и брат Ники стоят чуть в стороне.
У меня нет слов. Я разглядываю каждый миллиметр своего сокровища: волосы, глаза, улыбающиеся губы, маленькие пальчики…
– Папа гости, ― дочка, оглядываясь, ищет Нику. ― Мамуля, папа гости!
– М-м? Ты хочешь, чтобы я пришёл в гости? Покажешь мне свои игрушки?
– Игрушки! Мы будем играть. М-м, хи-хи-хи, ― она смеётся, ластиться и кладёт мне голову на плечо.
Я вспоминаю, как моя мама говорила, что дети тянутся ко мне. Я и сам замечал, общаясь с малышами друзей. Но когда родной ребёнок при первой встрече обнимает ― это невероятно! За это не жалко и умереть.
Чувствую, как слёзы к горлу подступают. И вдобавок ещё будто током бьёт, когда Ника подходит к нам близко.
– Почему ты мне не сказала? ― прожигаю её взглядом. ― Ника, какого хрена?! Как ты могла такое скрыть? Почему?
Меня начинает мелко трясти.
– Т-ш-ш, ― шикает Ника на меня. ― Давай отойдём и поговорим.
Смущённо улыбаясь, ко мне подходит Маргарита Семёновна:
– Давайте, я подержу. Иди ко мне, Марусенька.
Но я медлю. Не готов расстаться.
От голого сердца отрываю. И шагаю в сторону, где ждёт меня Ника.
– Говори! ― жёстко требую ответов.
– Юра, я не понимаю, зачем ты решил поиграть в амнезию. Я сообщила тебе, что беременна. Ты ответил… ― она бледнеет, и губы снова начинают дрожать. ― Что это моя проблема и послал меня к чёртовой матери, чтобы меня и моего… ― из глаз катятся слёзы, Ника еле справляется с голосом, морщится высекая неприятное слово. ― Моего ублюдка чтобы не было в твоём доме. Я ушла. Ты запретил мне тебя беспокоить. Сам не писал, не звонил. Даже не интересовался, как прошли роды…
У меня всё скручивается внутри до боли, до тошноты. Яростно рычу сквозь зубы:
– Что ты несёшь? Стебанулась совсем?
– Ты… Ты почему так со мной говоришь? ― растерянно моргает глазами, можно подумать, и правда не понимает.
– Что я тебе сделал, Ника? ― нависаю над ней и кулаком стучу в свою грудь. ― Зачем ты так со мной поступила? Ты же видела, как я к тебе относился. Знала, что для меня значит ребёнок. Мой ребёнок… Ты сейчас меня просто убила. За что?!
– Разговор у нас сейчас не получится. ― она с каким-то отчаянием что-то ищет в моих глазах и отступает шаг назад.
– Никуда ты не пойдёшь! ― хватаю её за руку и дёргаю на себя.
– Отпусти, мне больно… ― шипит Ника. ― Кругом люди, журналисты…
– Похрен мне на всех. ― давлю её разъярённым взглядом.
– А на дочь свою тоже похрен? ― шёпотом пищит Ника, остужая меня льдом в своём голосе. ― Она смотрит на тебя. Хочешь, чтобы она тебя боялась такого ― Бурого?
Словами бьёт по самой чувствительной точке. В миг опадают мои плечи. Рухнул в мыслях своих на лопатки. Осознал, что теперь уязвим.
Отпускаю Нику. Перевожу взгляд на дочку… Дочку… Она смотрит издалека. Мой маленький солнечный ангел. Ловлю всей
